Моя анимежизнь 10: Генезис

* * *

— Очень важное секретное дело! — шепнул я на ухо разбуженной моим выкарабкиванием из ее объятий Хэруки.

Дело было среди ночи, и на скамейке напротив соседского дома сидела пара мужиков средних лет — соседский патруль. Придется пробираться через сад и забор — такие вот минусы народной любви.

— Будь осторожен! — с заботой и пониманием в голосе пожелала она мне.

— Вернусь через пару часов, — погладил ее по щеке, надел черные джинсы, черную футболку и черную кофту.

На голову — правильно, черная бейсболка.

Сегодня — последняя наша ночь на Йонагуни, и очень хорошо, что мой старый знакомый успел сюда добраться. Отмазка даже не нужна — ну хочет пацан поиграть в шпионов, потом поплачу пару часов в застенках ЦРУ и клятвенно пообещаю в геополитические планы мирового гегемона не вмешиваться. Ну не утопят же меня в Гудзоне, в самом деле?!

Аккуратно выбравшись из окна пустующего кабинета на первом этаже, тихонько прокрался к забору и осторожно оглядел полутемную — фонари отсюда далековато — улицу. Пусто! Перепрыгнув забор, быстро шмыгнул в ближайший переулок и двинулся через поселок, старательно обходя и не думающих скрываться «патрульных». А зачем им? Это у них такая форма досуга по большей части, а еще — соседская гордость, вот мол какие мы молодцы. Не как что-то плохое — я всегда уважал любые созидательные форматы самоорганизации.

Покинув поселок, перешел на бег, и вскоре добрался до того самого парка, в котором Хэруки делилась со мной своей главной подростковой травмой. Так, сто первый шаг от указателя, приметная пальма…

— Нихао! — раздалось из темноты условное приветствие.

— Х*яо! — условно ответил я и нырнул туда же. — Ну привет! — пожал протянутую руку полковника Тимохи.

— Если бы за тобой и вправду следили, вон оттуда и оттуда, — указал он на кустики. — Уже выбегали бы злобные ЦРУшники.

— Следили?! А зачем за мной следить? — громко и отчетливо «удивился» я.

Вздохнув, Тимофей кивнул и пошел за мной на дорогу — в темноте по лесу не больно-то погуляешь. Не предупредив, я перешел на бег, и полковник безропотно побежал рядом со мной. Через случайно выбранный промежуток времени я свернул в лес напротив, и мы оказались на укрытой кустарниками полянке.

Достав из кармана брелок-фонарик, посветил на русского товарища, увидев штаны «Адидас», рубаху с длинным рукавом и кепку «NY».

— Так себе маскировка! — позволил себе подколоть полковника и попросил. — Раздевайся!

— Целиком? — ухмыльнулся он.

— Целиком, — кивнул я. — И еще поприседай, пожалуйста, а то я не знаю, насколько глубока твоя подготовка, Семен Васильевич Погодников, подполковник КГБ, отличник боевой и политической с пятнадцатью годами работы «в поле».

— Взял-таки папочку у Коли, — вздохнул выведенный на чистую воду «ГРУшник», разделся, поприседал и вопросительно посмотрел на меня.

— Вроде без прослушки, — смирился я. — Я сейчас назову тебе ряд имен, один раз, без всяких пояснений, и сразу пойду домой, мечтая, что в ближайший год все они будут выгравированы на могильных камнях.

— Что?! — полезли у «Тимохи» глаза на лоб.

Глубоко вдохнув, зажмурился — страшно, б*ядь! — и быстро затараторил:

— Запоминай! Первый и самый главный...