Солдат Ордена

– А твой? Твой род?

– Я и моя младшая сестра. Все. Никого у нас больше нет. Твой отец взял нас под опеку. Он дружил с моим папой.

– Зато у тебя есть водитель, а у меня нету, – улыбнулся я.

– Да, – хихикнула Света, – осталось кое-какое наследство.

– А что же стряслось с твоей семьей?

– Удел ксифоманта – война. И хоть каждый из нас стоит армии, часто мы умираем в бою. Десять лет назад между нашим Полисом и Новым Кавказом, разразилась война орденов. Маг на мага, ксифомант против ксифоманта. Ох и мясорубка была. Очень сильно проредила орден. Мой отец и трое старших братьев погибли тогда. Мать с горя самоубилась. – Я увидел, как глаза Светы заблестели в неярком свете коридорных ламп, – странно рассказывать тебе все это. Как с другим человеком говорю.

– У меня и самого такое чувство, что я другой человек.

– Да, другой, – она улыбнулась, – то как ты вел себя утром, я никогда не думала, что ты так можешь. Всегда считала тебя хорошим, добрым парнем, но трусоватым. Тем, кто поддержит, но никогда не защитит. Ты показал, что другой. Это открытие для меня.

Я сжал губы, взглянул Свете в глаза. Слезки скопились в уголках. Ну вот. Сейчас расплачется. Этого не хватало. Хотя такая оценка моих качеств льстит. Я бы даже познакомился бы с ней поближе, если б не усталость.

– Почему ты молчишь? – Спросила она.

– Я очень устал. – равнодушно проговорил я.

– Что ж, иди отдыхай, – она грустно улыбнулась.

– Стас! – позвала она, когда я нащупал ключ в кармане брюк и уже собирался открыть дверь.

– Да?

– Я хотела сказать спасибо. Ты спас меня. Я бы никогда не одолела того монстра в одиночку.

– Пожалуйста, – я улыбнулся, – и тебе спасибо за то, что помогла мне. Спокойной ночи.

– И тебе, – услышал я и захлопнул дверь квартиры.

Квартира и правда оказалась больше, чем я думал. Широкая кухня-гостиная, барная стойка. Большое панорамное окно. Посередине диван. На стене телевизор, в другом углу – стол с ноутбуком.

Я стянул обувь, разделся. Нашел какой-то плед в шкафу. Рухнул на диван. Раздался телефонный звонок. Трезвонил домашний аппарат. Я нехотя встал, выругался матом. Поднял трубку.

– Да, слушаю.

– Стас, я надеялся, что ты уже дома.

– Кто это?

– Твой отец. Я слышал, что произошло в госпитале. Ты цел? Не ранен? Хорошо. Светлана рассказала мне, что ты потерял память. Это прискорбно. Звоню сказать вот что: ты не помнишь, но произошедшее утром начиналось как праздник посвящения вас всех в кадеты. Переход на последнюю стадию обучения. И его сорвали.

– Хочешь сказать…

– Это был теракт. Совершенно точно. Кто его устроил, я пока не знаю. Но обязательно разберусь. И возможно, в будущем, ты мне в этом поможешь. А сейчас вот что. Несмотря ни на что, завтра начинается новый этап обучения. И ты должен присутствовать. Втянешься в дело – память вернется. И так. Утром будь в академии. Твоя учеба продолжается. Раньше ты справлялся с ней кое-как. Надеюсь, в будущем, улучшишь результаты. Понял?

– Я…

– Хорошо, – проговорил он и бросил трубку.

Вот мудак! Понятно, что Стас с ним не ладил. Вредный, зараза, как мой бывший полковник! Впрочем, наверное, полковники все такие.

Я не знал, ко скольки на занятия, поэтому встал пораньше. Было ясно вот что: я чужой в этом мире. И есть средства и люди, которые могут меня разоблачить. Показать, что я лишь сознание-паразит в теле умершего парня. Тогда мне точно конец.

Нужно не привлекать внимания, выжить здесь. Скачок из мира войны, неизвестно за что, в новый, совершенно незнакомый мир, сулил возможности и перспективы. Новый старт, новая жизнь. А для этого нельзя, что б меня спалили.

Я нашел в шкафу еще один комплект форменной одежды, отутюжил. Нашел фуражку. Плюнув, нацепил и ее. Надеюсь, не буду выглядеть идиотом.

Как раз кстати, позвонила Саша, узнать, как у меня дела. Рассказала, куда и ко скольки ехать.

– Слушай, а есть в вашем мире… – я осекся

– Что-что? Я не слышу. Помехи.

– Мне нужен мобильный телефон, говорю. Свой я потерял.

– Тоже мне проблема, пойди да купи!

И правда! Как я сам не допер. Зайду в какой-нибудь магазин, по дороге домой.

День в академии начался как в любом учебном заведении с занятий. Устав, тактика, боевая теория. Предметы знакомые мне, хотя и с поправкой на местную магию.

Забавно было, что все – и парни, и девушки, обучались вместе. Одни классы, одни предметы. Даже один занятия по физподготовке и боевому слаживанию. Все на равных.

Кроме Светы, я ни с кем не общался. Некоторые здоровались, я отвечал. Другие были равнодушны. Большинство смотрело странно. С неким пренебрежением, и даже неприязнью. Было ясно, что все считают Стаса чужаком. Интересно, почему?

Это эмоционально немного давило на меня, но я откинул все похожие мысли, и просто забил.

День кончился быстро. Я попрощался со Светой, вышел за ворота академии. Хотел было поймать такси.

– Станислав Васильевич Малинин? – меня звали настойчиво, и я откликнулся на непривычное имя только с третьего или четвертого раза.

– Да, ответил я, а кто спрашивает?

Немолодой худощавый, но высокий мужчина из касты Служащих, одетый в серый деловой костюм поклонился. Вытянутое лицо, длинный прямой нос, под глубокосидящими глазами серые мешки.

– Мой господин, – непривычно обратился он, – меня зовут Лавр Петрович Сталиков. Я адвокат Рода Дюраанов, из ордена биомантов. Вам же известно о смерти Павла Ивановича Дюраана?

– Известно. Соболезную. Он был хорошим биомантом.

– Благодарю, мой господин. Но я пришел не принять соболезнования, а передать послание его сына. Сергея Павловича.

Я напрягся, разговор явно не вел ни к чему хорошему. Да и адвокат – это всегда не к добру. Живучие ж существа. И в этом мире водятся!

– Я слушаю, – серьезно сказал я.

– Сергей Павлович считает, что вы причастны к смерти его отца. И вызывает вас на поединок кровной мести.

Ну ни хера себе поворот!

– А доказательства? Насколько мне известно, следствие постановило, что это был несчастный случай.

– В данном конкретном случае это не важно, – адвокат покачал головой. – У Правящего всегда есть право на защиту своей чести. И таков один из способов. Судебный акт уже готов. Ваш отец тоже дал согласие.

– Я могу отказаться?

– Да, но это страшный удар по чести Рода.

– Если я выиграю?

– Вы подтвердите свою непричастность.

– А проиграю?

– Павел Иванович будет отомщен.

Я задумался. Передряга передрягой. Но, возможно получится как-то выкрутиться.

– А условия поединка?

– До первой крови. Право убить остается за победителем.