Отступник-1

Глава 4

Когда опустились сумерки, я направился в сторону Большекаменска. Куда добрался, как и рассчитывал к полуночи. Поначалу обходить участки освещаемые газовыми фонарями было не так уж и трудно. Окраины вообще лишены подобных изысков. Об электрическом освещении тут пока и не задумываются. Оно для аборигенов пока за диковинку.

Вообще, по городу как-то особенно много конных и пеших патрулей, от которых то и дело приходилось укрываться. Что, впрочем, не составило труда даже на освещённых участках. Оно конечно сложней, но не настолько, чтобы превратилось в настоящую проблему.

Периметр усадьбы выгорожен высоким глухим забором и освещён фонарями, но и тут никаких сложностей. Григорий был тем ещё непоседой, и ночные отлучки для него являлись обычным делом. Выпить с друзьями вина, пощипать цыпочек. Да просто вырваться из под родительской опеки. Поэтому он озаботился маршрутом, по которому тайком проскальзывал за пределы усадьбы, и возвращался обратно.

Я присел за кусты, изображая из себя пустое место, и пропуская патруль, обходивший наружный периметр по дороге вдоль ограды. Обычно тут охраны нет. Это результат усиления из-за чрезвычайной ситуации. Убедившись что стражники прошли, подступился стене, выбрав участок с мёртвым пространством, прикрытым чёрной вертикальной полосой тени, отбрасываемой от газовых фонарей.

Окинул её взглядом. В темноте видно плохо. Но руки и ноги реципиента и так всё помнили. Как там говорится — сапоги дорогу знают? Вот и тут так же. А у меня ещё и абсолютная память. Словом, никаких трудностей.

Как только пальцы левой руки ухватились за выступающий камень, правая тут же нашла трещину чуть выше, а носок левой ноги оказался в выбоине. Подтянулся, нашёл куда пристроить носок правой, и переместить левую руку. Так и забрался словно по лестнице на почти трехсаженную высоту.

Не без риска. Но что уж тут поделать. Григорию в этом плане было проще. Он в такие походы обычно брал с собой ещё и «Лист». Амулет вступающий в конфликт с законами гравитации. Его обладатель не падал камнем вниз, а планировал, опускаясь на землю даже медленней чем на парашюте. Но тут есть нюанс. Если ты находишься хотя бы в бочке, то грохнешься с высоты, как оно и положено. А потому лучше выпрыгнуть наружу.

Будучи уже у самого верха, я замер, ожидая пока пройдёт патруль из двух стражников. Потом выждал ещё немного, давая им возможность удалиться, и только после этого парой рывков выбросил своё тело наверх.

Григорий в таких случаях просто спрыгивал, делая ставку на «Лист». Благо зарядить его, ему не составляло труда. У меня этого амулета не было. Поэтому пригнулся, и на мягких лапках двинулся вслед за патрулём, к месту, где парень поднимался наверх.

Наконец повис на руках, и нащупал носком первый выступ. Спускаться было не в пример труднее, чем подниматься. И это несмотря на мою абсолютную память. Просто Григорий никогда не спускался подобным образом, и потому в его памяти эти сведения просто отсутствовали. Приходилось всё время координировать свои действия от обратного. Это как что-то делать глядя в зеркало.

Спуститься до конца не успел. Патруль уже возвращался. Поэтому спрыгнул примерно с саженной высоты. Получилось удачно. И тихо, и не ушибся. Быстро скользнул в очередную тень отбрасываемую стеной, пережидая когда стражники минуют меня. Наконец сорвался с места, и пробежав открытый участок скользнул за первое дерево парка. Глянул обратно на стену. Порядок. Всё тихо.

Не выходя на дрожки, прямо по газонам, придерживаясь кустов и деревьев, добежал до центральной усадьбы. При этом приходилось постоянно прятаться, и проявлять куда больше осторожности чем обычно.

Понятно, что устранение великого князя с семейством организовал сам Александр Иванович, а ни кто-то там со стороны. Но не выставлять же это напоказ. Поэтому и усиленные меры безопасности. В особенности на территории великокняжеской усадьбы.

Наконец подобрался к главной усадьбе. Всё как всегда. За исключением прошедшего мимо него очередного патруля. Вот же неймётся им. Хотя, чего это я. Дело служилое. Приказано патрулировать, вот они и патрулируют.

Снял туфли, и связав их шнурки повесил себе на шею. Во-первых, с ними не так удобно. А во-вторых, они могут оставить следы. Григорий всегда так поступал. Вот и я пренебрегать не стал.

Подбежал к постаменту одного из гранитных атлантов поддерживающих балкон фасада. Ухватившись за голень, запрыгнул наверх, потом схватился за верхний край его набедренной повязки, подтянулся, и сунул ногу между стеной и коленным сгибом. Ухватившись пальцами за декоративный шов фасада, подтянулся ещё выше, сумел разместить ногу уже на поясе, потом дотянулся до локтя, и подтянувшись, схватился за гранитные кудри. А там и балкон. Перемахнул через балюстраду, и осмотрелся. Тихо.

Тенью скользнул к окну своей комнаты. Оно конечно же закрыто. Но Григорий предусмотрел и этот момент. И открыть створку мне не составило труда. Открылась она совершенно бесшумно, масла в петли княжич не жалел. Я соскочил с подоконника на паркетный пол моей комнаты, и прикрыл окно. Тихо. Вот и ладно. Я тут ненадолго. Заберу кое-что, и уйду.

Первое, что я сделал это подошёл к своему секретеру. Ну ладно, секретеру Григория. Не суть важно. Действуя наощупь выдвинул ящик и извлёк малахитовую шкатулку, или скорее футляр, где хранились все мои амулеты. Перебрал перстни ощупывая огранку камней. Ага. Вот он. В известных мне мирах эта огранка называлась маркиз, здесь именовалась «Кошачий глаз».

Едва надел перстень на левый безымянный палец, как мир вокруг из чёрного, превратился в серый. У рубина заряда в один карат хватает на десять часов непрерывной работы. Плюс-минус, в зависимости от освещённости. Бриллиант какую-то часть Силы восполняет, топаз наоборот теряет. Активируется амулет самостоятельно, как только темнеет. Правда это неудобно. А потому от постоянной носки лучше воздержаться.

Прозрев, я снял с пальца «Панцирь» и надел другой. Этот поменьше, десятикаратный. Но то же вполне себе серьёзная защита. Шутка сказать, он гарантировано противостоит трём выстрелам в упор из армейской винтовки. А если хотя бы с двадцати пяти сажен, то уже и четырём.

Два амулета с одинаковым назначением носить не рекомендуется. Они вроде как и работают, но не синхронно. К примеру, наличие двух панцирей вовсе не гарантирует, что твоя защита увеличивается вдвое. Невозможно предугадать какой из амулетов перехватит на себя функцию защиты. Может получиться, и так, что ты рассчитываешь на защиту от десятка попаданий, а тебя достают уже третьим. Потому что защиту на себя забирал слабейший из «Панцирей».

И такая ситуация со всеми пассивными амулетами. Теми же «Лекарями» или «Разговорниками» можно хоть всему обвешаться. Их ведь нужно активировать.

Надев на безымянный палец правой руки «Лист», взял перстень с александритом, и поднеся к другим камням проверил их состояние. В «Лекаре», судя по изменившемуся цвету, едва ли четверть наберётся. «Кокон» потерял половину заряда. «Кольчуга» тоже просела где-то на четверть. Значит могло прилететь ему каким-то куском искорёженного металла. Камни только что надетых перстней полны Силы.

Закрыл крышку малахитовой шкатулки, и отложил пока в сторону. Её я потом заберу с собой с собой. Малахит обладает уникальной способностью. Он экранирует Силу. Положи второй «Панцирь» в такую, и можешь без опасений использовать один амулет, а как только поймёшь, что количество его заряда приблизилось к опасной черте, смени на заполненный.

Управившись с амулетами, двинулся к оружейному шкафу. Не стоит забывать, что я теперь как бы не совсем дома. И даже, совсем не дома. Родная для Григория усадьба превратилась в осиное гнездо. Хм. Или скорее змеиное кубло.

Едва открыл створки, как потянулся к отдельно стоящей коробке патронов. Княгиня в прошлом году, на семнадцатилетие купила Григорию три десятка «Пробоев». Их вообще-то и поштучно продают, но дарить не кратное число, оно как-то неправильно. А тридцать, вполне практично. Или шесть перезарядок для барабана на пять камор, или пять, на шесть.

Ну и бульдог, ясное дело с накладками слоновой кости и серебряной насечкой. Просто княжич предпочитал обычный, воронёный. А нарядный, вон он, подвешен за скобу, как экспонат. Слишком уж вычурный. Княгиня любила всё эдакое, аляповатое.

Зарядив бульдог, не тот вычурный, к которому даже прикасаться не стал, почувствовал себя несколько уверенней. После чего взял в руки двуствольную вертикалку безкурковку, и переломив загнал в стволы пару пулевых патронов.

В стойке есть ещё два магазинных карабина. Мне не было нужды брать их в руки. Оно конечно интересно повертеть в руках. Оружие я люблю. Но вот времени на это нет. Однако, память Григория и так подсказала мне всё, что нужно.

Германский маузер новейшей конструкции с трубчатым магазином на шесть патронов. Деревянное ложе на всю длину, у дульного среза крепится стальной муфтой с мушкой.

И русская берданка, с точно таким же ложем и магазином. Но вот затвор, как и в других мирах, под сорок пять градусов. Как говорится, хоть кол на голове чеши. Зато я не помню чтобы трубчатый магазин прижился на берданке, так как неизменно происходил накол капсюля, и выстрела прямо в магазине.

Вероятно причина в том, что тут патрон изначально разрабатывался под такую схему. Потому что, как только появилась концепция унитарного патрона, винтовки сразу начали проектировать как многозарядные. В такое решение внесли свою лепту амулеты, на которые одного выстрела зачастую недостаточно.

Именно по этой причине я и остановил свой выбор на гладкоствольном ружье. Весьма убойный аргумент. Энергия выстрела двенадцатого калибра такова, что пробьёт стандартный трёхкаратный амулет с одного выстрела.

Другое дело, что у него отдача серьёзная, и с точностью не слава богу попасть тяжёлой пулей дальше семидесяти шагов уже достаточно сложно. Но в городе, как и в усадьбе, о больших дистанциях говорить не приходится. Так что, выбор однозначный. Вот армия, совсем другое дело. Потому и отошли от таких калибров, предпочтя одному выстрелу два.

Снял с крючка патронташ на тридцать патронов. Извлёк дробовые и картечные, загнав на их место только пулевые. Причём выбирал именно с тяжёлой пулей. Есть ещё и с лёгкой. Благодаря войлочному хвостовику, одновременно являющемуся и пыжом, их прицельная дальность доходит до двухсот шагов. Вот только мощность выстрела при этом уступит карабину. Для охоты, хороший выбор. Для боя, уже не очень. Для гарантированного поражения понадобятся два попадания.

В охотничью сумку забросил остальные пулевые и картечные патроны. Дробовые брать не стал. Незачем. Переснаряжать боеприпасы я не собирался. Уж с чем, с чем, а со средствами у меня никогда трудностей не было. В смысле, не на начальном этапе, когда потребности более чем скромные. Вот когда брался за что-то серьёзное, тогда да, денег всегда не хватало.

Туда же отправил мягкий кожаный чехол для ружья, из-за чего сумка тут же вздулась, чуть не вдвое. Это сейчас в нем нет нужды. Но потом расхаживать с открытым оружием как-то неправильно. Беды особой от этого может и не будет. Но внимание к себе всяко разно привлеку.