Пекарь-некромант. Книга 2. Часть 1

* * *

Я слушал рассказ девчонки о том, как она услышала вечером мои крики, как наперегонки с волкодавами примчалась в мою спальню. По словам Шиши, она увидела меня на полу. Я катался от кровати до стены, сжимал руками голову и жутко орал. «У вас очень громкий голос, мастер Карп». Девочка хотела понять, что со мной произошло. Попыталась меня осмотреть, найти раны. Но я не подпустил её к себе. Стучал кулаками в пол, сжимал свою голову, пытался то встать на колени, то снова падал — стучался лбом о половицы. И продолжал «реветь, как раненный зверь».

«Ну и гад же ты, профессор», — твердил я.

Ощупывал лицо — в подтверждение рассказа Шиши, находил на нём запёкшуюся кровь. Чувствовал болевые покалывания в полученных ночью ссадинах. Смутно припоминал, те картины, что мелькали перед глазами ночью: испуг в глазах юной продавщицы, её решительно стиснутые губы, жалобные взгляды клифских волкодавов, яркое пятно фонаря на стене. А ещё тогда мелькали перед глазами похожие то ли на паутину, то ли на осьминогов рисунки. Память услужливо подсказала, что это и были руны, которые я заучивал, подвывая от боли.

«Ну и гад же ты, мэтр».

Вспомнил причину той БОЛИ, при мысли о которой до сих пор хотел жалобно всхлипнуть.

«Четверть часа? — простонал я. — Она длилась четверть часа? Ну и гад же ты, профессор!»

Не удивился бы, узнав, что за эту ночь полностью поседел. Потому что обещанные Мясником «пятнадцать минут» длились, судя по словам Шиши, несколько часов. А если верить моим собственным воспоминаниям — целую вечность. Девочка сказала, что хотела мне помочь, старалась допытаться, что со мной случилось, порывалась броситься на поиски лекаря. Я наорал на неё, велел оставить меня в покое, запретил выходить из дома. А ещё «очень плохими словами» ругал «мясника» — она сделала вывод, что я отравился, что у меня «колики».

Девчонка изредка поила меня вином — когда я на время умолкал, успокаивался. Держала меня за руку, гладила по голове. Проверяла, дышу ли я; прижимала ухо к моей груди, чтобы услышать биение сердца. Несколько раз ей казалось, что я вот-вот усну. Потому что моё лицо «разглаживалось», становилось «спокойным». Даже волкодавы в такие минуты переставали скулить — боялись спугнуть мой сон. Но потом я вновь хватался за голову, вырывался из её рук, метался по комнате и «ревел».

Шиша не смогла точно сказать, когда я уснул. Мои буйства в очередной раз стихли. Она сумела вновь ко мне подобраться. Опять проверила наличие дыхания. Уложила мою голову себе на колени, следила, чтобы я не проглотил язык. Поначалу девочке казалось, что успокоился я лишь на время. Но когда стали зевать и притаившиеся у стены волкодавы, она велела им принести одеяла. Потому что не могла меня перенести на кровать: не хватало сил. Сама уселась ждать — гадала, как пройдёт ночь.

«Почему ты меня обманул, мэтр?» — спросил я.

«Никакого обмана не было, юноша», — ответил профессор Рогов.

«Ты обещал, что боль если и будет, то продлится не дольше четверти часа. Ты говорил: пятнадцать минут! Фиг там! Чтобы ни померещилось мне ночью, но даже по словам девчонки я корчился едва ли не с полуночи до рассвета! Скажешь, не так? Я чуть кони не двинул от такой учёбы, мэтр! Какова на самом деле была вероятность моей смерти? Или того, что я навечно останусь идиотом, спятившим от боли?»

«Вероятность вашей смерти немного превышала семнадцать процентов. А вероятность получить критичную психическую травму — не более двадцати трёх».

«Двадцать три?! Я едва не стал дурачком. А может и стал, но сам теперь этого не пойму. Замечательно. Это ты называешь: не было обмана? Тебе не кажется глупостью идти на такие риски только для того, чтобы выучить жалкие семь рун и защиту от призраков, придуманную древним умником? Почему заливал мне о «четырёх» процентах? Для чего понадобился этот обман?»

«Вероятность летального исхода изменилась по причине увеличения объёма переносимой информации, — заявил профессор Рогов. — Пропорционально возросшему объёму требующих переноса данных. По этой же причине выросло время усвоения полученных знаний».

«С пятнадцати минут до фиговы кучи часов? — сказал я. — Ты издеваешься надо мной, мэтр? И что это за увеличение объёма такое? Ты можешь объяснить по-человечески? Без этих твоих увёрток и намёков. Как человеку, которому ночью вскипятили мозг — просто и подробно».

«Вы сами, юноша, пожелали получить всю имевшуюся в памяти профессора некромантии Лотара Рогова информацию о рунах, — сказал Мясник. — «Обо всех сразу». А это сто семнадцать первичных рун и двести сорок восемь готовых рунных конструкций. Профессор не заучивал специально все открытые учёными-рунологами рабочие комбинации: предпочитал использовать справочники. Литературу о прочих рунных конструкциях вы сможете найти в его личных вещах, когда посетите жилище профессора».

«Какие сто семнадцать? Что ты…»

Я замолчал.

Потому что вспомнил.

Я вспомнил их все: сто семнадцать первичных рун из алфавита забытых богов. Мог бы узнать и расшифровать значение любой из них. А ещё понял, что знаю принципы и правила их начертания, годы открытия, степень сочетаемости и даже имена учёных, расшифровавших начертание этих рун на древних письменах. Выудил из памяти семнадцать видов рунных ловушек, в том числе и ту самую «семь-крипта». Воспроизвёл перед мысленным взором цепочку рунного защитного круга Гедеса и тут же увидел три варианта её усиления — в зависимости от уровня и насыщенности энергетической атаки.

Сам себя хлопнул по щеке — вывел из ступора.

— Мастер Карп! — сказала Шиша. — Что с вами? Может, мне сбегать за лекарем? Трактирщик подскажет, где того найти. Я быстро!

Она схватила меня за локоть. Тут же припомнил, что девчонка держала меня за руку и ночью, когда я рычал от боли и изрыгал на сгоревшую тысячу лет назад голову Мясника все известные мне по обеим жизням ругательства. Почему-то перед глазами мелькнули лица моих девочек — и старшей, и младшей. Персильская атаманша ничем не походила на них. И всё же, у этой торицы было что-то общее. Попытался улыбнуться. Сомневаюсь, что улыбка вышла милой и весёлой.

— Всё хорошо, Шиша, — ответил я. — Не нужно никуда бежать. Всё уже прошло. Прости, если испугал тебя этой ночью. Нужно было предупредить, что со мной могло произойти… такое. Всё нормально. Не переживай. Просто много чего узнал… внезапно. По собственной глупости. И ещё не понял, что со всеми этими знаниями теперь делать. Одно ясно: я идиот.

«Мэтр, когда ты в следующий раз посоветуешь мне учить эту вашу магию, напомни послать тебя в пешее путешествие по радуге. Не забудь. Ладно?»

«Напомню вам об этом, юноша», — откликнулся профессор Рогов.

Я пригладил растрёпанные волосы на голове Шиши — та смиренно выдержала это издевательство, не дрогнула.

— Что-то я проголодался.

Клифские волкодавы вскочили, разбросав по комнате смятые одеяла. Засуетились, как малые щенки. Завиляли хвостами.

Завибрировал пол, задрожали оконные стёкла.

— Я… ничего не готовила, — сказала Шиша.

Пожал плечами.

— Ничего страшного. Значит, пойдём в трактир.