Когда мертвые покорили мир

— Делай, как знаешь, — и улыбнулась. Наверно, я первый раз увидел на ее лице искреннюю улыбку.

***

Мышу доставили в лагерь. Здесь находилось достаточно народу, учитывая то, что я, будучи одержим демоном, нанес ордену сокрушительный удар. Но все же сил у ордынцев хватало. Самое опасное это то, что у этих фанатиков имелось оружие, способное убивать неупокоенных. Ну и меня в частности. Наследие Малфоя, так сказать. Артефакт, способный давать силу. И сейчас он находился в руках у Элизабет.

Я осторожно вышел из укрытия и начал пробираться к лагерю. Темнело, что было мне только на руку. Что позволяло проскользнуть мимо постов, не привлекая внимания. А постов здесь было предостаточно и выставлены они по всему периметру. Староста не поскупилась и вывела добротный караул. Ясно же, что все затевалось ради одного человека — меня.

Ко мне подбежал рыжий пес и начал обнюхивать ногу.

— Уйди-уйди… — полушепотом начал отгонять дворняжку.

Пес остановился и недоуменным взглядом посмотрел на меня, после чего принялся вилять хвостом.

Я порылся в кармане, нашел завалявшийся кусок хлеба и протянул его псу. Тот с подозрением обнюхал руку и, ухватив кусок, начал его жадно есть.

— Проголодался, да? — Я провел ладонью по рыжей шерстке, после чего пошел дальше.

Через время я услышал шум. Пес увязался следом.

— Слушай, не ходи за мной! Беги, пока цел! — И топнул ногой.

Мой проводник с опаской оглянулся и, поджав хвост, побежал прочь. Шум травы привлек внимание одного из ордынцев и тот снял с плеча автомат.

В район, где только что вилял хвостом пес, полетело несколько очередей.

— Что там? — Оглянулся второй и тоже вскинул автомат, крепко сжав обеими руками.

Первый начал медленно подходить, пока не услышал скулеж. Он отодвинул дулом кусты и увидел полумертвого пса, истекающего кровью.

— Отбой, это дворняжка!

Жаль пса. Он ни в чем не виноват. Просто связался не с тем парнем…

Я продолжил путь. А в мыслях постоянно мелькали картинки израненного Мыши, привязанного к дыбе. Я очень надеялся, что Мыша еще жив. Ну или, по крайней мере, староста не приступила к допросу.

На меня вышел мужчина в балахоне, который застегивал ширинку. Увидев нарушителя, он дернул руку к предплечью, попутно понимая, что автомата там нет. Он снял его, пока ходил в туалет. Поняв это, ордынец бросился к дереву. Но я в один прыжок оказался рядом и, обхватив голову, стукнул лбом о ствол дерева, а затем связал бессознательное тело и вставил кляп в рот.

Все шло по плану, и до лагеря я пробрался без особых проблем. Здесь было меньше народу, несколько групп прогуливались, а вот еще двое стояли рядом с повозкой. В той самой, где ордынцы и пытали своих пленников. А значит, Мыша там. Возможно вместе со старостой и вряд ли эти двое придаются воспоминаниями по былым временам. Я спрятался за палаткой и начал наблюдать. Охрана о чем-то переговаривалась и время от времени пыхтела самокрутками, выпуская клубы дыма в небо. Вид у этих двоих был беззаботным, будто стояли не около «повозки смерти», а пребывали рядом с цирковым шатром.

За годы службы уже привыкли к тому, что творилось внутри. От омерзения меня передернуло, а тонкие губы поджались. Лицо же полностью показывало мое отношение к стражам.

Под ногами я увидел небольшой камень. Взяв его в руки и замахнувшись, я бросил его как можно дальше. На другой край лагеря. Бросок выдался крайне удачным. Камень стукнулся обо что-то железное, издав громкий звук. И охрана тут же напряглась. Вооружившись пистолетом, один из стражей пошел на звук. Второй же остался стоять на месте.

«Вот странно, что зомби, что люди клюют на одну и ту же уловку», — подумал я и начал красться.

Стоявшего стража я просто удушил и закинул тело за повозку. Его, конечно, обнаружат, но на это потребуется время…

Вскочив на повозку, я отодвинул край брезента и уже хотел было войти внутрь, как вдруг за лагерем послышались крики и шум. Эти звуки исходили с того места, где я оставил связанного паренька.

— Он здесь! — Эхом раздавались голоса.

Ордынцы сразу же активизировались.

Недолго думая, я вошел. Внутри было так же серо, как и снаружи, лишь свечи, расставленные по краям, давали хоть какое-то подобие освещения. Обстановка здесь с тех пор, как я бывал здесь в последний раз, ничуть не изменилась. Все так же в воздухе ощущался запах смерти. Вот только теперь на стуле сидел не я, а Мыша, рядом с которым находилась Элизабет с обнаженной саблей и ее помощник. Второго я узнал, — «надо же, это же главный верховный столб Себастьян, кажется, так его звали. Когда-то он был главной шишкой в ордене, а теперь прислуживает старосте. Как же низко ты пал» — мысленно посочувствовал я.

Они еще меня не заметили.

Внезапной атаки не вышло, так как Мыша, как только увидел знакомый силуэт, тут же задергался и замычал. Староста сразу же все поняла. В одно движение женщина обняла проныру и подставила острое лезвие к его горлу.

— Пришел все-таки! — Обрадовалась женщина в красном, а затем зло прошипела. — Что тебя связывает с этим демоном, вор?

Это она обращалась к Мыше, но тот лишь мычал, так как во рту у него находился кляп.

— Ты не поймешь! — Ответил я за него.

Шум снаружи усиливался. Напряжение в лагере нарастало.

— А ты попробуй! — Оскалилась женщина, лезвие ближе подошло к горлу напарника.

Помощник ее начал медленно отходить к стеллажу.

— Нас связывает дружба! — А затем добавил. — Если ты знаешь, что означает это слово.

Элизабет зарычала.

— Я была для поселян нечто большим, чем друг! — Она потрясла за плечо проныру. — Я была их защитником, покровителем! Ты думаешь, это просто слова? О нет! Как же я хочу твоей смерти, демон! — И тут она улыбнулась. — Но еще больше я хочу видеть, как ты мучаешься!

С этими словами староста вонзила саблю прямо в грудь Мыше. Острее легко пробило грудную клетку, прошло тело и кончик острия вылез в районе позвоночника. Проныра захрипел.

— За что, мля… — кляп выпал со рта, и это были его последние слова.

— За дружбу с демоном! — Бросила в ответ.

Помощник кинулся к столу, поднял пистолет и выстрелил в меня. Пули вспороли грудную клетку. Но чтоб убить меня обычных пуль не достаточно. Но все же я встал на одно колено. В голове гудело.

В это время Элизабет положила Мышу на пол и закрыла ему веки. Все же она была и его старостой.

После чего взгляд женщины обратился ко мне.

— Неееет! — Едва узнав свой голос, закричал я.

Элизабет, сжав сильней рукоять, направилась ко мне. С лезвия стекала свежая кровь и окропляла прогнившие доски.

И тут я понял, что нахожусь не в лагере ордена, а на утренней поляне, и на моем плече лежит рука Ольги.

— Что ты собираешься делать? — Спросила она.

Как я снова оказался здесь? На поляне? Тут мой взгляд наткнулся на удаляющуюся колонну ордынцев. Где-то там, среди серых плащей бился в истерике Мыша, попутно пытаясь придумать, как ему сбежать от свирепой старосты и ее праведного гнева.

Я не понимал. Ничего не понимал!

Ольга улыбнулась.

— Значит, ты вернулся, — и добавила. — И, судя по твоему виду, прошло не все гладко, как бы тебе хотелось.

— Мыша… он умер, — обреченно отозвался я, а после обратился. — Это было мое будущее?

— Ну не зря же меня называют провидицей, — подмигнула она. — Но хочу предупредить. Ведь даже увидев будущее, его сложно изменить!

— Но я все равно обязан спасти Мышу!

— Смотри, я тебя предупредила! — Не стала меня останавливать Ольга. Я заметил ее взгляд. Будто сочувствующий или даже переживающий.

Но Ольга больше ничего не сказала.