Кровавое лето

Глава 17

Боль. Пульсирующая в боку и давящая в груди. Дышать нечем. Рыдать нечем. Я так и умру под этим автомобилем, и никто и никогда меня здесь не найдет. Попытки просканировать территорию улетают впустую. Так плохо, что невозможно сосредоточиться.

Может быть, кто-то остался жив, и они вспомнят про меня? Эта мысль вспыхивает в голове и тут же позорно бежит. После стольких взрывов вряд ли кто-то остался.

Безумно жалко ребят. И Киру, и Натаныча. Даже Дзена! Вдруг они спаслись? Внутри проклевывается крошечный побег надежды.

Нужно бороться! Отомстить!

Ужасно холодно, но я даже боюсь пошевелиться. Одно движение и меня может размазать по поддону ровным слоем.

Снова сознание уплывает, и я проваливаюсь в тягучую темноту.

***

Нос щиплет от мерзкого запаха горелого пластика. Никак не могу вспомнить, есть ли в гараже канистры с бензином.

Я уже досконально изучила днище перед своим носом. Толстый слой грязи, масляные пятна, немного ржавчины.

В голове появляется образ ботаника. Я тогда точно так же лежала и ничего не могла сделать. А он умирал.

И Яр умер.

Никто не придет на помощь.

Надо хоть что-то придумать! Сил почти не осталось. Места хватает на крохотные вдохи. Нужно немного отдохнуть, еще раз все обдумать и попробовать сдвинуться, чтобы в грудь больше не упиралась эта грязная железяка. По сути, я могу немного шевелить только ногами и руками.

Я не готова тут умирать! Это неправильно! Я еще столько всего не пробовала! Так много, где не была!

Мозги простреливает вспышка гнева. Это заставляет меня хоть что-то делать. Пробую открутить гайки на деталях, но пальцы соскальзывают. Даже не могу нормально выругаться!

Но тут пятка застревает в какой-то щели. Чуть повернув голову, я понимаю, что лежу на деревянных досках. А значит, под ними может быть яма! Но как в нее попасть? Бить по поддону бессмысленно — не хватит пространства даже нормально замахнуться. Меня охватывает радостное предвкушение.

Ничего! Посмотрим, кто кого!

Ребристая подошва медленно елозит по шершавой поверхности. Еще чуть-чуть. Еще немножко!

Вспышка эмоций быстро высасывает из меня все силы и я снова отключаюсь.

***

Жажда и голод. Я совсем забыла про два этих чувства, лежа в этой западне. Желудок неприятно тянет, кончики пальцев заледенели. С трудом соображаю, где я и что со мной. Бок надсадно пульсирует.

Нужна кровь! Хотя бы глоток! А лучше — целый человек. Тогда бы я смогла выбраться отсюда. Накатывает равнодушие. Зачем бороться, если впереди ждет только смерть?

Игорь умер, Ярослав тоже. Там, за завалами, никого нет.

Нога снова застревает в дырке между досками и тело пронзает волной боли. И я тут же вспоминаю, что еще жива! Сжимаю зубы и стараюсь разозлиться. Только гнев сейчас мне поможет.

Наконец, ботинок почти целиком проваливается в яму. Тело дергается и чуть скользит за ним. А что дальше-то?

Трогаю руками деревяшки, исследуя размер щели. Слишком маленькая! Даже похудевшей, мне в нее не пролезть.

Напрягаю мышцы, чтобы сделать зазор больше. Аккуратно просовываю туда вторую ногу. Хорошо, что я в джинсах. Ткань цепляется за неровные края, собирая на себя все колючие щепки.

Боль придает мне сил. Надеюсь, на дне ямы никто не оставил отвертки острием вверх. Не хотелось бы выбраться из одной ловушки и сразу же стать нанизанной на них, как бабочка в рамке коллекционера.

Периодически замираю, прислушиваясь к шорохам. Вроде тихо. Ни машина, ни остатки гаража не двигаются.

Жажда не дает возможности просканировать двор. Едва я только начинаю, она набрасывается на меня, лишая остатков сил.

Концентрируюсь на досках и ногах. Кончиками пальцев поддеваю край и отодвигаю деревяшку. Тут же проседает задница. Я ужасно боюсь, что неосторожное действие может вызвать сдвиг машины и тогда меня точно раздавит! В полушаге от спасения!

Напрягаю слух и продолжаю работать.

Еще немного! Я уже чувствую под спиной движение доски и ноги болтаются в воздухе. Мысленно благодарю механиков за их лень. А ведь могли бы и хороший поддон положить!

С глухим стуком доска слева от меня ломается и падает в яму. Ура! Дырка становится еще больше! Нужно всего-то упереться руками в днище и выскользнуть из-под давящей массы.

Всего-то.

Мне хочется плакать от бессилия. Желудок требовательно урчит, жажда кружит голову. Откуда взять хоть толику энергии, чтобы уже, наконец, выбраться?

Начинаю ногтями ковырять доску, откалывая крупные щепки. Почти медитация. Шкряб, хрусть. Шкряб, хрусть.

Темнота подкрадывается незаметно и я засыпаю.

***

Осталось совсем немного. Тело уже начинает висеть в воздухе, зажатое лишь днищем. Чувствую себя медвежонком из мультика, который не мог выбраться из норы и мечтал похудеть.

Ноги тянут меня вниз, поясница ноет, в бочину стреляет болью. Но я, сцепив зубы, приступаю к последнему этапу моего спасения. Нужно только выдохнуть.

Выжимаю из легких воздух и… ничего не происходит! Веса нижней половины тела не хватает, чтобы сдвинуться хоть на сантиметр.

В ярости ударяю кулаком по доскам. Раздается треск и я с грохотом падаю в яму. Сверху на меня сыплются клубы пыли и трухи.

Я спасена!

Слезы потоком хлынули из глаз. Размазываю их по лицу грязными руками. Сижу задницей на земле и реву белугой. И при этом — абсолютно счастлива.

Темнота мне совершенно не мешает и я могу оглядеться. К сожалению, вокруг ничего нет. Ни инструментов, ни ящиков — ничего. И выхода тоже.

Непонимающе трогаю сырые стенки. Это не смотровая яма, а погреб какой-то. Картошки и банок с огурцами не хватает!

От мысли про еду сжимается желудок. Как же я хочу пирожок Ольги Геннадьевны! Интересно, смогла ли она спастись?

Спасусь ли я? Отчаяние выжигает душу, рвет меня на части.

Собираю обломки досок и укладываю их на землю. Сажусь, прислонившись к холодной стене. Я в очередной ловушке. Жажда меня доконает. Погружаюсь так глубоко в эти мысли, что незаметно засыпаю.

***

Я парю над ночным городом. Фонари нигде не горят. Окна домов точно пустые глазницы, темны. На небе ни звездочки, только густая пелена серых облаков.

Бездумно лечу над безликими строениями — ищу искорки.

Но их нет.

Под моими ногами пустой и заброшенный Волгоград. Тоска тупой болью ноет в грудине, расходится с кровью по телу, отравляет.

Мягко опускаюсь на парапет какого-то дома и смотрю вниз. Почему бы не прыгнуть? Нет. Я хочу жить. Я хочу еще раз увидеть солнце.

Перескакиваю с крыши на крышу, оставляя грязные следы от ботинок. Без эмоций отмечаю, что на мне те же джинсы, футболка и куртка. Все рваное, в пятнах и разводах.

— Ты куда? — раздается у меня в голове.

От неожиданности спотыкаюсь и падаю на колени. Боль простреливает виски и я просыпаюсь.

***

— Куда потопал, я тебя спрашиваю, — чей-то голос эхом разносится в моей голове.

Меня пришли спасать?

— Я тут! — кричу изо всех сил, но из горла вырывается только надсадное шипение. — Помогите!

— Пошли отсюда, здесь нам делать нечего.

Каждое слово, как острый нож в сердце.

— Не уходите! Я тут! — хриплю я, держась за шею. — Не уходите…

Если это кто-то из вампиров, то они должны увидеть мои искры! А если люди? Изо всех сил стараюсь разглядеть хоть что-нибудь, но ни огоньков, ни эмоций вокруг меня нет.

Я разучилась смотреть?

Обхватываю голову руками и беззвучно шевелю губами, вспоминая все тренировки дара. Пробую снова. Тот же эффект.

Пусто!

Тихо сползаю на пол, разминая в пальцах грязь. Может, прокопать выход?

Неожиданная мысль подбадривает меня. Я прикидываю, в какой стороне двор и начинаю скрести ногтями стенку. Стою на коленях, отбрасывая землю назад, как собака какая-то! Сил хватает на небольшое углубление.

А может этот голос почудился? Уставший и вымотанный мозг посылает слуховые галлюцинации. Может, я уже давно умерла и эта яма последний выверт сознания?

Замираю, прислушиваясь к себе. Нет. Я чувствую боль, запах земли, улавливаю свист ветра. Сжимаю кулаки и от всей души начинаю колотить в проклятую стенку. Весь гнев, обиду, надежду — до последней капли энергии.

В очередной раз ударив, мои костяшки упираются в что-то твердое. Кусок бетона! Да вы издеваетесь!

Падаю на пятую точки и начинаю реветь, а потом снова отключаюсь.

***

— Там разбирай, чего тут стоишь-то?

“Чего разбирать-то? Я ж землю рыла.” — проносится в голове.

Я вздрагиваю, прихожу в себя и снова начинаю кричать, чтобы меня спасли. Но голос еще не восстановился.

Над головой раздается жуткий скрежет. Приседаю к самому полу, не хватало, чтобы ко мне в яму что-нибудь упало.

Звон металла. Уронили? Это они так до нового пришествия искать будут.

Меня охватывает такое равнодушие, что даже не хочется подавать признаки жизни. Все мои эмоции выжгло перегородкой под гаражом. Пусть сами как-нибудь меня найдут.

Сворачиваюсь калачиком и закрываю глаза. Где-то на краю сознания ощущаю неприятное царапание. Совсем не хочется даже обращать на это внимание. Но оно не прекращается и я заставляю себя сосредоточиться.

Слабенький проблеск чужого присутствия. Не живой и не мертвый. Никакой. Но есть. Странно. Любопытство куцым огоньком кольнет мысли.

Хватаюсь за хрупкую надежду и тянусь к ней всеми силами.

Грохот прекращается и в ответ прилетает немой вопрос.

Хлопаю глазами и на мгновение теряю связь.

— Чего встал? Давай дальше! — кричат сверху.

Значит, я коснулась не его. А кого?

Снова нащупываю тонкую нить чужого разума.

— Я здесь… — шепчу я ему.

Опять не понимает. Да что ж такое. Усиливаю напор.

— Внизу. Яма, — слова забирают остатки энергии и я впадаю в забытье.

***

Тук. Тук. Тук.

Как же болит голова! И тело. И мысли. Вся я.

Звон от ударов проникает в мозг и злит. Ну я доберусь до тебя!

Сцепляю зубы и на волне гнева посылаю неизвестному существу целую тираду. Стук тут же прекращается, но второй громко кричит и все начинается заново.

Тук. Тук. Тук.

Глаза застилает пелена ярости. Почему он не слышит? Говорить не умеет что ли? Вспышка гнева накрывает меня с головой и я ее всю, без остатка, направляю в чужой разум.

Звуки замирают и оглушительной тишине слышу надсадный рев:

— Я здесь! Внизу! Яма!

Слабо улыбаюсь и проваливаюсь в сладкую темноту.

***

В себя я прихожу неожиданно резко. Мне на голову льют воду. Растерянно открываю глаза — перед моим носом стоит какой-то монстр! Перекошенное лицо с плохо сшитыми черными нитками лоскутами кожи, безумные глаза, почти лысый череп с клочками волос. А еще это нечто ужасно воняло!

— Очнулись, Анна Олеговна.

“А кто это? Я?” — лихорадочно думаю я.

Начинаю крутить головой. Рядом стоит очень знакомый мужчина. Синий в пятнах комбинезон, наглый взгляд.

— Гвоздь? — шепчу я.

— Признали! Вот радость-то! Ну, вставайте. Вы, наверное, голодная, да? У меня тут лепешка есть. Сухая, правда, но с минералкой самое то. Будете?

Он еще что-то говорит, но я не слушаю, а смотрю на кривую краюху в его больших руках. Жадно вгрызаюсь, торопливо жую и возношу хвалу всем известным богам за спасение.