Мрачный дебют

/7 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Ломоносовский сквер/

— … сука! — выкрикнул Илья.

Раздалась длинная очередь, после чего до меня донеслись звуки падения тела.

— Ты как там?! — спросил я, вдавливая лезвие шпаги в череп некой немёртвой старушки.

Чувствую крошечный прилив могущества, уже привычный и почти незаметный, после чего отступаю назад по коридору и выхожу к кухне.

Илья лежит на спине в узком коридоре и пытается оттолкнуть от себя немёртвого старика, пытающегося прогрызть казённую часть АК74 и добраться до глотки паникующего ополченца.

— Дер̀жи его, — спокойно произнёс я. — Сейчас р̀азбер̀ёмся…

Кровь пускать нельзя, потому что она зальёт лицо Ильи, а там слизистые, что чревато заражением и смертью минут через десять. Я бы не хотел такого для своего боевого товарища, поэтому хватаю мертвеца за плечи и отпихиваю обратно на кухню. Перепрыгнув через Илью, падаю на грудь мертвеца и тут же вбиваю шпагу в левый глаз противника.

— Мьер̀де, я пр̀осил тебя быть внимательнее! — недовольно высказал я Илье, заходя на кухню.

— Я запаниковал, — начал оправдываться ополченец, вставая на ноги. — Не повторится.

— Будем надеяться, — вздохнул я. — Мне нужен надёжный человек за спиной, а не паникёр̀.

— Не повторится, — Илья встал и отряхнулся.

— Укусов нет? — оглядел я его внимательно.

— Нет, я ему автомат в зубы упёр, — ответил ополченец. — Всё нормально.

— Эй, двое! — позвал я подносчиков снарядов, Вадима и Игоря. — Идите сюда!

— Всё чисто? — спросил заглянувший через дверь Вадим.

— Стал бы я тебя звать? — усмехнулся я. — В этой квар̀тир̀е пусто, как в голове у Геор̀га Тр̀етьего! Поищите пр̀ипасы и ор̀ужие — ничего не пр̀икар̀манивать, всё сдаём интенданту. Илья, идём в следующую квар̀тир̀у.

Этот подъезд исключительно наш, то есть, зачищаем его мы вчетвером. В подмогу нам только болгарка и длинный кабель, тянущийся с первого этажа.

— Ах да, сгоняйте за кабелем и пер̀еподключите его в этой квар̀тир̀е, — приказал я заряжающим.

За всё время, с начала работ, нам удалось вытащить лишь двоих — парня и девушку, голодных, ослабленных, но зато живых.

Хоть в подъезде было всего восемь мертвецов, с которыми я легко расправился, причём без применения огнестрела, не нашлось человека, который смог бы расправиться с угрозой и открыть для остальных путь к спасению. Впрочем, это для меня восемь мертвецов не представляют особой проблемы, а вот для обычных гражданских это непреодолимая преграда.

Пока Вадим и Игорь переставляли удлинитель, мы с Ильёй перекуривали и стучали в дверь.

Инструкции, доведённые до нас старлеем Грабовым, требовали, чтобы мы стучали и звонили, чтобы избегать неловких ситуаций, когда в квартире кто-то жив, а мы начинаем взлом двери.

— Не, тут точно нет никого, — вздохнул Илья, бросая окурок в пепельницу из банки консервированной кукурузы.

— Тогда начинаем… — взялся я за болгарку.

Срезать надо петли, чтобы не возиться долго с замком, но петли доступны не на всех дверях, поэтому иногда мы возимся слишком долго. В этот раз, дверь была старой, поэтому я начал резать выпирающие петли, изготовленные из не самой прочной стали.

Пять минут — убираю болгарку и рывком выламываю дверь. Замок оказался крепким, достойно сопротивлялся, но не выдержал напора и треснул.

И из образовавшегося проёма на меня уставилась воронённая двухстволка.

— Ты зачем это сделал, дебил? — спросил меня дед лет восьмидесяти.

— Спасаю людей, — пожал я плечами. — Вы не отвечали на наш стук.

— И кто тебе сказал, что меня надо спасать? — спросил дед.

— Я действую по пр̀иказу командования, — ответил я.

— Какого командования? — спросил дед. — Нет никакого командования!

Старик был в синих трениках и серой майке, которая, когда-то, была белоснежной. Но он не похож на члена сообщества хронических алкоголиков, в чьих цветах сейчас ходит. Борода у него полностью седая, длинная, но ухоженная, а сам он причёсан и свеж. Удивительно и необычно в наши смутные времена…

— Опустите р̀ужьё, — попросил я его.

— Дверь мне почини! — потребовал старик.

— Нет смысла, — покачал я головой. — Пр̀оисходит эвакуация гр̀ажданских лиц с остр̀ова Летний сад. Р̀еки не являются достаточно сер̀ьёзной пр̀егр̀адой для мер̀твецов, поэтому нужно спешить.

— Я никуда не пойду, — заявил дед.

— Как пожелаете, — хмыкнул я и направился к двери следующей квартиры.

— Ты куда? — удивился дед.

— Вскрывать квартиры дальше, — ответил я ему и нажал на звонок.

— А я? — спросил старик.

— Вы только что сказали, что никуда не пойдёте, — повернулся я к нему. — Эвакуация — дело добр̀овольное. Хотите идти — идёте. Не хотите идти…

— Какие у вас гарантии для меня? — перебил меня дед.

Я задумался.

— Место на барже, которая идёт в Балтику, на Готланд, — произнёс я. — Может даже на яхте, если повезёт. Но, думаю, не повезёт, потому что там депутаты и бизнесмены уже в таких концентрациях, что невольно пропитываешься аурой власти и важности всех этих выдающихся персон.

— Почему Готланд? — спросил старик.

— Командование, — пожал я плечами. — Не мне обсуждать их р̀ешения и пр̀иказы. Сказали в Готланд — значит в Готланд.

Дед крепко задумался. Настолько крепко, что аж начал поглаживать бороду.

— Как мне попасть в порт? — спросил он.

— Сначала на Марсово поле, там транспорт, — ответил я. — Вы приняли какое-нибудь решение?

— Да, я согласен, — кивнул старик.

— Вадим, отведи этого товарища в пункт эвакуации, — сказал я заряжающему, после чего вновь повернул голову к старику. — А вы, думаю, больше не нуждаетесь в ружье.

— Я не отдам, — сразу понял, к чему я веду.

— Меняю на пять банок тушёнки, — сделал я предложение.

— Десять! — назвал свою цену старик.

— Идёт, — кивнул я. — Илья, выдай этому товарищу требуемое.

Илья не стал спорить и сходил за нашим общим рюкзаком, куда мы сложили все свои нехитрые пожитки, в основном провизию.

— Ох, хорошая… — обрадованно прошептал старик, подслеповато прищурившись и разглядывая этикетку. — Держи ружьё.

Странный дед. Подозреваю, что у него начинается деменция, а ещё он очень голоден.

— Благодар̀ю, мсье, — изобразил я полупоклон и принял ружьё.

Вадим повёл деда по лестнице, а я ещё раз позвонил в дверь.

Когда я уже собирался браться за болгарку, звякнул замок и приоткрылась дверь.

— У вас есть еда? — спросил женский голос.

— Есть, — ответил я. — Вам нечего опасаться, мы пр̀ишли, чтобы помочь, мадам.