Дети подземелья. Узник башни Гриффиндор

Глава седьмая

На следующее утро меня разбудили голоса, доносящиеся из-за дверей моей комнаты. Судя по всему, Крэбб и Гойл направлялись в Большой зал для завтрака, на ходу обсуждая предстоящую тренировку. Была ли это тренировка по квиддичу или что-то еще, я не понял, они быстро ушли. А я сел в кровати и огляделся.

Солнце посылало свои лучи сквозь глубину Черного озера, и солнечные зайчики на стенах моей комнаты мерцали истинно слизеринским изумрудным цветом. На столе уже стоял завтрак, доставленный заботливыми эльфами. Настольные часы показывали половину десятого.

Это напомнило мне, что скоро придет профессор Снейп, и встречать его, лежа в постели, да еще облаченным в длинную ночную сорочку — а другой пижамы в шкафу я просто не нашел, впрочем, спать в таком старомодном облачении оказалось довольно уютно, — в мои планы не входило. Так что я был вынужден покинуть теплую постель и направился в ванную.

Вчера я не особенно задумывался о дальнейшем развитии событий. Должно быть, я просто устал. Хотелось только согреться и ни о чем не размышлять. Переложить груз своих проблем на плечи кого-нибудь достаточно взрослого и умного, и декан Слизерина подходил на эту роль, как никто другой.

Но настало утро, и я как никогда ясно представил себе всю сложность своего положения.

С одной стороны, мне было физически необходимо хоть иногда, а лучше всего постоянно, спать в подземельях. Здесь я ощущал себя на своем мест, и покидать его было просто невыносимо. Я с ужасом представлял спальню в башне Гриффиндор.

К тому же внимание и забота декана Слизерина находила странный отклик в моем сердце. Знать, что рядом есть взрослый, которому небезразлична твоя жизнь оказалось довольно приятно. И еще, на протяжении месяца моих мытарств я жадно следил за отношениями внутри змеиного факультета, и мне понравилась и их сплоченность, и строгие правила, и даже горделивое поведение, которое я раньше принимал за надменность и спесь. Они умели одним взглядом поставить противника на место, не опускаясь до криков. Этим грешили только первогодки, и практически никогда старшекурсники. Но если столкновения было не избежать, они умели постоять за себя, как никто другой. И к тому же они были гораздо более подготовлены в искусстве магических дуэлей. Что не удивительно: им, потомкам древних родов, приходилось противостоять остальным трем факультетам. По сложившейся неизвестно почему традиции Слизерин стоял особняком, считался факультетом темных волшебников и не пользовался расположением остальных. Так что они стояли друг за друга. Все это невольно вызывало во мне чувство солидарности.

В конце концов, если бы я знал обо всем этом, когда только пришел в Хогвартс, то без колебаний согласился бы на предложение Шляпы и пошел на змеиный факультет. Я почти уверен, что нашел бы среди них свое место. Ведь Поттеры — тоже древний род, хотя раньше я об этом не задумывался.

Но сейчас... На факультете Гриффиндор учились мои друзья, все, кто меня поддерживал эти полтора года. Я не мог сказать им, что ухожу в стан врага. Просто не мог. Это было бы настоящим предательством. Да и слизеринцы вряд ли обрадовались бы моему появлению. После всех наших столкновений они будут ненавидеть меня и презирать ничуть не меньше гриффиндорцев. Они не примут меня, даже если Снейп поставит их перед фактом моего присутствия. Я не хотел жить в ненависти.

Значит выход только один: попросить профессора Снейпа освободить меня от моей странной привязанности к магии подземелий. Мне было больно об этом думать, но иного выхода я просто не видел. Решив взять себя в руки и с достоинством принять свою судьбу, я вышел из ванной, оделся и стал поджидать визита декана Слизерина.

Он не заставил себя долго ждать. Спустя пять минут дверь отворилась, и Снейп вошел в мою спальню. Не говоря ни слова, он сел в кресло у стола и пристально посмотрел мне в глаза.

— Доброе утро, сэр, — выдавил я из себя и попытался улыбнуться.

— Доброе, мистер Поттер. Как спалось?

— Спасибо, сэр, хорошо.

— Прекрасно. Но вы, я вижу, не притронулись к завтраку. Нет аппетита?

— Я не хочу есть, сэр. Простите.

— Понятно.

Снейп помолчал и неожиданно спросил:

— Что, уже решились на отторжение от магии подземелий?

Я опустил глаза и вздохнул.

— Ведь у меня нет другого выбора, правда? Я не могу остаться здесь, и в башне жить не смогу, если буду все помнить. Я все понимаю, правда, сэр. И спасибо вам, что позволили провести здесь ночь, и вообще за все спасибо...

— Что ж, это будет только ваш выбор, и никто не вправе решать за вас. Но прежде чем его сделать вы, я полагаю, хотели бы понять природу вашей тяги к подземельям? Хотите узнать, почему оказались в таком трудном положении?

— Да, сэр.

— Хорошо. Пойдемте со мной. Я должен кое-что вам показать.

И вновь я, едва поспевая за стремительным шагом профессора, шел по извилистым коридорам. На этот раз мы направлялись вниз ,и когда стали спускаться по довольно крутой лестнице, и я все время опасался случайно наступить на полу мантии профессора. Наконец наш, показавшийся мне бесконечным, спуск подошел к концу, и мы оказались у тяжелой кованой двери.

Не говоря ни слова, Снейп коснулся медной ручки, и дверь с протяжным скрипом отворилась. Он шагнул внутрь, и я, со смешанным чувством страха и любопытства, последовал за ним.

Вначале я ничего не увидел. Только полная темнота окружала меня. Но через секунду вспыхнули факелы, и я понял, что стою в огромном зале. Он был, пожалуй, немногим меньше Большого зала Хогвартса. Стены, высокий потолок, пол, все было покрыто гладкими плитами изумрудного цвета. Как я потом узнал, это был малахит. Посреди зала высился постамент, на котором сиял огромный, как стол, черный камень. Вокруг него прямо на плитах пола была слабо светилась какая-то надпись, состоявшая, как я понял, из рун. Что было написано, я, разумеется, не понял, но смотрелось удивительно красиво. Я как завороженный уставился на возвышение с мерцающей глыбой посередине.

Внезапно до меня дошло: это же алтарь! Черный алтарь, как в сказках про злых колдунов, о которых мне рассказывал Рон! Я в испуге шарахнулся к двери, но она уже закрылась.

— Не бойся, Гарри. Я не собираюсь приносить тебя в жертву, — голос Снейпа, стоявшего у самого алтаря, эхом разнесся по залу. — Это сердце благородного дома Слизерин. Сюда я привожу всех первокурсников в их первый день в Хогвартсе. Подойди.

Все еще робея, я подошел к рунному кругу, засиявшему еще ярче, не решаясь его переступить.

— Смелее!

Снейп протянул мне руку, однако не сделал ни шагу мне навстречу. Должно быть, войти в этот круг я должен был без посторонней помощи.

Сделав глубокий вдох, я перешагнул через незримую преграду и невольно вцепился в теплую ладонь профессора. Он ободряюще улыбнулся;

— Молодец, ты справился. Мы сейчас находимся под гостиной Слизерина. Когда ты впервые вошел туда, то невольно разбудил спящую в тебе магию. Ты почувствовал силу этого камня, она созвучна твоей собственной силе. Именно поэтому тебе было так тепло и уютно. Ты нашел место в Хогварде, идеально подходящее для тебя, понимаешь? Сейчас я покажу тебе магию Слизерина. Твою магию, малыш.

Снейп положил мне руку на плече и повлек за собой по ступенькам постамента. Мы подошли вплотную к камню, и я, затаив дыхание, стал вглядываться в его блестящую поверхность.

— Гарри, положи ладонь на камень.

Я повиновался. Камень оказался чуть теплым. Вначале ничего не было видно, но потом верхняя часть алтаря стала прозрачной, и я увидел темную глубину. Было похоже, что я вглядываюсь в глубокий колодец, на дне которого бурлила зеленая искрящаяся вода. Как в котле с зельями, она, казалось, кипела. поднималась ко мне клубами белоснежного пара. Мне стало тепло, потом жарко. Где-то внутри меня, в самом солнечном сплетении клубилась такая же сила, в этом я был абсолютно уверен. Это было... Не знаю, как объяснить, я испытал восторг, совсем как во время первого полета на метле, нет, даже больше. Каждую клетку моего тела наполнила искрящаяся магия, мне было подвластно все, весь мир принадлежал мне, не было ничего, что могло сдержать рвущуюся из меня силу. Но она не разрушала, ни была темной, нет. Она была похожа на свежий весенний ветер, морской бриз, наполненный каплями живительной влаги. Я оторвался от созерцания камня и посмотрел на стоявшего рядом профессора. В нем тоже сияла сила, я мог видеть ее. Темная мерцающая вода; в отличие от моей, она была спокойной, почти неподвижной, но под этой безмятежностью угадывалась такая глубина, что у меня захватило дыхание.

— Достаточно.

Профессор взял меня за руку и повлек за собой. От его прикосновения моя магия почти мгновенно успокоилась, и я ясно понял, почему слизеринцы беспрекословно подчиняются своему декану. Если они чувствовали то же, что и я, а в этом я был почти уверен, то явно понимали, что перечить тому, в ком таилась такая колоссальная сила, было настоящим безумием. Он не подавлял, не угнетал, его магия укрывала сплошным потоком, успокаивала и подчиняла, дарила покой.

Мы отошли от алтаря и пересекли рунный круг. Профессор остановился и, приподняв мою голову за подбородок, заглянул в глаза.

— Все хорошо, малыш. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, сэр.

— Ничего не болит? Голова не кружится?

— Нет, профессор.

— Тогда пойдем. Если по дороге почувствуешь слабость, сразу скажи.

Я кивнул. Не говоря больше ни слова, Снейп вывел меня из Ритуального зала, и мы направились вверх по лестнице. Я плохо помню, как мы добрались до его кабинета: голова была как в тумане, слишком много впечатлений за такой короткий период времени. Окончательно я пришел в себя, уже сидя в кресле у камина. Профессор сел напротив. Помолчав пару минут, он заговорил, глядя в разгорающееся пламя камина.

— Что вы знаете о магии, мистер Поттер? — неожиданно спросил Снейп и внимательно посмотрел мне в глаза. — Можете не отвечать. Практически ничего. Что меня всегда удивляло в современной учебной программе, так это полное отсутствие дисциплин, изучающих саму магию. Вам ведь никто не объясняет, какая сила таится в этом замке, в окружающем мире, да и в вас самих прежде всего. Впрочем, когда я учился здесь, все было так же. Мы глупо махали волшебными палочками, искренне уверенные, что колдуют именно они, эти лакированные куски дерева. Зубрили заклинания и никогда не задумывались, почему мы можем то, что не доступно магглам и сквибам. Лишь повзрослев, самые разумные начинали понимать и искать ответ самостоятельно, но большинство до седых волос продолжало бездумно тратить величайший дар природы на чистку овощей или мытье окон. Так проще жить большинству людей. Но вы, мистер Поттер, к сожалению или к счастью, как посмотреть, к ним не относитесь. Чтобы выжить, вам надо знать. Иначе... Иначе вы просто потеряете свой дар или сгорите в одной из ваших безумных эскапад. Такова реальность.

Снейп вновь замолчал, что-то обдумывая, а я, затаив дыхание, ждал. Я был уверен, что он не станет делать туманные намеки, а расскажет все как есть. И я не ошибся. Спустя несколько минут он продолжил.