Тот самый сантехник 5

* * *

Пока чернявого брата топила нежданная-негаданная любовь к женщинам, его рыжий родственник также страдал от последствий такой любви.

— Я умру? Нет, скажи, я умру?

Поглаживая его по подтянувшимся и отныне гладким как лягушка на ветру яичкам, Леся успокаивала своего нового пациента:

— Рома, ну чего ты сразу расстроился? Может и не сифилис. Как мне без анализов понять-то? Но не вздумай их прямо тут выдать.

— Я… прости, — растерялся рыжий, ощущая первый холодок в паху за последнюю четверть часа.

Неудивительно, что расслабился.

— Страшно пиздец.

Василькова уже смывала пену с бритвенного станка. Продолжая держать его прибор уже без особой надобности, продолжила более спокойным голосом:

— Волноваться бесполезно. У половины людей сифилис не даёт никаких симптомов. Он просто даже в скрытой форме влияет на здоровье. И если не лечить, повреждает нервную и сердечно-сосудистую системы, кости, суставы, вызывает психические расстройства и слепоту. Ты… хорошо видишь?

— Хорошо, — с вновь появившимся слезами на глазах ответил Рома и вдруг понял, что мир расплывается.

Очевидно, что не стоило тереть руками глаза, когда ранее ими же тёр пах с перцем. Но сам рыжий пленник даже не представлял, что имеет с ним дело. И сразу воспринял симптом как тяжкие последствия.

— Леся… мне пизде-е-ец, — снова законючил Рома, ничего не видя, плача и с перепугу подпустив струю в душе.

Васильковой оставалось только удержать и направить.

Так её бабушка воспитала. Если уж вся взяла в свои руки, то передавать некому. Человек всё-таки страдает!

— Слушай, ну не расстраивайся, — сказала она, уже понимая, что сухой остаться не удастся.

Поднялась и приблизилась к нему в душе. Это душу сложно высушить, а одежду — запросто.

— Болезнь может привести к появлению симптомов, — сказала она почти на ухо, как будто работала в сексе по телефону. — На первом этапе на половых органах появляется язва, затем сыпь на ладонях и ступнях ног. Те проходят сами собой. Но может ты… успел заметить что-то подобное?

Рома, реагируя скорее на тембр и стиль подачи, чем на информацию, покачал головой под струёй душа. Лейка выдавала хороший напор. Мини-массаж целый.

— Ну значит, не сифилис, — успокоила его Леся, хотя сама не была ни в чём уверенна. — Может… хламидоз?

Она сказала это скорее как шутку. Если не глупый, уже сам обо всём догадается.

Но Рома тёр глаза и ничего толком не видел. А при известии невольно взвыл:

— Какой ещё хламидоз? И почему он созвучен с дихлофосом? Меня теперь дустом потравят, да? Как тараканов?

Леся перестала держать опухший член и добавила тёпленькой воды. Затем сняла намоченную кофту и оставшись в майке, продолжила:

— Он просто чаще встречается, Ром. За развитие хламидиоза ответственна бактерия

Chlamydia trachomatis. У половины мужчин вообще проходит бессимптомно. Болезнь диагностируется только тогда, когда начинаются осложнения.

— Какие ещё осложнения?

— Это эпидидимит у мужчин или воспаление придатков у женщин.

— Чего-о-о? — протянул мокрый пленник, устав тереть глаза и даже попытался вырваться из душевой кабинки.

Но Леся всё ещё держала за корень его проблем.

— Самое опасное, что заражение может происходить не только при половом контакте, но и через поврежденную кожу и слизистые оболочки, — спокойно добавила Леся, снимая следом и майку одной рукой.

Всё равно не видит.

Она даже улыбнулась, продолжая смотреть на него и оголяться. Слова уже лились сами, как вода из душа:

— Без лечения хламидиоз приводит к проблемам с фертильностью.

Это слово он знал.

— В том смысле, что я не смогу стать отцом?

— Ага, — ответила она, сражаясь с желанием накинуться на его обнажённое, худощавое, но отлично сложенное тело. — Одно радует, у тебя точно не язва, вызванная хламидией трахоматис.

— Какие ещё трахо…маты?

— Заболевание, вызванное бактериями Chlamydia trachomatis, — спокойно сняла следом и штаны Леся. — Ранее встречалось в основном в тропических и субтропических странах. Но теперь распространилось и в Европе. А ты же в Германии был. Мог и привести. Кто вас, носителей трахоматиса, знает.

— Я…я не ношу! А если ношу, то брошу. Обещаю!

— Проявляется она в виде язв, везикул или папул на половых органах, — спокойно рассказывала она, впервые ощущая своё полное превосходство рядом с мужчиной. — Вызывает воспаление лимфатических узлов, боли в суставах, абсцессы.

— Да нет у меня такой хрени и никогда не было!

— Это хорошо, — ворковала она, замечая лишь то, что член набрал форму. — Значит из бактериальных болезней остались только венерическая язва, которой у тебя не вижу. И Негонококковый уретрит.

— Чего, блядь? — обронил Рома и устало сполз по стенке душа. Отчего пришлось его отпустить. — А что, может быть и это?

— Не переживай. Венерическую язву чаще в развивающихся странах находят. Её симптомов я у тебя не нашла. С уретритом тоже всегда всё ясно. Гной течёт из… Короче, у тебя такого нет.

— Да? — Рома, устав тереть глаза, даже слабо улыбнулся, немного обрадовавшись. — То есть из всего перечисленного у меня может быть только сифилис?

— Не похож ты на сифилитика, — хихикнула Леся и расстегнула бюстгальтер обеими руками.

Массивные груди вывалились, ощутив свободу. Рома, промыв глаза, невольно рот открыл. Не часто медсёстры себя так ведут.

Леся подвела тяжёлую артиллерию ЗППП.

— Переходим к вирусным заболеваниям. СПИД я тебе с ходу не определю, но им сейчас довольно сложно заразиться. Крепко за него взялись. Лечат. Есть даже полностью излечившиеся. Это уже не приговор, хоть и до полного забвения болезни пока далеко.

Сняв перчатки, Василькова выбросила их за пределы душа и закрыла кабинку. Вода стекала по её голой спине и чёрным трусам, довольно внушительным на вид. Простым, без ажуров и узоров. Хлопчатобумажные, удобные и мягкие.

Глядя на них снизу-вверх, Рома немного успокоился. Было что-то настолько прочное и нерушимое в этих широких трусах на прочной резинке, что сразу понимаешь — бывает дружба между мужчиной и женщиной.

— Опасаться лучше вирусного гепатита. Заражение гепатитом В происходит главным образом через кровь, но также возможно инфицирование при половом контакте. Опасен не только половой акт, но и прямой контакт со спермой или выделениями из влагалища больного человека. Надел презерватив — избежал заражения. Понимаешь?

Роман действительно понимал несколько моментов.

Во-первых, что стоит завести свой или ограбить чужой склад презервативов, раздавая их всем желающим, раз никто почему-то этого не делает в рамках программ по здоровью.

Во-вторых, что женщина должна быть постоянной и одной единственной. И если ты для неё один и единственный тоже, и вы оба сдали анализы, проверившись, то вряд ли придёт что-то неожиданное в семью.

А в-третьих, что трусы Леси намокли и начали отваливаться.

Резинка уже не справлялась. Но это лишь проявление фона. Основная картинка сместилась повыше.

Леся стояла над ним и глядя прямо в глаза, мыльной губкой тёрла груди. Соски напряглись. Пена летела в разные стороны от усилий, а он, продолжая смотреть снизу-вверх сквозь туман воды и резь в глазах, вдруг понял, что зрелище прекрасное.

«Вот же! Можно просто смотреть», — даже подумал Новокуров.

И вдруг понял, что уже не чешется, и тем более, не жжёт. Он словно помылся и исцелился в этом душе. Без пышных кудрей снизу непривычно, конечно. Но и лобковой вше не за что зацепиться.

«Отличная мода на бритые лобки. Полезная».

— Что ж, если ты не хочешь слушать дальше про генитальные бородавки, контагиозных моллюсков, генитальный кандидоз и про венерические заболевания, вызванные паразитами, то можем подытожить, — улыбнулась Леся, продолжая заниматься грудью.

— Подытожить? — повторил тупо Рома, завороженный этим зрелищем.

— Да, сначала я решила, что у тебя просто чесотка в интимных зонах. Это бывает из-за клеща. Тоже, своего рода, паразит. Паразиты невидимы невооруженным глазом и размножаются, живя и плодясь в канальцах эпидермиса, где они откладывают яйца. Но я не видела, чтобы с утра ты чесался. И в машине. Да и лечение чесотки лечится легко. Смазал заражённое место и готово. Так что я думаю, что у тебя…

— Что у меня? — спросил он, глядя на неё снизу-вверх, как на панацею от всего-всего в мире.

— Перчинка в штанах, — улыбнулась Леся. — Мы всё сбрили, отмыли, теперь только немного смазать кремом, и ты… здоров. Так что закупайся презервативами и трахайся в своё удовольствие. Секс это… это прекрасно.

Глаза её хищно блеснули, голос упал на последних словах, прикусила губу.

Он замедленно кивнул.

И Василькова решилась. Она коснулась резинки трусов и не отводя от него гипнотического взгляда, потянула вниз.

Наудачу. Наугад. Ставя на карту всё.

Глаза на миг показались ему змеиными. Роковыми. Но между ног стало заметно тяжелее. Рома невольно склонил голову вниз. Его одинокий боец среди стриженного газона казался гигантом.

Он гордо поднялся, намекая, что «один в поле воин», а всё остальное — враки. Богатырь выглядел красным, раздражённым, потёртым в боях. Но в то же время как бы поправил шлем и намекнул, что «нахуй эту дружбу!».

Причём, буквально.

Что-то щёлкнуло в голове. Припомнив Свету, уже хотел выскочить из душа, но стоило снова поднять голову от спущенных трусов, как взгляд зацепился за вагину. А она такая манящая. С губами в мыльной пене. С таинственным треугольником, который оставили едва-едва. Лишь тёмный контур, чтобы просто обозначить себя.

А прямо на него смотрела небольшая кнопочка, которую вдруг до безумия захотелось нажать, вдавить, а то и попробовать.

И Рома понял. Уже не богатырь, но дубина, что способна всё разнести в округе. Он — дикий орк. Рычащий, грозный, безумный.

«Хватать!»

Сердце бешено застучало. Рома подскочил, тяжело задышал.

Она смотрела на него пристально секунду-две. Он не отводил глаз, как будто кто первым уберёт взгляд — проиграет.

Не проиграли… но малейшая искра превратилась в буйное пламя, которое не в силах затушить и один душ.

Оба устремились навстречу друг другу. Дикая, необузданная животная страсть породила саму Тягу. Разогнанная глубинными страхами, та кивнула и повторила тихо: «нахуй эту дружбу!».

Губы слились в поцелуе на миг, соски коснулись мягкого тела. Затем он просто коснулся рукой её жерла и руки обожгло.

Поражаясь её жару, Рома вдруг понял, что уже входит в неё жадно, страстно, в превеликом желании, которому он не хотел, не мог и не пытался искать объяснений.

Леся обняла его, принимая вторжение и прошептала только одно:

— Даже не думай останавливаться.

И Рома кивнул, весь превратившись в одну философскую мысль:

«Если не им покоряться, то для кого покорять?»