Отражение магии

Отложив лист в сторону, он взял следующий, сохранившийся еще хуже. Руны сообщали нечто странное. «…намного больше, чем я ожидал… только бы не освободился. Он — это я, и знает все, что знаю я, знает, что зеркальный амулет… мне страшно». Отчего-то Квиррелл ощутил, как по спине пронеслись мурашки. Как странно. Некромант, повелитель армии инферналов, одержимый смертью и разложением маньяк, признается в том, что ему страшно. Чего он может бояться?

— Смотри, Квиринус! — удивленно воскликнула Марси у него за спиной. — Тут что-то есть…

Он обернулся к сестре и замер. В стене, там, где столетия эрозии разрушили строительный раствор, некоторые из камней выскользнули. В открывшейся щели профессор рассмотрел неясные очертания какого-то предмета, к которому была прикреплена золотая цепочка, и Марси сжимала ее в ладони.

— Марси! — рявкнул Квиррелл. — Брось!

От его окрика она вздрогнула и рванула цепочку. Амулет выскользнул из темной ниши и повис на ее руке, раскачиваясь. Квиррелл успел разглядеть его. Абсолютно черная оправа — непонятно, металлическая или каменная, в которой блестел зеркальный треугольник, и ничего больше: ни рунических надписей, ни украшений. Если бы не треугольная форма артефакта, его можно было бы принять за карманное зеркальце какой-нибудь средневековой модницы. Но главное — чары. Даже с расстояния в три фута профессор ощутил, как в воздухе пронеслась незримая волна, от которой волосы на загривке встали дыбом.

— Ой… — только и смогла вымолвить Марси, с ужасом глядя на артефакт в своих руках.

— Спокойно! — сказал Квиррелл, предостерегающе подняв руку и стараясь не обращать внимания на рокот, доносящийся из глубины каменной кладки, где только что лежал предмет. — Ничего не делай, просто опусти амулет на пол.

Его сестра вытянула руку и разжала ладонь. Цепочка легко скользнула между ее пальцев, и амулет с глухим стуком упал на стопку гнилого пергамента у стены. Рокот за стеной усилился. Камни задрожали, и по всей стене от потолка до пола раздалась трещина. Целые фрагменты стены развернулись, как на невидимой оси, и ушли куда-то вглубь, открыв проход, ведущий в темноту.

— Потайной ход, — с благоговением пробормотала Марси. — Это амулет открыл его.

Квиррелл подошел и осторожно заглянул в зияющий провал. Ничего подозрительного: ни смертоносных ловушек, ни защитных чар… На первый взгляд.

— За мной не ходи, Марси, — строго заявил он, обернувшись к сестре и стараясь не видеть острой обиды в ее глазах. — И ради бога, на этот раз ничего не трогай.

Она насупилась, но ничего не сказала, попытавшись изобразить равнодушие. Квиррелл шагнул в проем и оказался в крохотном изогнутом коридорчике. Что-то светилось за поворотом призрачным фиолетовым светом. Он сделал несколько шагов и застыл в удивлении. Проход перегородила полупрозрачная пелена, которая и была источником света. Щитовые чары неизвестной природы?

Квиррелл пнул валявшийся на полу небольшой камень, и тот, подскочив, свободно пролетел сквозь пелену, которая отозвалась только короткой вспышкой. Если это и был щит, то от камней он, очевидно, не защищал. Профессор хмыкнул и протянул палочку, коснувшись пелены. Ничего не произошло, только на мгновение фиолетовый свет стал ярче. Помедлив, он на секунду просунул сквозь бесплотный щит пальцы левой руки, не ощутив ничего, кроме легкого покалывания.

— Марси! — крикнул он в проход. — Тут что-то странное. Если через пять минут я не выйду, иди за помощью. Сюда не лезь, что бы ни случилось, ясно?

Не дождавшись ответа, он глубоко вдохнул и сделал шаг сквозь пелену. На короткое мгновение его внутренний взор взорвался фиолетовым огнем, чтобы сразу же смениться сумраком подземелья. Его заполнило странное чувство неясной природы, но на первый взгляд ничего не случилось: он просто вошел в еще одно помещение, в котором… Квиррелл широко раскрыл глаза и выпрямился, подняв перед собой палочку.

Призрачный барьер оказался лишь небольшой частью сферического щита, полностью охватывающего комнату и местами уходящего вглубь каменных стен. В самом центре комнаты, освещенной слабым сиянием, кто-то стоял. В глазах все еще плавали огненные круги после пересечения пелены, и он не мог разглядеть деталей, но темный силуэт перед ним определенно принадлежал человеку… почти. Стараясь не делать лишних движений, Квиррелл поднял палочку и произнес:

— Люмос.

Ничего не произошло. Вообще ничего, словно у него в руках была пластиковая поделка из сувенирного магазина, а сам он — заурядный магл без двух десятилетий упорного изучения магического искусства за плечами. В горле внезапно пересохло.

— Люмос! — воскликнул он громче.

— Я не люблю яркий свет, чародей, — услышал он низкий, очень низкий голос и невольно вздрогнул, — но изволь.

Силуэт перед ним пришел в движение, и пространство озарилось приглушенным светом. Квиррелл поднял взгляд и замер. Перед ним стоял инфернал… или нечто похожее на инфернала. Абсолютно голое, покрытое трупной слизью существо с ввалившимися глазами и выступающими ребрами. Ему уже доводилось видеть оживленных магией покойников. Эти бездумные магические автоматы, слепо исполняющие волю призвавшего их волшебника, не мыслят, не говорят и не чувствуют: в субъективном смысле их вообще не существует. Но тот, кто стоял сейчас перед ним… Это что-то другое. Квиррелл отшатнулся и, не выпуская из рук палочку, рявкнул в проход за спиной:

— Марси, уходи отсюда!

В следующее мгновение неведомая сила швырнула его вперед, к центру комнаты, и напитанная пронзающим холодом влажная лапа вцепилась ему в горло. Палочка выпала из пальцев и покатилась по каменным плитам.

— О нет, Марси, лучше иди сюда, — загрохотала мертвая пасть, окатив Квиррелла тошнотворным запахом гнилой плоти. — Иначе кое-кто сейчас умрет.

— Не входи… — прохрипел профессор, изо всех сил пытаясь разжать скрюченные пальцы твари.

Хватка ослабла, и существо обратило к нему свой взгляд из-под нависших костяных дуг, едва прикрытых лоскутам лопнувшей кожи. Взгляд, полный разума, в котором не было ничего от лишенного признаков мышления инфернала.

— Да, входить не нужно, — сказало существо повернувшись ко входу. — Войдя, ты останешься без магии.

Квиррелл с трудом проследил за взглядом твари. За призрачной пеленой стояла сестра, сжимая в руке палочку. В ее глазах застыл ужас.

— Отпусти моего брата, или я убью тебя, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Отпущу вас обоих, если ты принесешь зеркальный амулет. Я знаю, вы его видели, иначе бы вас тут не было. Только для начала…

Марселин Квиррелл не стала торговаться.

— Ступефай! — крикнула она, выбросив вперед руку с зажатым в ней оружием.

Алый луч сорвался с кончика палочки и вонзился в мерцающую пелену. Барьер привычно отозвался короткой вспышкой и полностью поглотил удар заклинания.

— В мое время чародеи были понятливей, — проворчал инфернал и швырнул Квиррелла на пол.

Профессор попытался подняться, но жуткий враг поднял лапу, и ноги Квиррелла, лишившись чувствительности, подогнулись. Он беспомощно рухнул на холодные камни и попытался дотянуться до палочки.

— Сколько раз говорить, что это бесполезно? — обратил к нему взор инфернал. — Но ближе к делу. Вы двое не нужны мне. Однако я довольно долго сидел в этом подземелье, и хотел бы его покинуть. К несчастью, я не могу пересечь барьер без вашей помощи.

— Кто ты такой? — спросил Квиррелл. Горло все еще саднило от смертоносной хватки инфернала.

— Когда-то меня знали под именем Эмерик. Эмерик из рода Изли.

— Ты лжешь! Эмерик Отъявленный был убит семь столетий назад, — воскликнула Марси.

— «Отъявленный»? Семь столетий? Сколько интересного можно узнать за пару минут! — отозвался инфернал. — К сожалению, чтобы развеять твое недоумение, мне придется долго рассказывать, а я, признаться, сгораю от нетерпения… Поэтому я лучше покажу.

Квиррелл наконец-то дотянулся до палочки, но, коснувшись ее, не ощутил привычной связи: палочка, практически живое существо с собственной волей, лежала в его ладони мертвым куском дерева. Инфернал обернулся к нему, черные глаза вспыхнули, и в разум Квиррелла будто вонзился нож. Потоки образов и слов ринулись сквозь барьеры ума подобно армии, штурмующей городскую стену. Легилимент! И чертовски сильный. Профессор с трудом преодолел соблазн применить искусство окклюменции, чтобы остановить это бесцеремонное вторжение в свой разум. Он сможет противостоять этому странному мыслящему инферналу, но ему нужно знать…

Образы образовали картину, картина пришла в движение. Он видел давно забытый мир глазами древнего некроманта. Вот Эмерик готовит странную взвесь с добавлением глины Эдема — Квиррелл без труда узнал ее. Вот погружает в нее трупы людей, один за другим, исполняя причудливый обряд с непонятным смыслом. Вот осыпает пробужденных к жизни мертвецов потоками огненных и калечащих заклинаний, испытывая инферналов на прочность. А вот он, положив инфернала на каменную плиту, нараспев произносит ритуальные формулы… Квиррелл, затаив дыхание, наблюдал за происходящим перед его внутренним взором и понимал.

— Вот значит как, — сказал он, когда инфернал прервал мысленный контакт. — Представляешь, Марси? Эмерик Отъявленный обнаружил, что инферналы, аугментированные глиной Эдема… Прахом, как в то время ее называли, подвержены чарам вселения. Древний и ныне забытый обряд, позволяющий перенести личность человека в глиняного голема. — Он повернулся к инферналу и криво ухмыльнулся. — Вот только обретя личность Эмерика, ты, приятель, так и не смог ничего сделать со своей гнусной внешностью. Впрочем, насколько я могу судить, оригинал тоже красавцем не был.

Инфернал с ревом метнулся к профессору, занеся костлявую лапу, но в последний момент остановился, и разложившиеся губы изогнулись в жутком подобии улыбки.

— Хотел, чтобы я убил тебя, чародей? — прогрохотал он. — Чтобы твою милую сестричку тут больше ничего не держало? Как самоотверженно! Пожалуй, в следующий раз я оторву тебе пару конечностей: не люблю, когда меня раздражают.

— Что тебе от нас нужно? — снова спросила Марси.

Голос ее был тверд, но по его звучанию Квиррелл услышал, что его сестра на грани: происходящее — слишком тяжело для юной девушки. Еще немного, и она разрыдается.

— Зеркальный амулет. Мне нужно, чтобы ты кое-что с ним сделала. Возьми его в руки, подойди к барьеру и произнеси…

— Ну уж нет! — сказал Квиррелл. — Объясняй, что все это значит. Марси, я запрещаю тебе прикасаться к артефакту, не зная, как он действует.

Наступило молчание. Тварь смотрела на него непроницаемым взором. Марси тяжело дышала, и профессор видел, как дрожат ее губы от сдерживаемых из последних сил рыданий. Наконец в горле инфернала что-то заскрипело — должно быть, это было эквивалентом тяжелого вздоха, — и Эмерик заговорил.

— Зеркальный амулет, который некогда попал мне в руки… Много, очень много тысячелетий назад его создали великие чародеи, населявшие погибшую землю…

— Атланты? — перебил Квиррелл.

— Ты знаешь об Атлантиде? Хорошо. В мое время о ней слышали единицы. Атлантам было открыто знание о природе магии и самой реальности, знание, которым, вероятно, никто более не владеет. Магия — свойство самой пустоты. Пространства. Магия сводится к геометрии, каким бы странным это ни казалось нашим невежественным магам. Великий Пифагор как никто иной понимал это и пытался постичь истинную суть магии, изучая числа и пространственные отношения, да только его жизни не хватило на решение этой сложнейшей задачи.