В океане без компаса

Те же черепашки в бассейне Лернеровской морской лаборатории задали нам еще одну загадку, которая пока ждет своего разрешения. Я уже говорил о сильнейшем стремлении к морю и умении находить его, которое проводит молодых черепашек через пляж после того, как они выходят из гнезда. Совершенно очевидно, что, когда черепашки достигнут моря, это первоначальное стремление должно заменяться каким-то другим механизмом ориентирования. Если бы этого не происходило, черепашки продолжали бы плыть в сторону открытого моря до тех пор, пока то различие, которое они видят между светом над сушей и над морем, нс сгладилось бы настолько, что уже перестало бы служить стимулом. Некоторое время назад мы попытались собрать хоть какие-нибудь сведения об этом переходном этапе ориентирования у черепашек и поставили довольно примитивные опыты. Цель их заключалась в том, чтобы проверить, какие изменения претерпевает способность находить море у черепашек, помещенных в садки в различных точках на морском берегу. Молодые морские черепахи, которых содержат в воде, днем почти непрерывно плавают, и такое непрекращающееся движение продолжается от нескольких суток до нескольких недель. Опыты не выявили чего-либо существенного, кроме того, что чувство направления и навигационные способности черепах, по-видимому, нс играют никакой роли при поисках моря. Но это мы знали и так. Однако результаты проведенных опытов согласовались с результатами экспериментов, показавших, что способность черепах находить море опирается на зрительное восприятие света. В помещении, в ровно освещенных садках черепашки бесцельно плавают вдоль стенок или упрямо тыкаются в них. При неровном освещении они обычно скучиваются в наиболее освещенной части садка. Если партию новорожденных черепашек сразу выпустить в море, они редко начинают бесцельно кружить в воде, но, как правило, плывут прямо от берега туда, где, на взгляд человека, свет наиболее ярок.

Ориентирование в сторону открытого моря у плывущих черепашек весьма эффектно продемонстрировали семьсот костариканских черепашек в уже упоминавшемся круглом бассейне Лернеровской морской лаборатории. Бассейн не слишком подходил для опытов по изучению ориентации — его окружали деревья, здания и т. д. Однако заключенные в нем черепашки не могли видеть моря, и из любопытства я начал фиксировать, в каких местах они скучивались и какие направления предпочитали. На протяжении трех суток я отмечал их размещение в бассейне в девять часов утра, в четыре часа дня и в полночь. Днем наблюдалось заметное скучивание черепашек в точках, ближайших к морю, а ночью они в еще больших количествах — собственно говоря, все без исключения — скапливались у стенки, обращенной к суше. Дневное скучивание возникало в результате того, что они дружно, активно, а иной раз и напрягая все силы, плыли к «морской» стенке. Вначале я было решил, что скапливание у противоположной стенки по ночам является следствием какой-то захватывающе интересной ночной обратной ориентации, но, поразмыслив, нашел куда более прозаическое объяснение. В дни, когда проводились эти опыты, почти все время дул морской бриз. Днем черепашки упрямо плыли через бассейн против ветра. Ночью они переставали плыть и засыпали на поверхности, а ветер потихоньку относил их к противоположной стенке, нагромождая плавучими островками. Это обстоятельство, когда я в нем разобрался, оказалось очень удобным. По прошествии суток ветер автоматически возобновлял этот примитивный опыт.

В какой мере тенденция плыть в открытое море является все тем же стремлением черепашек ползти к воде, когда они выходят из гнезда, пока неизвестно. Опыты показали, что врожденная способность находить море не утрачивается, даже если продержать черепашку в плену целый год. Поскольку и взрослые самки обладают тем же чувством, можно заключить, что скорее всего эта способность сохраняется у черепах на протяжении всей их жизни.

Итак, потребуется еще немало работы, чтобы установить, появляется ли у молодых черепашек компасное или какое-либо навигационное чувство, а если появляется, то когда именно. Для того чтобы определить, какими ориентирами и чувствами руководствуются новорожденные черепашки и когда их стремление достичь моря угасает или заменяется другими ориентационными реакциями, потребуется обширная, хорошо спланированная программа полевых и лабораторных экспериментов. Ответ же на эти вопросы поможет разрешить одну из таинственнейших загадок биологии морских черепах — загадку исчезновения молоди на весь первый год жизни.

Отрицательные результаты весьма интенсивных поисков у берегов Карибского моря и Мексиканского залива, а также у Атлантического побережья Соединенных Штатов внушили мне уверенность, что молодые морские черепахи, покинув гнездовой пляж, не просто следуют вдоль береговой линии. Повсюду в вышеприведенных местах я систематически наводил справки у рыбаков, ведущих лов сетями. У этих побережий в сезон вылупления черепашек регулярно ставятся мелкоячеистые сети общей протяженностью в сотни миль. Но черепашки попадают в сети только в непосредственной близости от гнездового пляжа. То, что они в них все-таки попадают, доказывает, что в прочих местах они не просто избегают сетей, и раз в прибрежных водах их не ловят, они, вероятно, уходят дальше в море.

Такое предположение подтверждается и другими разрозненными фактами. Окраска молодых зеленых черепах не похожа на окраску логгерхедов, ридлей и бисс. Она напоминает окраску свободно плавающих пелагических рыб — темная спинка и светлое брюшко. Считается, что такое сочетание обеспечивает хорошую маскировку для обитателей моря, плавающих в верхних слоях воды. Белый низ делает их невидимыми для хищников, находящихся под ними, а темная спина, сливающаяся с общим темным фоном глубокой воды, прячет черепашку от взгляда морских птиц, кружащих в вышине. Так же окрашена и кожистая черепаха, которая не только больше других черепах связана с водой, но и представляет собой самую пелагическую из всех современных рептилий, за исключением морских змей да еще, пожалуй, чудовища Лох-Несса.

Поведение маленьких черепашек в садках позволяет представить себе, как они добывают пищу в первые недели жизни. Малые размеры и слабость челюстей вынуждают их держаться в местах, где есть корм, который они способны проглатывать целиком или легко раскусывать. В неволе они предпочитают животную пищу растительной — во всяком случае, той, которую предлагали им мы. В садках, где глубина воды не превышала двух-трех футов, они ели одинаково и на дне и на поверхности. Но с увеличением глубины им явно становилось труднее находить и поедать пищу на дне. Там, где глубина превышает четыре фута, новорожденные черепашки всех видов, по-видимому, гибли бы от голода, если бы питались только тем, что тонет. Поэтому места естественного обитания черепашек должны находиться либо у самого берега — а это, судя по всему, не соответствует действительности, — либо у поверхности моря, там, где они могут рассчитывать на достаточное и постоянное количество плавающего корма.

Размеры подходящей добычи, возможно, являются важным фактором, ограничивающим передвижения черепашек и выбор подходящих мест обитания. Однако, наблюдая черепашек в садках, можно заметить, что они компенсируют слабость укуса и малые размеры пасти, ловко раздирая свой корм единственным острым, похожим на шип когтем, который расположен на передней части переднего ласта. Эти же когти, кстати, использует взрослый самец, чтобы удерживаться на самке во время копуляции, а самка во время рытья гнезда с их помощью разрывает ползучие растения и корни.

Спят молодые и взрослые черепахи, очевидно, совершенно по-разному. В неволе черепашки с наступлением ночи перестают стремительно плавать и спокойно дрейфуют на поверхности, аккуратно расположив длинные передние ласты вдоль спины — вероятно, для того, чтобы защитить их от укусов мелких рыбешек, крабов и других своих соседей, также обитающих у поверхности. Взрослые черепахи, по-видимому, обычно спят на дне, подсунув панцирь под выступ скалы или кораллового рифа. Спят ли зеленые черепахи и во время миграций в открытом море — неизвестно. Если спят, то только дрейфуя на поверхности, подобно молоди, так как пути их миграций нередко пролегают в тех частях океана, где глубина достигает нескольких тысяч футов.

Теории, касающиеся исчезновения черепашек, в одном отношении сходны с теми, которые объясняют, как зеленая черепаха находит путь в океан: все они невероятны до нелепости. Наиболее правдоподобной пока представляется теория, согласно которой черепашки на некоторое время превращаются в планктон, то есть более или менее пассивно дрейфуют в открытом море. В этом случае их следует искать вдоль по течению, омывающему их родной берег. Если черепашки, войдя в море, некоторое время плывут вперед, а потом предаются на волю волн, их должны подхватывать прибрежные течения.

Трудность проверки этой теории объясняется тем, что никому не известно, куда направляются течения. Местные прибрежные разветвления таких гигантов, как Гольфстрим, изучены весьма приблизительно — во всяком случае, в Карибском море. Если вы взглянете на карту океанских течений, то увидите вдоль нашего черепашьего пляжа в Коста-Рике стрелочки, повернутые на северо-запад. Они показывают, каким образом Экваториальное противотечение, протиснувшись через проливы, разделяющие самые восточные из Антильских островов, затем сворачивает в Юкатанский пролив между полуостровом Юкатан и Кубой и попадает в Мексиканский залив. Там оно некоторое время кружит, а потом выплескивается между Флоридой и Кубой в Атлантический океан уже в качестве Гольфстрима. Разглядывая такую карту и учитывая общее направление главных поверхностных течений в этом районе, приходишь к естественному, казалось бы, выводу, что черепашек следует искать там, где течение приближается к берегам Юкатана и Кубы. Но, несмотря на самые тщательные поиски, никаких черепашек в этих местах обнаружить не удалось. Однако большинство меток, которые мы получаем, поступает из пунктов, находящихся внутри этого северо-западного течения или поблизости от него. Возможно, это как-то связано с загадкой исчезновения черепашек. Но как? Много меток поступает и с противоположной стороны — из Панамы и Колумбии и даже из Венесуэлы. Правда, все эти метки были сняты со взрослых черепах. И пункты их поимки как на юге, так и на севере располагаются на пастбищах взрослых животных, уже перешедших на растительный корм. Однако на пастбищах мне ни разу не попалось ни единой маленькой зеленой черепашки, и никто из тех, с кем я разговаривал, их там тоже никогда не видел. Таким образом, надежды, пробужденные было течением, оказываются обманчивыми, и нужно возвращаться в Тортугеро и там вновь пытаться напасть на след черепашек.

В Тортугеро Экваториальное противотечение никогда не подходит к самому берегу, однако каждый сезон, а может быть, каждый год оно то приближается к нему, то отдаляется от него. Между главной струей и берегом имеется южное контртечение, сила которого и расстояние до берега также заметно колеблются. Большие реки, впадающие в море между Пуэрто-Лимоном и гондурасской границей, тоже создают местные петли, которые могут оказывать свое влияние на размещение черепашек, уходящих с гнездового пляжа. Эти факторы так изменчивы и так накладываются один на другой, что исходя лишь из анализа карты невозможно определить, куда могут унести черепашек течения.