Символическая жизнь

После всего этого она приснилась мне в следующем виде: я находился на дороге у подножия большой горы, на горе возвышался замок, в замке была высокая башня (donjon), на вершине башни – открытая лоджия с колоннами и мраморной балюстрадой, на ней сидела элегантная женщина. Я посмотрел наверх и так высоко задрал голову, что почувствовал боль в затылке. В сидящей на балюстраде женщине я узнал свою пациентку. Проснувшись, я сразу же подумал: «Боже, почему мое бессознательное поместило эту девочку так высоко?» И тут же понял: сон указывает на мою ошибку. Я смотрел на нее сверху вниз, я плохо о ней подумал. На следующий день я обо всем ей рассказал. Это подействовало, как чудо. Никаких переносов больше не случалось, я стал общаться с ней на должном уровне.

Если вы действительно пытаетесь быть на одном уровне с пациентом – не слишком высоко и не слишком низко, если вы правильно оцениваете его проблему, вас меньше всего беспокоят проблемы переноса, вызываемые отсутствием раппорта, – их у вас не будет.

Явление переноса может возникнуть у пациентов чрезмерно самовлюбленных, которые возводят вокруг себя непробиваемую стену изоляции. Тем не менее они отчаянно желают человеческого контакта, но ничего для этого не делают и не позволяют приблизиться другим. Все это вызывает перенос. Его непросто заметить, поскольку таких людей защищает надежная стена. Вашу помощь они воспринимают как агрессию, поэтому нужно дождаться, пока они добровольно не выйдут из своей крепости. Конечно, они будут выражать свое недовольство, высказываясь в том смысле, что вы их не понимаете, но единственное, что вы можете сделать, – это запастись терпением и сказать: «Что ж, вы продолжаете оставаться внутри, вы ничего не демонстрируете, и, пока это будет продолжаться, я тоже ничего не смогу сделать».

В подобном случае перенос может дойти до точки кипения. Ведь только сильный пожар может заставить человека покинуть свою крепость. Это будет взрыв, но доктор должен его спокойно выдержать. Я помню случай с моей коллегой-американкой (сейчас ее уже нет в живых, поэтому я могу спокойно об этом рассказывать). Она окончила в Америке женский колледж (мы называем эти заведения animus incubators), который ежегодно выпускает огромное количество перепуганных несносных девиц. В их числе и была эта «пташка»; она представлялась «очень компетентной» и угодила в достаточно неприятную ситуацию переноса. Это был случай с женатым мужчиной, который безумно влюбился в нее. Конечно, здесь была не любовь, а перенос, но он спроецировал на нее ситуацию, будто бы она желает выйти за него замуж, но не может себе такого позволить. Он задаривал ее цветами, шоколадом, украшениями, в конце концов угрожал даже револьвером. В результате она собралась и прибежала ко мне.

Вскоре выяснилось, что она не имеет ни малейшего представления об отношениях и чувствах мужчин и женщин. Она пребывала даже в неведении по поводу мужской анатомии, потому что в колледже, где она училась, изучали только женское тело. Можете представить, с какой ситуацией я столкнулся.

Я сумел разобраться в ее проблеме и понял, почему этот мужчина угодил в ловушку. Она абсолютно не осознавала себя как женщину, обладая при этом мужским складом ума. Сама природа заставила ее партнера заполнить эту брешь. Он стремился доказать ей, что она женщина и должна ответить ему, мужчине, у которого есть требования к ней как к женщине. Отсутствие же в ней женского начала послужило ловушкой. Он в такой же степени не был мужчиной, поскольку и сам этого не заметил.

Оба они попали в ужасную ситуацию переноса, и кому-то могло бы показаться, что и тот и другая сумасшедшие, и уж ей-то следовало бы бежать от всего этого. Что же касается лечения, то здесь мне все было ясно. Следовало довести до ее сознания, что она женщина, но это было невозможно сделать до тех пор, пока она не признает свои женские чувства и качества. Поэтому ее бессознательное осуществило удивительный перенос на меня, что, естественно, она принять не могла, я же, со своей стороны, никакого давления здесь не оказывал. Это был случай полной изоляции, обособления, и столкновение с собственным переносом лишь усилило ее защитную реакцию, которая, разумеется, должна была быть подавлена в общем контексте лечебного процесса. Поэтому я никогда не заговаривал с ней об этом, не вмешивался в ход событий и занимался главным образом анализом сновидений. Сновидения постоянно информировали меня о развитии ее переноса. Я чувствовал, что приближается кульминационный момент, и ожидал взрыва со дня на день. Я знал, что это будет довольно неприятно и слишком эмоционально, но мне ничего не оставалось делать. После шести месяцев старательной систематической работы она больше не могла сдерживать себя и буквально прокричала: «Но я люблю вас!» После этого ее сопротивление прекратилось, и обнажились ужасные беспорядок и путаница в ее душе.

А теперь попробуйте представить себе эту ситуацию. Разумеется, нет ничего хорошего в том, чтобы к тридцати четырем годам вдруг обнаружить, что в тебе живет подлинно человеческое начало. И это свалилось на нее как снежный ком. Если бы я сказал ей шесть месяцев назад, что наступит день, когда она произнесет признание в любви, реакция была бы просто непредсказуема. Она пребывала в состоянии самовлюбленной изоляции, но пламя ее эмоций в результате прорвалось сквозь стены и вырвалось наружу, подобно вулканической лаве.

Возможно, мое отношение показалось бесчувственным и равнодушным, но в такой ситуации невозможно вести себя иначе. Фактически справиться с ситуацией подобающим образом можно, лишь полностью исключив из своего поведения какие-либо нотки превосходства. Вы просто следуете за процессом и уравниваете свое сознание и чувства в соответствии с ситуацией для того, чтобы не отличаться в заметной степени от пациента; в противном случае он почувствует себя неловко и впоследствии будет переживать глубокую обиду. Вообще неплохо иметь «резервные» чувства, которые в таких случаях могут очень пригодиться. Конечно, это требует определенного опыта. Не всегда это просто, но необходимо преодолевать подобные болезненные моменты таким образом, чтобы не вызвать отрицательные реакции у пациента.

Я уже упоминал о причинах переноса: это общее бессознательное и контаминация (психическое заражение). Только что приведенный мной случай – яркий тому пример. Контаминация через общее бессознательное, как правило, происходит, когда аналитик недостаточно адаптирован, другими словами, когда он невротик. Хорош ли, плох ли его невроз, это всегда открытая дверь, через которую может войти пациент. В этом случае происходит контаминация. Именно поэтому сам аналитик должен знать о себе как можно больше.

Я помню случай с молоденькой девушкой, которая до того, как попала ко мне, уже работала с двумя аналитиками. Каждый раз перед началом анализа ей снился один и тот же сон. Она приезжает на границу и хочет пересечь ее, но не может найти таможню, чтобы заявить в декларации, что она везет с собой. Сон давал ей ощущение того, что она никогда не найдет правильного отношения к своему аналитику, но, поскольку чувство неполноценности сохранилось, а к своим суждениям она относилась с недоверием, отношения с прежним аналитиком не прерывались, и, в сущности, никакого прогресса не наблюдалось. Пациентка проработала с ним еще два месяца, после чего все же ушла от него.

Затем она нашла другого аналитика. И снова ей приснилось, что она подходит к границе. Темная ночь. Ей видится какой-то тусклый свет. Кто-то говорит ей, что это таможня. Сновидица пытается туда пробраться. Для этого она спускается с горы, идет по равнине. Ей нужно пройти через темный лес. Сновидица преодолевает страх. Когда она идет по лесу, кто-то хватает ее. Она хочет освободиться, ее держат все крепче. Вдруг ей открывается, что это ее психоаналитик. В результате через три месяца работы у этого аналитика развился стойкий контрперенос, который предсказал сон.

Когда она пришла ко мне, увидев меня перед этим на лекции, ей тоже приснился сон. Она подходила к швейцарской границе. Был день. Она увидела таможенный домик, вошла туда. Там стоял швейцарский таможенник. Перед ней была какая-то женщина, сновидица позволила ей пройти, потом настала ее очередь. У нее была только маленькая сумочка, она думала, что пройдет незамеченной. Офицер остановил ее. Она сказала, что в сумочке ничего нет. Он настоял на досмотре и стал вытаскивать из сумочки что-то такое, что становилось все больше и больше и превратилось в двуспальную кровать. Ее проблема заключалась в том, что она отказывалась выходить замуж по определенным причинам. А кровать во сне была брачной постелью. Я избавил ее от этого комплекса, и вскоре, разобравшись в себе, она вышла замуж.

Такие первые сны часто бывают очень информативны. Поэтому я всегда спрашиваю нового пациента, знал ли он, что придет ко мне, встречал ли меня раньше, что ему снилось накануне визита. Проникая в бессознательное, вы получаете неоценимую информацию, которая помогает вам миновать острые углы. Перенос же никогда не бывает преимуществом, это всегда помеха.

Причиной тяжелых форм переноса может оказаться провокация со стороны самого врача-аналитика. Мне грустно об этом говорить, но есть такие аналитики, которые целенаправленно добиваются переноса, думая, что это необходимая и полезная часть самого лечения. Это абсолютно ошибочная идея. Ко мне попадали люди, которые после двух недель такого «лечения» испытывали состояние безнадежности. Случалось, что я был уверен в успехе анализа, дела шли великолепно, как вдруг пациент со слезами заявлял мне, что он больше не может.

– Почему? В чем дело? Может быть, у вас нет денег?

– Нет-нет, причина не в этом. Просто у меня нет переноса!

И мне приходится объяснять, что это великое благо, что перенос – это болезнь, что у нормальных людей не бывает переноса. После этих объяснений анализ снова идет великолепно.

Мы не нуждаемся в переносе, равно как не нуждаемся в проекции. Тем не менее это всегда будет происходить с людьми, можно не сомневаться. Люди всегда создают проекции, правда, часто не те, которых они ожидают. Некоторые считают, что без переноса они никогда не вылечатся. Это происходит оттого, что они начитались работ Фрейда о переносе или пообщались с другими аналитиками, и подобное представление прочно вошло в них. Это полный нонсенс. Есть перенос, нет переноса – это не имеет никакого отношения к лечению. Да, определенные психические состояния просто невозможны без подобных проекций, и как проекция исчезает, став осознанной, так и перенос уходит, если добиться его осознания. Если же нет переноса, то тем лучше для вас. Вы получаете материал в любом случае, и не перенос вас им снабжает. Все, что необходимо, выводят наружу сны. Если же вы работаете для переноса, провоцируя пациента, результаты анализа будут неудовлетворительными. Вы пробуждаете ожидания, которые никогда не сможете удовлетворить. И тогда вы просто обманщик. Аналитику непозволительно вести себя слишком дружески, потому что эффект будет направлен против него. Он не сможет оплатить предъявленный счет. Даже если ему кажется, что он делает это на благо пациента, это заблуждение. Оставьте людей такими, какие они есть. Не имеет значения, любят ли они аналитика или нет. Мы вовсе не те немцы, которые ждут, что их должен полюбить каждый клиент, которому они продали подтяжки для носков. Это слишком сентиментально. Главное для пациента – разобраться в своей жизни, и вы не поможете ему этими своими притязаниями.