Обучающая арт-терапия

Супрематизм

Впервые термин «супрематизм» был введен Казимиром Малевичем в 191З году. Кубизм и футуризм, начав разрушать предметную форму, открыли возможность полного отказа от нее. Настал момент рождения живописи ради живописи, а не ради объекта, его изучения или отображения — «первый шаг чистого творчества в искусстве». Казимир Северинович писал: «Наш мир искусства стал новым, беспредметным, чистым. Каждая форма свободна и индивидуальна. Каждая форма есть мир. …Я развязал узы мудрости и освободил сознание краски».

Для раннего, только родившегося супрематизма типично сочетание окрашенных простейших геометрических фигур (квадрат, круг, треугольник). Соприкасаясь друг с другом, после общей тонировки эти элементы иногда объединялись в более сложные конфигурации — трапеции, многоугольники. Как и всякое живое образование, супрематизм изменялся с течением времени, вплоть до появления объемных «архитектонов» на плоскостном фоне, однако в контексте данной методики важна его начальная стадия, как отправная точка абстрактного искусства.

Появившись в России, направление, прежде всего, было поддержано отечественными художниками: О. Розановой, Л. Поповой, И. Клюном и др.

Казимир Малевич «Синий треугольник, черный квадрат»

Ольга Розанова «Беспредметная композиция»

Иван Клюн «Супрематическая композиция»

Супрематизм помог беспредметности получить законное право на существование в искусстве, но он также косвенно поддержал развивающийся параллельно с ним экспрессионизм — направление, возникшее в Германии и провозгласившее единственной реальностью субъективный духовный мир человека и его выражение. Однако в супрематизме еще прослеживается закономерность построения композиции, а в экспрессионизме наблюдаются предметные образы. Постепенно сливаясь, эти два направления образовали абстрактный экспрессионизм и, как квинтэссенцию беспредметной алогичности — ташизм. Остановиться на нем необходимо хотя бы потому, что эта «живопись в кубе», долгое время вообще не рассматривалась в нашей стране как искусство. На самом же деле это чрезвычайно гибкий непростой стиль, требующий действительной художественной одаренности, необыкновенной интуиции, нестандартного творческого внутреннего мира и полного раскрепощения художника, что достаточно сложно. Только при объединении всех перечисленных составляющих рождаются совершенные произведения.