Феномены Тени и зла в волшебных сказках

С психологической точки зрения это означает принести в жертву незрелое сознательное поведение. Эго всегда занято какой-нибудь чепухой, поэтому чрезвычайно важно отказаться от того, что Эго хочет и считает правильным, и смириться с тем, что происходит. На самом деле Эго не полностью жертвует собой, а лишь своей инфантильностью. В пользу этой настоящей жертвы говорит тот факт, что король испугался, узнав о том, что он должен убить двух своих любимых сыновей. В волшебных сказках чрезвычайно экономно употребляются эпитеты, отражающие чувства, и в них присутствует очень мало психологических замечаний или высказываний относительно чувств. Но в сказке говорится, что сначала король испугался при мысли, что придется убить детей, однако затем, вспомнив о том, как был предан ему верный Иоганн, который отдал за него свою жизнь, он взял свой меч и отрубил детям головы. Следовательно, можно сказать, что с тех пор, как верный Иоганн превратился в каменную статую, у него развилась чувственная функция. Он должен был страдать все это время, пока жили дети, и хотя в его спальне стояла каменная статуя, каждый раз при виде ее он плакал и хотел оживить. Вероятно, в этом и заключается наступление у него зрелости: когда, наконец, верный Иоганн попросил его совершить жертву, он с готовностью это сделал. Пока его дети росли, короля изнутри сжигало пламя его страданий, а затем, когда наступил чудесный момент и статуя заговорила, король приходит к решению, что возвращение к жизни верного Иоганна значит для него больше всего на свете. В этом решении отражается следующее: если для человека утрачено значение Самости, то для него утрачивает смысл все остальное, ибо то, что утрачено, не может заменить ничего, кроме обновленной связи с Самостью.

Пока совершалось жертвоприношение, королева была в церкви. Когда она вернулась, король ее испытал, спросив, как бы поступила она. Королева полностью согласилась с тем, что он сделал. Ее пребывание в церкви могло бы означать, что она до сих пор руководствуется настоящей религиозной установкой; очевидно, что для королевы она по-прежнему остается живым принципом. Она находится в лоне церкви; Анима является христианской; проблемы существуют только в мужском сознании. Если вы анализируете современных мужчин, которые говорят, что не верят в христианскую догму, то часто видите, что их Анима все еще ходит в церковь, так как все эти персонажи сохранили свою связь с далеким прошлым. Внутри нашей психики присутствуют все эти уровни наряду со сказочными персонажами, не столь современными, как наше сознание. Отчасти мы остаемся в Средневековье, отчасти в Античности, а отчасти сидим голыми на деревьях.

Другая сторона проблемы заключается в самом короле: он получил все от верного Иоганна, он должен заплатить по счетам, он получил все, что хотел, он просто принимал дары от своего верного слуги. Естественно, за все должен заплатить именно он, а не королева. Судьба королевы обычна и недраматична и не несет для нас никакого послания посредством этой волшебной сказки. Как правило, женщины не осознают остроты противоположностей и могут проскользнуть мимо них. Таким образом, если у женщины не слишком развит отцовский комплекс и не слишком сильный Анимус, то, как правило, эта проблема не открывается для нее в полной мере. Женщина живет больше в контексте непрерывности жизни, «не думая о том, что существуют противоположности».

Вы могли бы сказать, что женщина, существующая внутри мужчины, представляет собой то же самое: Анима проявляет интерес к жизни, но только не к проблеме добра и зла, то есть истины и ее противоположности. Это закон Логоса, которому больше привержены мужчины и который ставит эту проблему более остро. В иудейской цивилизации нет женщин-богинь, все законы исходят от Яхве; вы либо ему подчиняетесь, либо нет, и именно это порождает проблему ответной этической реакции. В религии древних греков есть много богинь и богов, и этические проблемы оказываются не столь острыми.

Далее я исследую две волшебные сказки братьев Гримм, которые аналогичны друг другу: «Два брата» и «Золотые дети». В обеих сказках есть персонажи, представляющие собой пары противоположностей одного уровня. При этом нет ни слуги, ни короля, но один из персонажей женится, другой остается одиноким, как, например, в сказке «Верный Иоганн». В данном случае было бы даже более вероятно, если бы сформировалась брачная четверичность, но этого не происходит. Поэтому мы сосредоточим свое внимание на том, что могла бы значить одинокая фигура.

Два брата [79]

Некогда жили-были два брата — бедный и богатый. Богатый был золотых дел мастер и злой-презлой; бедный только тем и питался, что метлы вязал, но при этом был и добр, и честен.

У бедняка было двое деток — близнецы, похожие друг на друга, что две капли воды. Эти мальчики частенько приходили в дом к богатому, и иногда перепадало им в пищу кое-что из того, что там выбрасывалось.

Вот и случилось однажды, что бедняк пошел в лес за хворостом и вдруг увидел птицу, совсем золотую да такую красивую, какой ему еще отродясь не приходилось видеть. Поднял он камешек и швырнул в ту птицу, и попал в нее очень удачно: упало от птицы на землю одно золотое перышко, а сама птица улетела.

Поднял бедняк то перышко, принес его к своему брату, и тот, посмотрев на перо, сказал: «Это чистое золото», — и дал ему за перо хорошие деньги.

На другое утро полез было бедняк на березу, чтобы срубить с нее пару веток; и та же самая птица слетела с той березы, а когда бедняк стал кругом озираться, то нашел на дереве и гнездо ее, а в том гнезде яйцо, совсем золотое.

Он захватил яйцо домой и принес его к своему брату; тот опять то же сказал: «Это чистое золото», — и заплатил ему за яйцо на вес золота. А потом и добавил: «Недурно бы добыть и самую эту птицу».

Бедняк и в третий раз пошел в лес и опять увидел золотую птицу на ветке одного дерева, сбил ее с ветки камнем и принес к брату, который ему за это дал целую кучу денег. «Ну, теперь я, пожалуй, могу и разжиться!» — сказал бедняк и вернулся домой очень довольный.

Богатый брат был умен и хитер и знал очень хорошо, что это была за птица. Он призвал к себе жену и сказал: «Изжарь мне эту золотую птицу и позаботься о том, чтобы ничто из нее не пропало! Меня забирает охота съесть ее всю целиком».

А птица-то была не простая и такой диковинной породы, что кому удавалось съесть ее сердце и печень, тот каждое утро находил у себя под изголовьем по золотому. Жена изготовила птицу как следует, воткнула на вертел и стала ее жарить.

Вот и случилось, что в то время как птица была на огне, а жена богатого брата должна была на минуту отлучиться из кухни ради других работ, в кухню вбежали дети бедняка, стали около вертела и раза два его повернули.

И когда из нутра птицы вывалились два каких-то кусочка и упали на противень, один из мальчиков сказал: «Съедим эти два кусочка, я же так голоден, да притом никто этого не заметит».

И съели вдвоем эти оба кусочка; а тут и жена богача вернулась, увидела, что они что-то едят, и спросила: «Что вы сейчас ели?» -«Съели два кусочка, — которые из нутра у птицы выпали», — отвечали мальчики. «Это были сердце и печень!» — в испуге воскликнула она, и для того, чтобы муж ее не заметил этой убыли и на нее не прогневался, она заколола скорее петушка, вынула из него сердце и печень и подложила к золотой птице. Когда птица изжарилась, она подала ее своему мужу на стол, и тот ее съел всю целиком, без всякого остатка. Когда же на другое утро он сунул руку под изголовье, думая из-под него вытащить золотой, там никакого золотого не оказалось.

А оба мальчика и постичь не могли, откуда им такое счастье выпало на долю: на другое утро, когда они стали вставать, что-то тяжелое упало на землю и зазвенело, и когда они подняли упавшее из-под их изголовья, то увидели, что это были два золотых. Они принесли их отцу, который был очень удивлен и спросил их: «Как это могло случиться?»

Когда же они на следующее утро опять нашли два золотых, и то же самое стало повторяться каждое утро, тогда отец пошел к брату своему и рассказал ему о диковинном происшествии.

Богатый брат тотчас сообразил, как это могло произойти, и понял, что мальчики съели сердце и печень от золотой птицы. И вот, чтобы отомстить им за это, и просто потому, что он был завистлив и жестокосерден, он сказал своему брату: «Твои дети с нечистым знаются; берегись же, не бери этого золота, и их самих ни часу не держи в своем доме, потому что уж нечистый имеет над ними власть и самого тебя тоже в руки заберет».

Так как отец боялся нечистого, то, хотя и скрепя сердце, однако же вывел близнецов в лес и с великой грустью покинул их там на произвол судьбы.

Вот и стали оба мальчика бегать кругом по лесу и искать дороги домой, но найти не могли и все более и более путались.

Наконец повстречали они охотника, который спросил их: «Чьи вы дети?» — «Мы дети бедного метельщика», — и рассказали ему, как отец не захотел их держать дома только потому, что они находили каждое утро по золотому под своим изголовьем. «Ну, тут я еще ничего дурного не вижу, — сказал охотник, — если только вы при этом останетесь честными и не станете лениться».

Так как мальчики этому доброму человеку понравились, да притом у него своих детей не было, то он принял их к себе в дом и сказал: «Я заменю вам отца и воспитаю вас до возраста».

Стали они у него обучаться его промыслу, а те золотые, которые каждый из них находил при вставании под изголовьем, он стал собирать и приберегать для них на будущее.

Когда они выросли большие, воспитатель взял их с собою в лес и сказал: «Сегодня вы должны показать, выучились ли вы стрелять, чтобы я мог принять вас в охотники».

Пришли они с ним на звериный лаз и долго бродили, и все никакая дичь не появлялась. Глянул охотник вверх и увидел в вышине станицу белоснежных гусей, которая летела, как и всегда, треугольником. «А ну-ка, — сказал он одному из мальчиков, — подстрели мне с каждого угла по одному гусю». Тот поступил по приказу, и это было для него пробным выстрелом.

Вскоре после того налетела еще станица и летела она в виде цифры два; тогда приказал охотник другому брату также подстрелить с обоих концов станицы по одной птице, и тому тоже удался его пробный выстрел.

«Ну, — сказал обоим братьям их воспитатель, — теперь я вас принимаю в охотники, так как вижу, что вы оба опытные стрелки».

Затем оба брата ушли вместе в лес, посоветовались между собой и о чем-то условились.

И когда они вечером сели за ужин, то сказали своему воспитателю: «Мы не прикоснемся к кушанью и не проглотим ни глотка, пока вы не исполните нашу просьбу». — «А в чем же ваша просьба?» Они же отвечали: «Мы теперь у вас обучились, нам надо испытать себя в свете; а потому позвольте нам отправиться постранствовать».

Тут сказал им старик с радостью: «Вы говорите, как бравые охотники; то, чего вы желаете, было и моим желанием; ступайте, странствуйте — и будь вам во всем удача!» И затем они стали весело пить и есть вместе. Когда наступил назначенный день, воспитатель подарил каждому из братьев по хорошему ружью и по собаке и позволил взять из сбереженных им червонцев, сколько им было угодно.