Феномены Тени и зла в волшебных сказках

Гитлер всерьез изучал методы и особенности организации ордена иезуитов, чтобы использовать их при создании своей партии. Любое коммунистическое государство — это практически полное отражение католической церкви на стадии ее становления. Таким образом, сущая правда: Дьявол пытается построить христианскую церковь в аду для противодействия верхней церкви. Но дело в том, и почему я люблю эту сказку, его здание возводится не на прочном основании. Церковь разрушается, потому что ее строят из песка, который представляет собой массу крошечных частиц. Из человеческого материала ничего нельзя построить, если низвести людей до уровня массы частиц. Если умалить человека до размеров песчинки и захотеть построить нечто долговременное, ничего не удастся реализовать. Это самый важный инсайт, который можно получить из этой сказки.

Два беглеца убегают от преследующего их Дьявола; здесь снова встречается мотив трансформации-побега с присутствующим состязанием в магии, в котором трижды пара превращается в мандалу особой формы. Первая мандала близка к коллективному сознанию, ибо она представляет собой церковь вместе со священником, который отправляет в ней мессу. Она служит воплощением более традиционного способа, позволяющего сдерживать Дьявола в нашей цивилизации. Она действует в каких-то пределах, но ее воздействие не распространяется слишком далеко. Следующая картина уводит нас дальше в природу, и эта символика больше не связана с цивилизацией. Речь идет об ольхе и сидящей на ней золотой птице.

Ольха — это известное издавна магическое дерево, оберегающее от злых козней Дьявола. Крестьяне кладут ветви ольхи на поле и в хлев в качестве оберега от Дьявола; дьявольским является само дерево. Так что получается как бы противодействие волка великану: дьявольское дерево против Дьявола. Оно является дьявольским, потому что, как правило, растет в достаточно темных и увлажненных местах леса и в болотистой местности. Так как древесина ольхи бесполезна для человека, считается, что она связана с ведьмой и чертями. Свежесрубленная древесина ольхи сразу же краснеет; как говорят, это происходит потому, что ветвями ольхи Дьявол бил свою бабушку, то есть жену. Поэтому в фольклоре ольха иногда называется красной. С другой стороны, как всегда бывает с этим странным двойным аспектом оберегающих символов, ольховыми ветвями можно самому бить Дьявола. Он бил ими свою жену, поэтому вы можете ими бить его. Сама древесина является бесполезной — сродни всему, что является темным и дьявольским по своей природе. А потому, в силу близости к дьявольскому началу, она может спасти героя, который, превратившись в золотую птицу, поет: «Я ничего не боюсь».

Но даже в этом случае беглецы не могут спастись от Дьявола. Третий символ — рисовое поле с постоянно взлетающим и садящимся перепелом, щебечущим: «Бог с нами, Бог с нами». Рисовое поле — это опять природный символ, но на этот раз это символ плодородия. В многих странах рис — самый широко возделываемый злак и основной продукт питания. Даже в наше время на деревенских свадьбах молодоженов осыпают рисом. Это древняя народная традиция, которая служит гарантией, что у новобрачных будет много детей, а те, в свою очередь, раздают детям сладости и конфеты.

Таким образом, в данном случае плодородие Великой Матери не имеет отношения ни к Дьяволу, ни к христианскому Богу, а представляет собой собственно фемининную божественную реальность, и оно является спасительным фактором. На этом поле королевский сын, который всегда находится в опасности, превратившись в перепела, взлетает и садится, щебеча: «Бог с нами, Бог с нами». Немецкое слово Wachtel (перепел) этимологически связан со словом wachen — бодрствовать, быть начеку. Существует хорошо известное индогерманское суеверие, что перепел никогда не засыпает, оставаясь бодрствующим и постоянно возвещая о своем присутствии беспокойством и ночными криками, в особенности при наступлении новолуния. Если перепел часто кричит, урожай будет хорошим — и наоборот. Когда Тифон убил Геракла, тот вернулся к жизни, когда Иолай поднес ему к носу перепелку[182][183]. В данном случае такая способность — быть внутренне бдительным — имеет решающее значение. Чтобы избежать натиска зла, нужна непрестанная внутренняя бдительность и сосредоточенность. Даже если видеть свою Тень или Анимус и при этом утратить бдительность, эти фигуры сразу вызовут у человека душевную усталость или abaissement du niveau mental™6. В опасной ситуации этот момент действительно является ключевым.

Если вступить во внешнюю борьбу со злом, то часто можно увидеть, как человек, постепенно становясь все более эмоциональным, а значит, несколько более бессознательным, теряет доказательства своей правоты. Мне вспоминается, как однажды, собираясь сдавать экзамен, на котором я хотела лучше всего «уесть» некоторых своих недоброжелателей, я собрала в одну папку все документы, доказывающие мою правоту, и положила эту папку рядом с собой. В последнюю минуту, уходя из квартиры, я оставила папку дома, и мне пришлось убеждать людей, не имея письменных доказательств. Так обычно происходит, когда человек вовлечен в какую-то проблему спроецированного зла. В процессе проецирования человек становится эмоциональным; уже одно это обстоятельство способствует снижению уровня сознания, не говоря о том, что он не достигает цели. В таких случаях именно поэтому человек терпит поражение. Обычно потеря бдительности играет вполне определенную роль. В самый решающий момент человек вдруг тупеет и либо забывает свои самые веские доказательства, либо оставляет нужные документы дома. Это всегда свидетельствует о том, что на ситуацию было спроецировано его собственное зло. Однако не все зло относится только к нему, — ведь есть и объективное внешнее зло, — но через проекцию человек поглощается собственным злом. Это влечет за собой потерю души. В таких случаях, в силу поглощенности врагом через собственную проекцию, он теряет бдительность, становится полусонным и таким образом причиняет вред себе.

Поэтому бдительность перепела для нас очень важна. Но в данном случае даже это не помогает и беглецы переходят к четвертому испытанию: дочь Дьявола превращается в молочное озеро, а королевский сын — в селезня. При этом он должен обязательно плавать посередине озера и не поднимать головы из молока.

В силу своего невинно белого цвета молоко всегда было одним из самых широко распространенных оберегов от зла. С другой стороны, оно очень часто служит мишенью для нападок ведьм и чертей. Если кто-то захочет навести на крестьянина порчу или дурной глаз — то есть malocchio[184], околдовать его корову, чтобы она давала синеватое или водянистое молоко или чтобы сливки с этого молока никогда не сбивались в масло. В отличие от вина, молоко — это напиток мудрых. В Древней Греции и Древнем Риме его часто применяли в качестве жертвоприношения подземным богам, которых следовало не возбуждать, а умиротворять. Ведь если им подносили вино, они становились более активными и деятельными, но если дать им молоко, они становились мягкими и спокойными. Следовательно, божества царства мертвых и подземного мира должны пить молоко, тогда как вином следовало умилостивлять богов верхнего мира. Именно поэтому ритуальное принесение в жертву молока называлось пёркаНа[185], мудрое жертвоприношение богам подземного мира и мира мертвых.

Принц должен был не только плавать в центре этого молочного озера, но и не вынимать головы из молока и не смотреть на Дьявола, что бы тот ему ни говорил. Это прекрасная иллюстрация той единственно возможной установки, которую, в соответствии с моим образом мыслей, следует иметь по отношению к внешнему злу. Если внимательно на него посмотреть, то это уже проекция. Слово проекция происходит от латинского слово projicere — что-то бессознательно бросать изнутри на внешний объект. Как когда-то сказал Платон, если что-то человеку кажется злом, значит какое-то зло попало в его собственную душу. Нельзя смотреть на зло так, чтобы в ответ на него не возбуждалась собственная внутренняя струна, ибо зло — это архетип, а каждый архетип оказывает на людей заражающее действие. Посмотреть на него — значит оказаться подверженным его воздействию. Именно поэтому принц-селезень должен держать свою голову погруженной в молоко, находясь в самом центре озера. Он должен всегда находиться близко к самому его центру, который находится вне проблемы добра и зла, вне расщепления, а значит, вне противоположностей. Не отклоняясь ни на йоту, он должен пребывать в непосредственной близости от этого центра, не откликаясь на зов и никуда не вовлекаясь.

Само по себе это решение должно было бы соответствовать восточной психологии. Такое отношение ко злу практиковалось в течение многих лет в буддизме и поддерживалось многими восточными философами. Это значит не решать проблему зла, выйдя за рамки проблемы противоположностей, а приблизиться к внутреннему центру, находящемуся вне дуализма добра и зла и борьбы, разворачивающейся между ними. Но здесь все время происходит сражение, и не вследствие сознательной установки, и не из-за принца, а из-за дочери Дьявола, которая убивает собственного отца, когда тот ее проглатывает.

Существует известное алхимическое изречение, которое очень любил цитировать Юнг: «Вся поспешность — от Дьявола». Поразительно, что сам Дьявол легко поддается этой установке поспешности. Он тороплив в силу самой своей природы, и потому любая поспешность исходит от Дьявола. Если мы торопимся, значит находимся во власти Дьявола; если у нас торопливое настроение, мы говорим: «Все нужно решить сегодня», «Сегодня вечером я должен отправить письмо», «Я должна поехать на такси, поэтому нужно его вызвать, а то завтра утром будет уже поздно» и так далее. Если вам позвонят и вы услышите нечто подобное, то знайте, кто за этим стоит. Юнг обладал поразительной способностью оставлять такие документы на своем письменном столе; нельзя даже сказать, что он откладывал их сознательно, а просто оставлял на столе. Дьявол — это воплощение поспешности. В нашей сказке он спешит и не может больше ждать; он превращается в гуся, который кроме всего прочего на самом деле глуп, а в Древней Греции он воплощал особый аспект Богини Матери, или природу богини Немезиды[186]. Имя Немезида происходит от греческого слова пето, что означает равномерно распределять, справедливо присуждать, управлять чем-то по закону. Немезида воплощает закон природной справедливости, в соответствии с которым каждый получает то, что он заслуживает. Мы не можем не заметить, что такой же закон существует в бессознательном, которое имеет поразительную способность давать людям именно то, что по ощущениям они каким-то образом заслужили. Это не справедливость в том смысле, как понимают ее люди, а сверхъестественная сила, управляющая природой, которая действует на основании внутреннего закона и которая поражает своим высоким смыслом. Поэтому можно сказать, что Дьявол сам себя наказал; он превратился в гуся и получил такое же возмездие, которое получают люди. Он выпил молоко и оно стало убегать изнутри. Вы знаете, что молоко обладает скверной особенностью пениться, когда закипает, даже если вы за ним следите! А если это происходит на ваших глазах, то еще хуже; и потому кипящее молоко — это общая и хорошо известная метафора состояния, связанного с неподконтрольной яростью. Во Франции говорят: Il monte сотте ипе soupe аи la.it («Он вскипел, как молочный суп»). Людей, склонных к внезапным вспышкам гнева, называют «молочным супом», потому что они слишком скоро «закипают».