Эпоха невозможного мира

1. Единства мира нет

Все попытки – теоретические, конечно, – представить мир единым и однородным, счастливо идущим по одной дороге прогресса и совместно проходящими одни и те же стадии развития (называемые в марксизме общественно-экономическими формациями), успешно провалились.

Формационная теория, созданная на базе некоторых фактов европейской истории, оказалась умозрительной схемой. Византийская империя эпохи расцвета VIII-IX вв., самое развитое государство того времени, многократно превосходящая современный ей Запад темных веков, должна согласно догме относится к феодальной формации, но господства феодализма в ней как раз не было. То же относится и к Китаю династии Сун X-XIII вв. Сасанидский Иран в III в. н.э. обязан согласно маркcистской догме относиться ещё к рабовладельческой формации, а демонстрировал практически идеальный феодализм, к которому Запад пришел полтысячелетия спустя. Схожая ситуация и с античным эллинистическим государством Селевкидов. А самые передовые западные страны капиталистической формации XVII-XIX вв., которые обязаны согласно марксистской догме демонстрировать господство «свободного» наемного труда, стали передовыми благодаря применению рабского и принудительного труда, который дал необходимое дешевое сырье и капиталы для промышленной революции. Так что «рабовладельческий способ производства» прекрасно существовал и внутри капиталистической формации. Феодализм вообще не является способом производства, а отражает политическое состояние общества – все экономические уклады, которые существуют при нем, присутствуют и в других формациях. Скажем, фирмы-концессионеры времен европейского колониализма контролировали все ресурсы полученной ими территории, включая людские, прямо как феодальные властители. Формационный подход ложен, он фактически приводит к апологетике капитализма – некапиталистические общества, включая страны с сильным государственным сектором, которым приписывается «азиатский способ производства», объявляются отсталыми и даже реакционными.

Отсюда и постулат марксистов-догматиков о том, что сперва должен победить капитализм вместе с «буржуазной демократией», а затем уже, как вишенка на торте, в самых передовых странах капиталисты тихо-мирно сдадут пролетариату собственность на средства производства, пролетарии наденут жилетки, штиблеты и котелки, и наступит счастье. У Маркса есть статья с описанием преступлений англичан при колонизации Индии. (Двухвековой колониальный грабёж этой страны оценивается в 45 трлн. долл. в современных ценах, обошелся этой стране в десятки миллионов жизней, скошенных регулярными вспышками голода, на порядок сократил долю страны в мировой экономике и почти в полтора раза продолжительность жизни.) Карл Маркс тем не менее подытоживает, что происходящее вполне позитивно, отсталая формация должна быть уничтожена. Неоконы, вышедшие из марксизма-троцкизма, собственно, предложили социалистическими преобразованиями не заморачиваться, а ограничиться построением глобального капитализма за счет уничтожения всех некапиталистических и противостоящих Западу социумов.

Неомарксисты вроде И. Валлерстайна вынуждены были отказаться от плоского единства мира и разделили его по горизонтали: ядро – полупериферия – периферия. Это оказалось довольно продуктивно в практическом плане. Мы всегда можем понять, от кого и кому текут потоки финансовой и технологической ренты, прибылей, роялти и прочих доходов от вложения капитала. Однако и в этой схеме непонятно, как одни страны оказались более развитыми в технологическом и военно-техническом плане, что позволило им оказаться в ядре, а другие нет.

У либералов же вообще всё очень просто – технологии развиваются быстрее там, где человек свободнее, особенно по части предпринимательства. А свободнее он, дескать, на Западе, и с каждым веком он становится все более свободным. Получается, что одни нации наделены предустановленным качеством свободы, а другие нет, что весьма напоминает расизм. Да и с доказательной базой у этого симулякра слабовато. Почему «свободные» нации жили и живут за счет тех, кого они объявляют «несвободными», более того эту несвободу усиливают. Почему «свободные» нации всегда прибегали к использованию машины насилия и принуждения для достижения своих целей? «Свободные нации», пересекая моря и океаны, вторгаются в другие социумы, захватывают их торговые пути, разрушают их внутренний рынок и привычный товарообмен, присущие им формы собственности, стирают, словно ластиком, племена и народности, которые не приносят достаточного дохода колонизаторам или снижают стоимость активов. Достаточно вспомнить исчезновение 90% коренного населения Нового Света или Австралии. «Свободные нации» применяют рабский и принудительный труд (используемый с помощью прямого насилия или предварительного полного ограбления) в решающих количествах и никакая совесть при этом у них не свербит. Если надо выкачивают для этого демографический ресурс целых континентов, как например Африки. На каждого доставленного на американские плантации живого африканского раба – а было их всего до 12 млн. – приходилось 3-4 африканцев, погибших при отлове и транспортировке, как сухопутной, так и морской. И это никак не смущало «свободные нации». Разве что написали «интеллектуалы» о том, что рабы сами хотели избавиться от несносной африканской жизни, пусть даже большинство из них оставалась высушенными костями на караванных тропах, попадала за борт в виде корма для акул и в лучшем случае проводила остаток жизни на плантациях под палящим солнцем. Однако, если отбросить бесстыжую пропаганду, то получается, что насильственное похищение чужих средств производства и рабочих сил, сопровождаемая уничтожением всех ненужных социальных и культурных институтов – и есть «свобода» у свободных наций.

Так может быть, мир не един, а многообразие и борьба людских общностей предопределена уже самой географией? Возникновение и развитие социума зависит от множества начальных и граничных условий, которые создает ему внешняя среда: от температур зимы и лета, плодородия почв, пространственной протяженности – и связанной с этими факторами плотности населения и интенсивности хозяйственного взаимодействия, – замерзания или незамерзания морских вод и других водоемов, морских течений, ветров, конфигурации береговой линии и т. д. От множества геополитических факторов, определяющих его взаимодействие с другими социумами, развивающимися в других условиях и на других принципах. Это определяет скорость и направление развития технологий, а также социальных институтов, от религии до государственного аппарата.