Евреи в войнах тысячелетий. Очерки военной истории еврейского народа

Генерал Григорий Штерн

В первом периоде Великой Отечественной войны на всем протяжении советско-германского фронта сколько-нибудь опытные и умелые военачальники в Красной армии исчислялись единицами, и даже они еще не были готовы успешно командовать фронтами. Сталин, как видим, неплохо «прополол» советские вооруженные силы перед схваткой с Германией.

Но был ли той страшной осенью в СССР хоть один генерал, всем опытом своей службы подготовленный к бою на равных с германскими фельдмаршалами? Да, такой был. Он имел опыт руководства фронтами и армиями в операциях против тех же, в сущности, противников и справлялся со своими задачами вполне успешно и профессионально.

Это был Герой Советского Союза генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн. Он родился 6 августа 1900 года в местечке Смела в семье еврея — служащего местной кредитной конторы. Окончил коммерческое училище, в 1919 году вступил в Красную армию, сначала — как рядовой кавалерист, потом — как командир, воевал под Перекопом и с басмачами в Средней Азии.

В 1926 году комдив Штерн окончил курсы высшего комсостава, через три года — Военную академию им. Фрунзе, стал комкором. Затем он служит в Наркомате обороны. В 1936 году Григорию Штерну присваивается звание командарма 2-го ранга — второе по значению в советской военной иерархии того времени.

Летом того же года в Испании началась гражданская война. В связи с тем что на сторону Франко перешел почти весь испанский генералитет, Москва послала в Мадрид группу лучших своих командиров во главе с командармом 2-го ранга Григорием Штерном. Действуя под псевдонимом «генерал Григорович», он в течение 1937–1938 годов был главным военным советником командования республиканской армии. Одновременно Штерн руководил действиями интернациональных бригад и советских добровольцев.

В сущности, на протяжении двух лет командарм Г. Штерн лично управлял ходом боевых операций республиканской армии. И в эти годы франкисты и их союзники потерпели ряд серьезных поражений, их части были разбиты под Гвадалахарой и при Уэске. О боевых заслугах Штерна говорит, к примеру, то, что всего лишь за четыре месяца 1937 года он был награжден орденами Ленина и Красного Знамени.

В мае 1938 года Штерн был отозван в Союз и назначен начальником штаба Дальневосточного фронта. В этой должности он руководил разгромом японских войск у озера Хасан. В 1939 году Штерн принимает командование войсками Дальневосточного фронта. В мае того же года 6-я японская армия пересекла границу Монгольской Народной Республики (МНР) в районе реки Халхин-Гол. К району конфликта была выдвинута 1-я армейская группа, командование которой принял комкор Георгий Жуков, авиационная группировка во главе с комкором Яковом Смушкевичем и армия МНР под командованием Чойбалсана.

Для общего руководства боевыми действиями было создано Управление Забайкальского фронта, куда вошли советские и монгольские соединения. Командующим Забайкальским фронтом был назначен командарм 2-го ранга Григорий Штерн.

Японская 6-я армия насчитывала около 38 тысяч солдат и офицеров со 135 танками и 250 самолетами и представляла собой, в сущности, усиленный экспедиционный корпус. Созданная командованием Забайкальского фронта советская группировка превосходила ее по численности вдвое, по танкам — в три раза. На полевых аэродромах под командованием комкора Смушкевича была сосредоточена целая воздушная армия в составе более 500 истребителей и легких бомбардировщиков.

В условиях решающего превосходства в личном составе и технике разгром японских войск был, по сути, вопросом времени. И он завершился к 30 августа 1939 года. На Халхин-Голе была проведена не армейская, а фронтовая операция, которой руководил, естественно, командующий фронтом. Японцы понесли тяжелые потери и вынуждены отойти в глубь Маньчжурии. Славу победителей по праву разделили все основные военачальники. Звания Героев Советского Союза удостоили Штерна и Жукова, вторую Золотую Звезду получил Смушке-вич, чьи летчики завоевали абсолютное господство в воздухе и обеспечили свободу действий наземным войскам.

Но уже много десятилетий название Халхин-Гол вызывает в памяти россиян лишь имя Георгия Жукова как полководца, чуть ли не единолично разгромившего орды японцев. Почему же так сложилось, что имена подлинных творцов той победы почти неизвестны потомкам?

В оперативном отделе Управления Забайкальского фронта в то время служил присланный из Москвы офицер Петр Григоренко, впоследствии генерал-майор, известный диссидент. Книга его воспоминаний («В подполье можно встретить только крыс»), единственный, пожалуй, правдивый рассказ о событиях на Халхин-Голе, дошедший до нас. Он не оставляет сомнений, что план операции по разгрому 6-й японской армии был разработан в штабе Забайкальского фронта и утвержден командующим его войсками командармом 2-го ранга Г. Штерном, который вполне активно руководил их действиями. Да и не мог ведь Жуков, командующий 1-й армейской группой, управлять операциями воздушной армии Смушкевича и монгольских конников Чойбалсана!

По итогам операции на Халхин-Голе сотрудниками Управления Забайкальского фронта был составлен большой и объективный труд, одобренный генштабом в начале 1940 года и рекомендованный к публикации. Григоренко вспоминает: «В нем нет прямых нападок на Жукова и похвал Штерну, но каждый прочитавший поймет, кто чего стоит. Понял это и Жуков… Первое, что он сделал, став в феврале 1941 года начальником генштаба, потребовал эту книгу и начертал: “В архив. Они там не были и ничего не поняли”. Но ведь знал, что писали ее участники тех событий. Да, знал — и запомнил, и расплатился в свое время».

Но после Халхин-Гола Жукова назначили командующим войсками Киевского военного округа. Григорий Штерн вернулся к исполнению обязанностей командующего Дальневосточным фронтом. Некоторое время служил с ним и Петр Григоренко. Он пишет: «Везде, где мы с ним бывали, чувствовалось, что Штерна уважают и даже любят. Это шло от того, что с ним была связана остановка волны массовых арестов и освобождение ряда старших офицеров из заключения. Смелость и благородство Штерна проявились в его докладе Сталину с анализом опасной ситуации, сложившейся в результате того, что войска Дальнего Востока были обезглавлены…

Но кроме того, Штерн был симпатичен и сам по себе. Высокий, красивый по-мужски, брюнет. Положительные его качества — такт и внимание к чужим мнениям. За год совместной службы я ни разу не слышал, чтобы он повысил голос, чтобы кого-то прервал и отнесся к сказанному как к глупости… В Биробиджане его уважали еще и за еврейское происхождение. К штабному вагону приходили, чтобы встретиться или хотя бы посмотреть издали на командующего-еврея».

30 ноября 1939 года советские войска перешли границу Финляндии. На всем ее протяжении было развернуто пять армий, образовавших Северо-Западный фронт под командованием командарма 1-го ранга Семена Тимошенко. Основные силы фронта — 7-я и 13-я армии, следуя порочному плану этого горе-полководца, развернули лобовое наступление на Карельском перешейке, который перегораживала линия Маннергейма. Эта была, пожалуй, одна из самых мощных в фортификационном отношении укрепленных позиций того времени.

В течение 3,5 месяцев советские войска с тупым ожесточением штурмовали ее железобетонные доты. Они понесли колоссальные потери и прорвали линию Маннергейма, буквально выстелив предполье перед ней трупами красноармейцев.

Между тем Григорий Штерн, отозванный с Дальнего Востока, принял командование 8-й армией, действовавшей в центре боевого порядка фронта, правее линии Маннергейма. И, несмотря на то что силы его армии были впятеро слабее наступавших на Карельском перешейке, Штерн сумел прорваться в глубину финской обороны более чем на 100 километров.

Он предложил командованию фронта детально разработанный план обхода линии Маннергейма и выхода к Хельсинки через лесные массивы Финляндии. План принят не был, а из 8-й армии отобрали ее лучшие дивизии для усиления штурмующих укрепления на Карельском перешейке. Но и несмотря на это, действия армии Григория Штерна были наиболее успешными в финской кампании, при том, что она понесла сравнительно небольшие потери. Опыт и полководческий талант командарма сказались и в таком прискорбном деле, как война с Финляндией.

В апреле 1940 года Штерн возвращается в Хабаровск и вновь принимает командование войсками Дальневосточного фронта. Через месяц в Красной армии вводятся генеральские звания, и Григорий Штерн становится генерал-полковником. В апреле 1941 года его отзывают в Москву и назначают начальником Главного управления противовоздушной обороны генштаба.

Такое назначение насторожило бы тогда любого военачальника. Ведь генерал Штерн во все годы своей военной службы был общевойсковым командиром, имевшим весьма относительное отношение к системе ПВО страны. А кроме того, на этом посту он стал подчиненным нового начальника генштаба, Георгия Жукова, который (и это Штерн хорошо знал) стремился именно себе присвоить всю славу победителя на Халхин-Голе, потому как никакого другого боевого опыта он не имел. Вспомним хотя бы, как поступил он с книгой о том конфликте.

Но больше всего должно бы встревожить Штерна то, что большинство высших начальников авиации и ПВО, а также руководителей оборонной промышленности находилось в то время в подвалах Лубянки. Готовился грандиозный процесс «вредителей в авиации и ПВО». Были арестованы бывшие командующие ВВС генералы Локтионов, Смушкевич, Рычагов, бывший начальник генштаба Мерецков, наркомы Ванников и Лихачев и другие высшие командиры и конструкторы.

22 июня 1941 года, в день германского вторжения, в Лубянские застенки был брошен генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн. Ни одного из тех генералов, которые встретили немцев или выдвинулись в ходе войны, нельзя было поставить рядом со Штерном в это кровавое июньское воскресенье. По сути дела, в период с 1937 по 1940 год он почти непрерывно и успешно руководил оперативно-стратегическими объединениями в ходе реальных боевых действий. Такого послужного списка в первом периоде Великой Отечественной войны не было ни у одного командующего фронтом или командарма. А как известно, боевой опыт ничем заменить невозможно. Советские генералы приобретали его, оставляя города и республики, теряя погибшими и пленными миллионы солдат и офицеров. На крови и страданиях народов СССР учились они воевать.

Происходило это потому, что те, кто умел руководить войсками в войне, были давно уничтожены. Последняя горстка — 9 генералов и 16 других офицеров — полуживые от зверских пыток находились в подземелье внутренней тюрьмы НКВД. В дни обвальной эвакуации московских учреждений их срочно перевезли в куйбышевскую тюрьму. 18 октября 1941 года, когда немцы устремились к Москве, в Куйбышев поступила телеграмма, подписанная Берия, с приказом немедленно расстрелять всех 25 московских узников. Через день их казнь состоялась.

Так погиб один из самых опытных и талантливых полководцев Красной армии генерал-полковник Григорий Михайлович Штерн. Встает вопрос — кто и почему погубил этого выдающегося полководца, презрев острейшую необходимость в таком опытном военачальнике? И в памяти всплывают репрессии 1937 года. В первую очередь тогда были уничтожены те высшие командиры Красной армии, которые доподлинно знали об отнюдь не выдающейся роли Сталина в Гражданской войне. Видно, и здесь кто-то воспользовался случаем, чтобы убрать главные фигуры событий на Халхин-Голе.