Латвийский национализм на службе Западу

5.1. Антисоветские силы и их главные действующие лица

События конца 1980-х — начала 1990-х гг. в Советском Союзе стали по-настоящему трагическими для всех народов Советского Союза. «Парад суверенитетов», начавшийся еще в 1988 г. с Декларации суверенитета Эстонской Республики, положил конец самой яркой, но далеко не последней попытке человечества построить государство всеобщей справедливости. Процессы, сопутствовавшие выходу Эстонской Республики из состава Союза, несомненно, имеют глубокие исторические предпосылки и множество объективных и субъективных факторов, повлиявших на их ход. В пятой главе мы рассмотрим процессы, сопутствовавшие выходу Латвии из состава Советского Союза, а также первые годы второй Латвийской Республики.

В современной латвийской историографии события 1987–1991 гг. называют «поющей» или «песенной» революцией. В официальной повестке эти события характеризуются как процесс национальной «Атмоды» («Пробуждения»), то есть подъема национального самосознания и воли латышского народа к свободе и независимости, выражавшимися в протестных движениях и борьбе против централизации власти в Советском Союзе.

Значок Народного фронта Латвии. Начало 1990-х гг.

Источник иллюстрации[125]

Одну из главных ролей в «поющей революции» в Латвии сыграл Народный фронт Латвии (НФЛ). Эта националистическая общественная организация была официально создана в ЛатССР в 1988 г. Аналогичные организации возникали не только в Латвии, но и в Литве (Саюдис, Литовское движение за «перестройку») и в Эстонии (Народный фронт Эстонии).

НФЛ был основан 9 октября 1988 г. Тогда же был выпущен первый документ, который описывал цели и задачи Народного фронта и то, каким образом он собирается их достигать, — устав Народного фронта [126]. Давайте рассмотрим этот документ подробней, ведь именно он описывает те лозунги и идеи, под которыми проходила «песенная революция».

В преамбуле своей программы НФЛ вынужденно упомянул о поддержке всех идей «перестройки» и о желании бороться за волю латвийского народа, а также о следовании «ленинским принципам федерализма», которые, по их мнению, были разрушены сталинизмом и его последствиями. Сделав реверансы всем тезисам «перестройки» (а фактически — оттепели-2.0), главный документ НФЛ сосредоточился на критике «сталинского деспотизма», который, по их словам, разрушил связь между бюрократическим аппаратом и населением Советского Союза. Внедряясь в перестроечную политическую жизнь, Нарфронт Латвии, конечно же, еще не мог отречься от идеологии социализма и советской символики[127]. Это на следующем этапе сделают его наследники, приравняв пятиконечную звезду, серп и молот к нацистской свастике.

Впрочем, и слова о «ленинском социализме» и возврате к «чистому ленинизму» были не более чем необходимым условием для постепенного внедрения в общество националистической идеологии и пошагового сепаратизма. Программный документ НФЛ зафиксировал предложение реформы избирательной и законодательной систем, предусматривающее увеличение роли латышского (в ущерб другим) народа. «Ленинские принципы федерализма» предлагалось реализовывать путем принятия закона о суверенитете Латвийской ССР, внесения соответствующих изменений в Конституцию СССР и трансформации Советского Союза в конфедеративное государство.

Есть в программе Нарфронта и отсылки к идеям латвийских национал-«коммунистов», появившихся в 1960— 1970-е гг. Среди них было немало представителей номенклатуры: председатель Совета министров Эдуард Бер клаве, второй секретарь Компартии Латвии Вилис Круминып и др. Это движение выступало против строительства в Латвии крупных предприятий, официальной причиной было противодействие приезду в Латвию большого количества граждан из других республик, чтобы «сохранить чистоту нации». И другие идеи упомянутой коллаборантской газетки «Tevija» и ее главреда Артурса Кродерса в «адаптированном» виде.

Обложка устава НФЛ 1988 г.

Источник иллюстрации[128]

В 1972 г. представители национал-«коммунистов» даже написали «Протестное письмо 17 латышских коммунистов», где призывали наделить приоритетным значением развитие титульных наций в республиках СССР [129]. Интересно, как этот юридический шовинизм в их головах сочетался с партбилетами КПСС в карманах?

НФЛ так же, как и национал-«коммунисты», ратовал за «национальную очистку» Латвии, и это выражалось во многих предложениях, высказанных в уставе организации. Вот, например, 5-й пункт третьей главы с просьбами содержать преступников из Латвии именно в тюрьмах Латвийской ССР и не допускать заключения на территории ЛатССР преступников из других союзных республик. В пункте втором шестого раздела, где говорилось о культуре, науке и образовании, подчеркивалась значимость латышской нации на территории ЛатССР и обосновывалось официальное присвоение ей статуса титульной. По мнению НФЛ, это должно выражаться в распространении латышского языка, поддержании латышской культуры на территории Латвийской ССР, что якобы выполнялось в недостаточном объеме. Это национальное чванство, конечно, не имело никакого отношения к федерализму по Ленину.

Лрудно поверить, но деятельности этой организации не препятствовала, а даже способствовала на высшем государственном уровне власть в Москве. Так, по словам свидетеля тех событий, первого секретаря Рижского горкома Компартии Латвии Арнольда Клауцена, соратник Горбачева секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев оказал неоценимую помощь НФЛ и предоставил на XIX Всесоюзную партийную конференцию записку, в которой полностью поддержал деятельность Народного фронта и назвал ее максимально соответствующей идеалам «перестройки»[130]. Несмотря на явную антисоветскую направленность организации и признаки экстремизма в ее деятельности, местные органы КГБ не пресекали деятельность НФЛ, а молчаливо закрывали на нее глаза.

В чем же на самом деле был смысл Народного фронта, спросите вы? Все очень просто: НФЛ был идеологической и организационной базой всех антисоветских движений в перестроечной Латвии. Вся протестная деятельность, антисоветская литература, агитация и пропаганда, а также легальные антисоветские инициативы во властных структурах проходили через НФЛ.

У Народного фронта было и свое печатное издание, «заряженное» их идеологией: еженедельная газета «Atmoda» (латыш. — «Пробуждение»), выходившая в период с 1988 по 1992 г. Еще раз отметим: молчаливое, а иногда и открытое покровительство перестроечного партийного аппарата и КГБ деятельности НФЛ привело к абсурдным вещам.

Выпуск газеты «Atmoda» на латышском языке от 7 октября 1988 г.

Источник иллюстрации[131]

В 51-м выпуске газеты «Атмода» от 13 ноября 1989 г. цитируется фрагмент из «Бермонтиады» Улдиса Берзиньша, где большевиков прямым текстом обвиняют в преступлениях против мирного населения, а правительство Ульманиса, режим которого, я напомню, советская историография считала фашистским, представляется борцом за свободу и независимость Латвии[132]. Действия НФЛ, очевидно, подогревали сепаратистские настроения у населения с угрозой последующего выхода Латвии из состава Союза, хотя и противоречили самому уставу НФЛ, который не декларировал отделения республики от Советского Союза и разрыва политических связей. К тому же это нарушало действовавшую Конституцию СССР. Несмотря на все это, партийные и государственные органы времен «перестройки» бездействовали, а идеи национализма крепко въедались в умы реакционно настроенных слоев населения.

На изображении мы можем видеть, что газета хранилась в Государственной библиотеке ЛатССР имени Вилиса Лациса. Содержание первого информационного листа под заголовком «Всем жителям Латвии» практически полностью совпадает с ранее описанным уставом НФЛ. На фотографии мы видим митинг возле памятника Свободы в центре Риги, где в центре изображения флаг далеко не Советской Латвии. Мы видим уникальное сочетание призывов к восстановлению настоящего ленинского социализма с флагом государства, которое никогда в своей истории социализм не признавало, а в определенные периоды (в том числе и ныне) считало социализм запрещенной и даже преступной идеологией. Разве сочетание националистических символов с текстом о ленинском социализме не наводит на мысль о том, что слова являлся лишь прикрытием настоящих идей?

Абсурдность ситуации подчеркивает тот факт, что при одобрении деятельности НФЛ государством газета «Atmoda» изначально печаталась в Доме печати в одной редакционной комнате с газетой «Советская молодежь»[133]. Тираж газеты на латышском языке на пике ее популярности в 1989 г. составил 165 тысяч экземпляров еженедельно, что являлось очень внушительным числом даже на то время.

Отдельно стоит упомянуть, что газета выпускалась не только на латышском, но и на русском и даже английском языках. Русская газета НФЛ носила название «Балтийское время» и распространялась не только в Латвии, но и в России и других союзных республиках. Тираж русскоязычной газеты не был столь значительным, но достаточно крупным, — от 60 до 80 тысяч экземпляров в разное время. После 1990 г. на русском газета больше не выпускалась. На английском языке газета называлась «Awakening» (англ. «Пробуждение») — лозунг, очень популярный у националистов начиная с 1920-х гг. Так, слова «Германия, проснись!» (нем. «Deutschland erwacht!») был одним из девизов гитлеровской партии. Англоязычный вариант газеты выпускался ежемесячно тиражом в 10 000 экземпляров и был рассчитан, разумеется, на зарубежного читателя и представителей латышской диаспоры за рубежом.

История Народного фронта оказалась достаточно короткой — структура быстро выполнила свои задачи. Данное объединение стало отправной точкой для создания политической системы в будущей Латвийской Республике, а также базой для антисоветского движения в еще Советской Латвии. После достижения своей главной цели — выхода Латвии из состава СССР — партия вошла в состояние идейного политического кризиса. Волна националистического угара потихоньку стала сходить на нет, и актуальность объединения, идеи которого носили строго деструктивный характер, терялась на глазах. Сразу на первых же выборах в сейм независимой Латвии в 1993 г. НФЛ провалился с треском, набрав чуть более 2 % голосов избирателей. После этого провала партия прекратила свое существование.