Философ Гартман и спиритизм

Объяснение невероятного

Гартман допускает, в принципе, возможность медиумического феномена «проникновения материи», так же как допускает возможность и всех других явлений, подтверждённых показаниями свидетелей. Однако он высказывается против гипотезы Цёлльнера, прибегающего к четвёртому измерению пространства, и склоняется, скорее, «в пользу молекулярных потрясений вещественной связи в теле, чем в пользу движений и колебаний вне трёхмерного пространства». (С. 56)[9]

Согласно Гартману, ни мешок, ни клетка, в которые медиум может быть посажен, не будут для него помехой: если он в состоянии сна может проходить сквозь вещество, «ничто не мешает ему выступить перед зрителями в качестве явления, несмотря на все эти предосторожности». (С. 111)[10]

Упомянув об «экспансивном действии» медиумической нервной силы, преодолевающем «сцепление материальных частиц» и приводящем к акустическим явлениям, Гартман переходит к спиритическим феноменам, относящимся к «проникновению материи», причисляя их к «особенно невероятной области явлений». Он ссылается на подтверждённые опыты Цёлльнера и факты «приноса» предметов в запертую комнату (Melton 2001), многократно наблюдавшиеся при самых строгих условиях контроля. (С. 53, 54)

Он перечисляет различные виды «проникновения материи», как-то: продевание железного кольца сквозь руку медиума; проникновение монет, кусков грифеля и т.п. в полностью закрытые ящики; надевание кольца на тумбу стола; завязывание узлов на шнурках и ремнях с «припечатанными» концами и т.п.; принос в сеансовую комнату предметов из другой комнаты или других домов, а также принос цветов, растущих вне помещения. (С. 54-56)

По мнению Гартмана, медиум не может только за счёт воли, своим чисто психическим влиянием вызвать упомянутые физические явления в неодушевлённых предметах; главное действие воли заключается в том, чтобы освободить «магнетическую или медиумическую нервную силу из нервной системы и направить её определённым образом на живые или мёртвые объекты».

Тем не менее, он считает, что при исследовании любых феноменов медиумизма, за исключением «настоящего ясновидения», нет необходимости выходить «за пределы естественных объяснений». (С. 67, 133)