Нарушая правила (Break the Rules)

Часть 1

Правила

1. Вместе работать, чтобы отменить этот тупой закон.

2. Раздельные спальни.

3. Отношения на стороне разрешены, но без глупостей. Не попадаться в газеты. Не забывать предохраняться.

4. Никаких разговоров до кофе.

5. Если закон не будет отменен по истечению двухлетнего срока, дети будут зачаты с помощью магловской науки.

6. Брак не будет консуммирован.

7. Нет, Гермиона, я не сдвину правило о кофе ниже по списку. Его местоположение подчеркивает его важность.

8. Фамильярам запрещено заходить в лабораторию и спальню Северуса. При необходимости будут применены защитные чары.

9. Друзья должны предупреждать заранее о своем приходе по каминной сети.

10. Защитные чары от Поттера и всевозможных Уизли будут установлены и это не обсуждается.

11. Защитные чары от всевозможных Малфоев тоже возможны.

12. На время брака мы объединим наши библиотеки. Ни при каких обстоятельствах нельзя писать на страницах книг.

13. Северус, если ты хочешь мирного брака, не нужно намекать, что я могу исписать страницы.

14. В тот счастливый день, когда нам разрешат развестись, оба супруга сохранят своё первоначальное имущество.

На семьдесят пятый день брака Северус проснулся от звука рыданий за стеной. Он вздохнул. Это должно прекратиться.

Спустив ноги с кровати, он быстро накинул на себя тёплый махровый халат. Жена подарила его ему на шестьдесят третий день брака, заметив, что он мерзнет из-за сквозняков в их коттедже. Это было ещё до того, как всё пошло наперекосяк.

Ну, у них и раньше не то чтобы всё было очень радужно. Ни один из них не хотел этого брака, но, по крайней мере, первые несколько месяцев Гермиона не пыталась выплакать море слез в стиле Алисы в Стране чудес.

Северус выскользнул из комнаты и как можно тише прокрался по скрипучим половицам коридора в ванную. Это место всё ещё казалось временным, чем-то вроде летней дачи. Не было ощущения, что он дома.

На краю ванны стояли банные принадлежности — его и Гермионы. Незнакомые магловские бутылки с надписями «без сульфатов» и «без силикона». Включив слабый душ, он подумал о её волосах в день их свадьбы — распущенных и диких. Они оба были в своих преподавательских мантиях. Северус рассеянно намылил тело и волосы. Гермиона одарила его очень странной улыбкой, когда их объявили связанными на всю жизнь. Будто в этом они были вместе. Грейнджер-Снейпы против всего мира — против этого абсурдного закона о браке.

Вылезая из ванны, он приоткрыл покрытое инеем окно и поёжился, когда пар вырвался наружу, и в комнату ворвался холод. Снаружи мягко падал снег, окутывая окружающую местность белым покрывалом. Если так будет продолжаться и на следующей неделе, у них будет настоящее белое Рождество. Он не мог вспомнить, когда такое было в последний раз.

Вытершись и одевшись, он нашел Гермиону на кухне, одетую в гигантский свитер, который мог подойти по размеру разве что Молли. Она держала кружку полную чая и смотрела покрасневшими глазами на кошачью корзинку в углу. Пустую кошачью корзинку.

Это должно прекратиться.

* * *

— Северус? — спросила Гермиона, выпрямляясь на пассажирском сиденье. — Ты пропустил поворот.

— Мы не поедем к Поттерам.

— Ой. И куда же мы?

— За твоим рождественским подарком.

Она раздраженно выдохнула, как делала всегда, когда он жаловался на кошачью шерсть по всему дому.

— Я думала, мы решили не дарить друг другу подарки, — сказала она.

— Правда? Тогда что за запакованную коробку ты спрятала в сарае?

Он не отводил взгляда от обледенелого, опасного участка дороги, но ему и не нужно было. Он знал, что она прищурилась.

— С чего это ты решил, что это тебе? — спросила Гермиона. — На нём нет бирки.

— Зачем тебе прятать подарок в сарае, если он не для меня? Твои друзья будут рыскать в шкафу в прихожей? Хм. Хотя этот вариант я бы исключать не стал.

Она хмыкнула.

Клерк в «Волшебном зверинце» в конце концов оказался весьма полезен. Тот факт, что Северус у него преподавал, вероятно, тоже сыграл свою роль. Немного старого-доброго хмурого профессорского взгляда, и бывший приют покойного фамильяра Гермионы найден. Через несколько часов Гермиону утешит один из пра-пра-племянников или племянниц Косолапуса. И Северус надеялся, что это восстановит шаткий покой в их коттедже.

Чем дальше на север они продвигались, тем хуже становилась погода. Снег валил так быстро и густо, что Северус едва мог разглядеть задние фары грузовика прямо перед ними. Они медленно ползли, шины скользили по обледенелой дороге, пока машину перед ними не вынесло на встречку.

Никто не пострадал — как можно пострадать, если они едут со скоростью, неприличной даже для улитки? — Но это всё равно действовало Северусу на нервы.

— Думаю, нужно остановиться где-то переночевать, — сказала Гермиона. — Почему мы вообще поехали на машине? В такую погоду лучше было бы трансгрессировать.

Продавец магазина «Волшебный зверинец» посоветовал Северусу не трансгрессировать и не пользоваться камином с котом, пока они к нему не привыкнут. Или, скорее, пока к нему не привыкнет Гермиона. Это будет её питомец. Северусу привыкать к нему не обязательно.

— Природа твоего подарка требовала автомобиля, — сказал он. — Но я согласен. Надо бы найти гостиницу.

* * *

Гермиона уставилась на ключ-карту в руке Северуса. Одна комната. Одна кровать.

— Всё будет хорошо, — сказала она, стараясь говорить небрежно, как будто её это совершенно не беспокоило. — Это не важно. Мы ведь женаты, так?

Он бросил на неё недоверчивый взгляд, с которым она не могла не согласиться. Возможно, номинально они и были женаты, но каждую ночь они спали на разных кроватях. В конце концов, так было прописано в их правилах.

Пока Северус сражался со считывателем ключ-карты, мысли Гермионы вернулись к их первой брачной ночи. Он неловко кивнул ей, и они разошлись по своим спальням в коттедже. Она днями напролет болтала с ним на работе, а в тот вечер не смогла придумать, что сказать.

Наконец, загорелся зеленый свет, и дверная ручка повернулась, пропуская их в комнату. Там лежал отвратительный ковер: пестрый и полосатый, и этот узор переходил на обои. Если бы ей не мешала заснуть перспектива спать с Северусом в одной кровати, то это делал бы интерьер.

— Почему бы тебе не начать обустраиваться, а я выскочу, принесу нам что-нибудь поесть? — сказала она. — Я видела Эм энд Эс за углом.

Северус напряженно кивнул.

— Хорошо.

Гермиона воспользовалась этой короткой прогулкой, чтобы попытаться сосредоточиться. Несмотря на погоду, толпы людей сновали туда сюда на перекрестке у магазина. Покупателей перед рождеством мог остановить лишь зомби-апокалипсис, да и то, маловероятно.

Что, черт возьми, Северус мог запланировать для неё? Что-то настолько большое, что это нельзя перенести через камин. Какую-нибудь мебель? Она упоминала, что хочет новый стол.

Когда она вошла в магазин, её окутало тепло, и она схватила корзину. Проходя мимо полки с кормом для домашних животных, она почувствовала комок в горле. Мерлин, она так скучала по Косолапусу. Может быть, она возьмет другого кота в новом году. Конечно, это не заменит любимого, сварливого, старого Косолапуса, но он её утешит.

У Гермионы заурчало в животе. Они ничего не ели с тех пор, как выехали из коттеджа. Во время обеда она с головой погрузилась в исследования. Она, возможно, так и осталась бы лишь с остывшим чаем, если бы Северус не оторвал её от книг и не дал ей сытный суп и бутерброд. Он всегда так делал — следил, чтобы она заботилась о себе, когда отвлекалась или была занята. Она делала для него то же самое, когда он полностью погружался в зельеварение. Идеальное партнерство… не считая того факта, что они не были настоящими партнерами.

Она встряхнулась. С этим ничего нельзя было поделать. Наполнив корзину всем, что ей приглянулось, и расплатившись в непокорной кассе самообслуживания, она вернулась в отель по холодной дороге. А потом она снова оказалась с Северусом в комнате. Один на один.

— Я устроила нам настоящий пир, — сказала она, распаковывая мятую сумку-переноску на маленький столик у окна. Несколько разных чипсов, которые судя по надписи на упаковке должны напоминать по вкусу свинину, бутерброды «Рождественский ужин», пирожки с мясом и джин-тоник в банке.

— Это похоже на пикник, — сказала Гермиона, открывая чипсы.

— И правда. И живописные окрестности в придачу.

То, как он насмехался над ковром и обоями, напомнило Гермионе взгляд, которым он одарил Сибилл, когда она сказала, что видела их брак много лет назад в видении. Гермиона рассмеялась.

— Итак, — сказала она, как только покончила со вторым пирогом с мясом. — Этот подарок…

Он приподнял бровь.

— Что с ним?

— Что это? Незнание меня убивает.

— Да? Жаль. Я выдержу необходимый траур, чтобы оплакать тебя, прежде чем снова женюсь.

Она фыркнула.

— Ладно, хорошо. Но поставь мою фотографию в коттедже, чтобы я могла смотреть на твою новую жену.

— Да, дорогая.

Тем же сухим тоном он говорил в тот день, когда они договорились пожениться. Она вошла в учительскую в Хогвартсе и сказала:

— Этот чертов закон никуда не денется, и я предпочту выйти замуж за друга.

Северус не оторвал взгляда от чашки чая.

— Мне казалось, Поттер уже занят.

Она пробормотала что-то о том, что у неё хватит здравого смысла не выходить за Гарри, и Северус рассмеялся. В конце концов он согласился, при условии, что они установят правила. Инструкцию. Они поступят по-своему, что бы там ни говорило Министерство. Они останутся друзьями, не более того.

Иногда у неё чесались руки пересмотреть эти правила, но Северус казался очень категоричным, когда они их разрабатывали.

Одного Джин-тоника, консервированного или нет, Гермионе было, конечно, недостаточно для опьянения, но после него она почувствовала себя немного свободнее и теплее. Вздохнув, она откинулась на спинку стула.

— Я только поняла, — сказала она. — Мне придется трансфигурировать одежду в пижаму.

Северус покачал головой.

— У меня в багажнике сумка со сменной одеждой. Можешь одолжить что-нибудь.

Гермиона взяла один из пирожков с мясом. Что-то не менялось со времен войны, именно тогда он, по-видимому, и начал держать наготове сумку со сменной одеждой. Он всё ещё не был свободен. Она отменит этот закон, даже если это будет последнее, что она сделает.

Надеть одну из его рубашек было самым «женатым» чувством, из всех, что она когда-либо испытывала. Даже несмотря на то, что она пролежала в багажнике бог знает сколько, она всё ещё пахла им — свежей травой, которую он выращивал в их оранжерее для ингредиентов для зелий, белым мылом, лежавшем на маленьком серебряном блюдце в ванной.

Успокоившись, Гермиона открыла дверь ванной. Это было прекрасно. Всё было прекрасно.

Северус склонился над кроватью и откинул одеяло. Смерив её взглядом, он скользнул между простынями и натянул одеяло до подбородка.

Кровать, казалось, стала у́же, чем была до того, как она пошла переодеваться. Она точно двуспальная? Северус не повернул головы, когда она села рядом с ним, но ей показалось, что она заметила, как скосились его глаза. Выключив лампу, она откинулась на слишком мягкие подушки.