Голос оттуда: 1919–1934

* * *

Что и говорить – стишки пошленькие. Но всего непростительнее то, что В. Ходасевич не только пристегнул их к прелестному отрывку Пушкина, но у Пушкина же ищет оправдания своему безвкусию и своей неумелости. Вообразите, что В. Ходасевичу удалось высидеть такой, например, стишок:

Та ты – не ты. Ту ты – ты не заменишь.

Ему говорят: послушайте, это очень некрасиво – пять «ты» подряд; уж больно вы растыкались…

А он возражает с апломбом:

– Вы, сударь, очевидно, но, сем не знаете вашего обожаемого Пушкина. У него есть стихотворение, где в двух строчках два раза повторяется одно слово и три раза другое.

И приведет выписку:

…полна одной тобою,
Тобой, одной тобой…

И прибавит:

– А Вы, сударь, невежда. Надо, сударь, учиться и работать.

Именно с этим отеческим наставлением В. Ходасевич ко мне обратился. А закончил его гордо, курам на смех, себе на позор:

«Это я всегда говорил начинающим пролетарским писателям».

С каковым признанием я и поздравляю товарища Ходасевича.

Так это, значит, он был в числе воспитателей и руководителей той семитысячной банды безграмотных сопляков со злокачественной чесоткой языка, которая облаяла и оплевала все дорогое, чем духовно жила прежняя великая, интеллигентная Россия: литературу, искусство, красоту, чистую любовь и святую веру; которая воспевала доблестные подвиги Че-Ка и бешено выплескивала кровь Распятого из умывальника?

Но если даже он и обучал стихотворству этих ублюдков, то какая-то отдаленная жалостливая симпатия не позволяет мне верить тому, что, исполняя долг, службу и покоряясь общему обычаю, В. Ходасевич писал оды по особо торжественным случаям: на пролетарские праздники, на выступления Троцкого, на приезд Дзержинского и на избавление Зиновьева от чирия. Нет. Этого он не делал.

Прощайте, товарищ Ходасевич.