Том 8. Пугало. Повести и рассказы

Прекрасная Аза

Печатается по тексту: Н. С. Лесков. Собрание сочинений, том десятый, СПб., 1890, стр. 129–142.

Легенда впервые опубликована в газете «Новое время», 1888, № 4347, 5(17) апреля, с посвящением Я. П. Полонскому и следующим авторским примечанием: «Рассказ об египтянке Азе составляет этюд, приводимый здесь отрывком из систематического обозрения Пролога, которое в полном изложении будет напечатано в ежемесячном журнале».[64] В следующем году «Прекрасная Аза» была издана дважды («Совестный Данила и Прекрасная Аза. Две легенды по старинному Прологу», М., 1889; «Прекрасная Аза. Легенда по старинному Прологу». С рис. И. Репина, М., 1889).

Первопечатный текст легенды был сопровожден послесловием, в котором автор писал:

«Житийные книги не почитают Азу святою. Повесть ее – просто есть повесть для чтения, или «пролог», или еще, как говорит Феофан Прокопович, быть может и «басня», но в ней, несомненно, есть поэтическая прелесть и литературное значение, которое стоит отметить.

Русскими стихотворцами было сделано несколько попыток опоэтизировать грешницу, которой «простится много за то, что она много возлюбила» (Луки, VII, 47). Сильнее всех к этому стремился Вс. Вл. Крестовский, и он же достиг того, что выразил свою мысль всех ярче и сильнее: ему принадлежит изображение такой грешницы, которая «милостыню грешным телом подала».[65] Дальше этого ни один поэт идти не отважился, но значительно позже Вс. Крестовского один судебный оратор обошелся с евангельским текстом еще смелее. Впрочем, как поэт, так и судебный оратор одинаково смешивали «любовь многу» с частым или «многим» прегрешением. Они так понимали, что грешить со многими – это, собственно, и значит «любить много».

Критика не хотела или не умела поправить увлечение музы г. Крестовского, но по поводу адвокатской речи покойный Катков заметил, что оратор, очевидно, имел мысль «приурочить слово Христово к Nana». И взаправду, в их смысле Nana, без сомнения, «много любила», но истинный поэтический дар и светлый рассудок, конечно, не могут принять эту любовь за любовь, ради которой милосердье должно «отпустить грехи многи…» Творческая фантазия и до сих пор остается бессильною, чтобы дать нам изображения такого женского лица, к «многим грехам» которого почтительная рука могла бы позволить себе приблизить евангельский текст, не опасаясь понизить высокий смысл его священного значения.

Аза египтянка из Пролога дает нечто такое. Аза много грешна, но грехи ее вышли от многой любви такого рода, которая много грехов покрывает.

В этом смысле легенда об Азе есть находка.

Я с радостью встретил эту находку и позволю себе посвятить ее поэту, муза которого внимала душевной борьбе «Келиота».[66]

«Прекрасная Аза» – одно из многих произведений Лескова, написанных на сюжеты из «Пролога» – древнерусского житийного сборника XII–XIII веков, составленного по образцу византийских житийных сборников X–XI веков. Этими сюжетами Лесков был увлечен в течение ряда лет. «Пролог, – писал Лесков Суворину 26 декабря 1887 года, – хлам, но в этом хламе есть картины, каких не выдумаешь. Я их покажу все, и другому в Прологе ничего искать не останется… Апокрифы писать лучше, чем пружиться над ледащими вымыслами» (ИРЛИ, ф. 268, № 131, л. 121). В ближайшие два года, предшествовавшие опубликованию «Прекрасной Азы», Лесков работал над «Обозрением Пролога»[67] – своего рода сборником художественных обработок проложных сюжетов. В этом «Обозрении…» были изображены около сорока женских типов, среди которых заметное положение занимала «Прекрасная Аза». «В тридцати семи женских типах, – писал Лесков о своем «Обозрении Пролога», – есть не менее «Азы» интересные, но такой грациозный – один, и я его отделал с особенной любовью…» («Письма русских писателей к А. С. Суворину», Л., 1927, стр. 69). «Обозрением Пролога» Лесков очень дорожил и собирался его напечатать в «Историческом вестнике» С. Н. Шубинского. Но последний на это не согласился, мотивируя свой отказ «безнравственностью» изображений Лескова. К мнению Шубинского присоединились многие современники, и, несмотря на неоднократные разъяснения Лескова, что «Обозрение Пролога» – серьезно и нравственно», что «в «Обозрении» все скромно», что автор «не усиливал, а смягчал всякое выражение Пролога» (см. «Письма русских писателей к А. С. Суворину», стр. 83), – оно в печати не появилось.

Интересно также отметить, что в связи с «Прекрасной Азой» у Лескова были большие неприятности и с цензурой. 29 ноября 1888 года Лесков писал А. С. Суворину: «Сейчас получил из Воронежа письмо от Черткова, что «Аза» и «Совестный Данила», после пяти запрещений пятью цензорами в пяти городах, вдруг фуксом пропущены в Киеве духовною цензурою!.. Вот и соображайтесь тут с ними!» (ИРЛИ, ф. 268, № 131, л. 145). Другими данными о цензурной истории «Прекрасной Азы» мы не располагаем, а по этому письму трудно составить о ней сколько-нибудь определенное представление. Возможно, что и цензура находила «Прекрасную Азу» безнравственной».

Специальных критических разборов, посвященных «Прекрасной Азе», в современной Лескову периодической печати не появлялось. Позднее А. И. Фаресов, в свое время близкий к Лескову, писал о ней: «После дикаря «На краю света» Лескову уже легче было написать в том же опрощенном духе своих христиан: скомороха Памфалона, блудницу Азу, способных на высочайшие христианские подвиги, оставаясь в грубом неведении о значении заученных правил и обрядов». По определению Фаресова, писать легенды такого рода помогало Лескову убеждение в том, что «христианство возникло среди простого народа ранее, чем оно стало господствующим культом с присущими ему формами, и что оно своим внутренним содержанием всего более влиятельно» («Исторический вестник», 1916, т. CXLIII, № 3, стр. 801).

В переписке Лескова сохранились пересказы положительных отзывов о «Прекрасной Азе», данных Гончаровым, Толстым, Полонским и др. 19 апреля 1888 года Лесков сообщал А. С. Суворину: «Получилось письмо от Л. Н. об «Азе». Это совсем не то, что говорили. Он (как и Вы) пишет, что «ставит Азу выше всего», и дальше другие похвалы, о кот<орых> говорить нечего. Ровно никакого замечания – всю одобряет и хвалит с головы до ног и советует мне «еще написать такую» («Письма русских писателей к А. С. Суворину», Л., 1927, стр. 72). Несколько ранее Лесков писал Суворину о другом сообщенном ему отзыве Л. Н. Толстого: «Разве мог я дать иной конец! Я мог только опоэтизировать сцену, – что и сделал… Л. Н. говорит: «зачем очень хорошо написано – это заставляет обращать внимание на художество, красоту и закрывает суть»… А как бы он хотел?.. Там (то есть в «Прологе». – А. Б.) стоит, например: «Иди облязи со мною». А она отвечает: «Не хощу днесь спати…» (там же, стр. 69). Гончаров помог Лескову «выбрать» «Азу» (для напечатания в «Новом времени») «из всех тридцати семи» женских типов, «которые пойдут в сплошном обозрении» (там же). В другом письме к Суворину Лесков отмечает, что «Прекрасную Азу» он «передавал Гончарову, и мы ее пообсудили и нашли наивною, но «полезною» для людей «распутной свободы» (ИРЛИ, ф. 268, № 131, л. 129).