Айдол-ян - 4. Смерть айдола

Жизнь двадцать девятая

Время действия: десятое ноября

Место действия: воинская часть в которой служит ЮнМи

- Эй, предводитель! Скорей иди сюда! Твою Агдан арестовали!

- Это твоя неудачная шутка или ты реально смерти хочешь? – подходя к кричавшему, хмуро интересуется ЧжуВон.

- Ты чего, хён? Не веришь? Не только я видел! Военная полиция на джипе. Двое срочников с автоматами и вместе с ними капитан. Вывели Агдан из офицерской казармы, посадили в машину и увезли!

ЧжуВон с недовольным видом обдумывает полученную информацию.

- А за что? – пару секунд спустя спрашивает он у принёсшего нерадостную весть. – За что арестовали?

- Неизвестно. Но я слышал слухи, что она вчера на суде неправильно о Пукхан сказала.

- Щибаль! – одним словом высказывает ЧжуВон то, что думает о ситуации и возмущается. – Почему у неё язык за зубами не держится? Разве это сложно? Особенно для девушки?

- Хён, о чём ты говоришь? – удивляются его последнему вопросу. – Конечно, сложно! У девушек вообще рот не закрывается, постоянно болтают!

- Я не об этом. – недовольно отвечает ЧжуВон. – А о том, что девушки должны молчать в присутствии старших или незнакомых людей. Она же постоянно со всеми спорит!

- Аа-а, вот ты о чём! Ну не знаю, хён. Следует спрашивать у её семьи, почему они так воспитали свою дочь. Делать-то что будешь?

- Что делать?

- Ну полиция ведь увезла. Видно, дело серьёзное. Выручать будешь?

ЧжуВон задумывается над вопросом, вспоминая последнюю проказу ЮнМи с летающим чучелом. «А может, решили дать ход этой истории?» - приходит ему в голову мысль. – «Тогда даже не знаю, что можно будет сделать…».

- Посмотрим. – хмуро говорит он. – У неё постоянно проблемы. Может, в военной полиции её сумеют как следует напугать.

- Предводитель, у девушек всегда проблемы!

- Проблемы простых девушек решаются просто. Шоппингом. – отвечает ЧжуВон, одновременно думая о том, какое обвинение может быть предъявлено в «деле о летающем монстре». – А у этой, - они вечно такие, что постоянно удивляешься – «как она смогла их создать»?

- Но она же талантлива? Сам ведь говорил.

- Говорил. – не отрицает «предводитель». – Только к таланту бы ещё капельку мозга добавить. Вообще бы супер стало!

Время действия: десятое ноября

Место действия: здание службы военной полиции Республики Корея.

Сижу в коридоре на скамеечке, жду дальнейшего развития событий. Рядом топчутся два срочника в форме военной полиции и с оружием в руках. Приехали утром на машине вместе со своим старшим, - капитаном, показали командованию бумаги и забрали меня с собой. Проводить нас вышли сам командир и начальник штаба части. Возможно ошибаюсь, но, кажется, в этот миг на их лицах было выражение надежды на то, что я больше не вернусь. Однако это, как говорится, - «мы ещё посмотрим»!

Рядом открывается дверь и в коридор выглядывает капитан, который привёз меня сюда.

- Введите арестованную Пак ЮнМи! – требует он у моих конвоиров.

«Сейчас мы всё и узнаем» - думаю я, вставая со скамейки. – «Похоже, вчера на суде я таки всё же дотрынделся» …

(несколько позже)

- Прошу прощения, госпожа капитан, но я не согласна с вашей трактовкой событий и могу объяснить, почему. – возражаю я.

В общем, имеющиеся у меня предположения оказались верными. В вину мне вменяют статью 99 – «Оказание врагу помощи другими способами». Перед ней есть статьи с 92-ой по 98-ую, описывающие другие, различные виды помощи врагу, но если преступление не подходит ни под одну из них, - тогда в действие вступает девяноста девятая. Большая и всеобъемлющая, с весьма нечётко очерченными границами. В неё, кстати, можно засунуть и агитацию с пропагандой, наказание за которые предусмотрено в сто первой статье.

- Я не делала никаких публичных заявлений. – убеждённо говорю я – Вчера было слушание дела, судья делала свою работу – пыталась установить истину, чтобы вынести справедливое решение. Для этого она задавала вопросы всем участникам судебного процесса, они на них отвечали. Ко мне она тоже обращалась, я тоже отвечала. Однако, никаких публичных заявлений не делала.

- Журналисты, присутствовавшие в зале, зафиксировали и выложили в сеть в своих видеорепортажах всё, что было сказано вами на слушаниях. – сообщает капитанша. – В итоге это стало публичным заявлением.

- Вопрос не ко мне. – отрицательно крутя головой, решительно заявляю я. – Он к госпоже судье, разрешившей присутствие представителей средств массовой информации. Или к самим представителям СМИ, или к руководителям их агентств, решившим пустить эту информацию в эфир. Если они что-нибудь нарушили, то разбирайтесь с ними и наказывайте. Я не превращала своё выступление в публичное. Не вставала на ящик, не кричала в мегафон, не приглашала журналистов, а просто делала то, что была обязана делать в суде – способствовала установлению истины.

Капитанша, без всякого удовольствия во взгляде, смотрит на меня.

- Сангса, но вы же видели, что в зале есть журналисты? – спрашивает она. – Разве вы не понимали, что всё сказанное вами станет достоянием общественности?

- Госпожа капитан. – терпеливо, с занудливыми нотками в голосе, повторяю ещё раз. – Я была основным участником судебного процесса и поэтому, для установления истины, - обязана была говорить честно. Госпожа судья тоже видела, что в зале есть журналисты, которым она же и разрешила в нём находиться. Поэтому - могла и не задавать мне тех вопросов, ответы на которые вызывают у вас неудовольствие. Но раз она их задавала, то значит, они были ей нужны для выполнения своих обязанностей. Если госпожа судья допустила ошибку, - пожалуйста, спрашивайте за это с неё, а не с меня. Я же никакой агитации не проводила, бежать через линию демаркации на Север никому не предлагала, а просто делала то, что была должна. Подтверждением этому являются видеозаписи, сделанные представителями СМИ.

- Вы не станете отрицать, что знали о существовании закона, налагающего запрет на любые положительные отзывы о деятельности Пукхан? – по новой повторяет свой вопрос капитан.

- В законе сказано о «публичном одобрении деятельности Пукхан». – снова стою я на своём. – Публично мною ничего не одобрялось. А с судьёй я всего лишь поделилась своими мыслями, причём заметьте, - по её требованию. Мысли законом не запрещены.

Капитан, глубоко вдохнув, делает длинный выдох, показывая, что уже утомлена моей упёртостью. Я же, - сижу и спокойно жду, что будет дальше. Не, ну а чего? Всё так и было. Очень нужно было мне тогда рот открывать, не будь такой отличнейшей «отмазки». Чёрта с два теперь меня станут держать в армии. Нервы, конечно, потреплют, но после такого скандала постараются избавиться от меня как можно быстрее. Судья вчера мне просто подарок сделала.

- Степень вашей вины будут определять другие люди. – сообщает мне моя собеседница.

Правда? К чему тогда был этот спич?

- Моя задача определить вас в камеру предварительного заключения.

Аджума со школы грезила о юридической карьере, но мозгов хватило только на армию? Это она меня сейчас «поюзала» в память о своей мечте? Оригинально…

- И сейчас мы этим займёмся. – сообщают мне.

Жду, прям весь чешусь от нетерпения!

(чат который никогда не спит)

[*.*] – Агдан в этот раз облажалась по полной!

[*.*] – Два раза облажалась! Когда она травила президента СанХёна и сейчас, когда сказала, что мы – проиграли Ибуку!

[*.*] – Интересно, а она серьёзно верит в это? Или просто дура?

[*.*] – Это на неё её самчон так повлиял. Он промыл ей мозги, оправдывая свой незаконный заработок.

[*.*] – Думаешь, - он её завербовал? Тогда получится целая преступная группа. За это срок в суде дают больше.

[*.*] – Агдан могла бы зарабатывать миллиарды вон в год. Почему она выбрала такую жизнь вместо того, чтобы быть благодарной за всё, что имеет? ... Это так трудно? Просто живите доброй жизнью. Будьте уважительны и внимательны к другим.

[*.*] – Предлагаю бойкотировать любые товары, музыку или клипы, к которым Агдан имеет отношение! Мы должны убедиться, что она больше никогда не сможет вернуться в шоу-бизнес.

[*.*] – Интересно, она собирается извиняться или нет?

[*.*] – Вообще непонятно, как с такими убеждениями её взяли в армию.

[*.*] – Сейчас её с треском выгонят оттуда и, стопроцентно, - из агентства!

[*.*]– Скатертью дорога... Не могу поверить, что кому-то с таким плохим характером, как у неё, всё это время платили миллионы...

[*.*] – Заберите все деньги, которые она заработала и вышвырните её из шоу-бизнеса! Кто теперь будет утруждать себя просмотром проектов с ней после того, как предательница показала свой истинный характер!

(Дом семьи ЧжуВона)

Госпожа МуРан, сдвинув на кончик носа очки, внимательнейшим образом читает всё, что разгневанные пользователи написали и выложили в чат. Наконец, усталость берёт своё и она, откинувшись на спинку кресла, со вздохом снимает с себя натрудивший переносицу оптический прибор.

- Ох, - вздыхает она. – Почему мне вдруг вчера вспомнились слова мудан - «Может, она ещё спит?» Действительно, выглядит так, словно дух Мён СонХва только просыпается и смотрит, что происходит в стране. Неужели эта аджума была не шарлатанка?

Старушка задумывается на несколько секунд.

- Но находиться рядом с просыпающимся духом очень опасно. – уверенно произносит она. – Сейчас у ЮнМи будут очень большие проблемы и неизвестно, сможет ли она победить. ЧжуВон, внучок, как же мне тебя обезопасить?

МуРан вновь задумывается.

- А с другой стороны… - говорит она и делает паузу. – Победитель получает всё. Вот и выбирай… на какую сторону поставить…

Время действия: одиннадцатое ноября, вечер

Место действия: общежитие группы «Корона», столовая

- ЮнМи арестовали. – глядя в планшет, сообщает КюРи. – По обвинению в содействии врагу.

- У ЮнМи сейчас очень тяжёлый период в жизни. - печально вздыхает БоРам.

КюРи поднимает голову от планшета и, посмотрев на неё, насмешливо хмыкает.

- Каждый - творец своего будущего. – убеждённо произносит она. – Нужно думать, прежде чем делать. Вот зачем ей потребовалось ставить нацию в неудобное положение? Неужели нельзя было предугадать последствия?

БоРам ничего не отвечает, лишь снова вздыхает.

- Нужно заботиться о себе. – довольная тем, что её слова не оспариваются, говорит КюРи. - За вчерашний день в Японии вернули ещё три процента купленных билетов.

- Не понимаю, что там не так? – удивляется ДжиХён. – Продажи так хорошо стартовали, а теперь всё вдруг изменилось…

- Изменилось после шоу с госпожой ЫнДжу. – хмуро отвечает ей ИнЧжон. - После которого билеты и начали сдавать. Не могу понять, - зачем прямо перед концертом нужно было вытаскивать всё наружу?

Ответа ей не последовало и на некоторое время в столовой устанавливается тишина. Кюри возвращается к своему планшету, а девчонки, с задумчивым выражением на лицах, продолжают пить чай.

- Фанаты уже предлагают закрыть агентство, а нас – «расформировать». – делится очередной новостью КюРи.