Последний Контракт Том 4

Глава 14

Земля продавливалась под ногами, сердце стучало в ритм бега, пот застилал лицо и глаза, а в спину бил холодный ветер.

Я бежал. Бежал, что есть силы, делая короткие привалы и вновь продолжая. Еды осталось мало, как и патронов для пистолетов. Большую часть одежды покрывала засохшая кровь, падающая хлопьями при резких движениях, но это не особо заботило меня.

Успеть. Достать. Уничтожить. Три слова, что повторял мой разум из раза в раз, подгоняя и заставляя торопиться ещё быстрее.

Энергетическая опухоль. Неизбежность для некоторых одарённых, чья судьба решила от них избавиться. Неизбежность, что не оставляла выбора и несла в себе лишь смерть, от которой есть только одно спасение и лекарство.

Камень под ботинками покрылся крошкой и я быстро стал взбираться на пригорок, держа за плечом снайперскую винтовку, а на спине — вещмешок.

Стоило мне забраться и я сразу же увидел раскинутое плато. Тёмная трава усеивала его и будто бы находилась в гармонии с множеством разнообразных цветов. Красные, похожие на маки. Синие, что один в один имели вид роз. Здесь их было столь много, что доходило до рези в глазах, ведь каждый из этих цветков создавал своего рода освещение.

Вдалеке виднелась исполинская гора, сделанная природой в виде массивной остроконечной арки. Каменные пики защищали её, ощериваясь острыми краями.

— Нашёл, — раздался мой холодный голос, подхваченный ветром.

Не теряя времени, я наложил на одежду печать Скачка, которых за мой поход было столь много, что счёт давно ушёл за десятки.

Тёмно-синяя энергия вспыхнула на одежде и в следующий миг я оказался на плато, коснувшись цветов.

Пыльца и редкая пыль взметнулись, заставляя чихать, а глаза видели перед собой только цель.

Верена... Валира... Норико...

Я достану эту Лилию, во что бы то не стало и убью каждого, кто решит меня остановить.

По пути сюда мне встречалось несколько племен, что решили открыть охоту на потерявшегося человека. Вот только теперь каждый из них удобряет землю Теневого Континента, а их жилища исчезли с лица земли. Не было времени на обход. Не было времени на дипломатию. Только кровь. Только бой. Только смерть.

Рыкнув, я вновь побежал и заметил краем глаза, как в нескольких местах плато всколыхнулись высокие цветы и трава. Будто волны, они закачались и среди них стало раздаваться быстро движение. Очень быстрое.

Один... Три... Шесть...

Вновь печати Скачка и я ринулся на полной скорости, попутно закрепляя винтовку поудобнее и выхватывая пистолеты. Печать Концентрации и стволы оружия направлены в первые цели, что были ближе всего.

Плазма вылетела с характерным пшиком, добавив ещё больше цветов здешней картине. Воздух нагревался и горел от её жара, а выбранные цели резко ушли в стороны, уклоняясь.

Полубезумная улыбка появилась на лице и вслед за ней, очередная печать Концентрации вспыхнула за спиной. Мир замер, цвета выцвели и разделились на чёрно-белые тона.

Пальцы нажали на кнопку сброса обоймы и руки подкинули пистолет. Время представляло собой застывший кисель, но продолжало неумолимый бег.

Резкое движение рук и я выхватил из разгрузки два полных магазина. Надо было заменить патроны раньше, но жаба душила меня выбрасывать по одному патрону в каждом из них.

Отправив обоймы в свободный полёт и схватившись за рукояти пистолетов, я одним движением ввёл в них новые патроны и двумя пальцами щёлкнул затвор.

Характерный треск и лёгкая вибрация давала понять, что оружие готово. Пальцы перевели режим огня в автоматический режим.

Цели приближались. С бешеной, даже для печати Концентрации, скоростью.

Наложил ещё одну и сильнее заморозил время.

Глаза на короткую секунду прикрылись, грудь сделала глубокий вдох, а разум обрёл пустоту и хладнокровность. Плевать, кто решил убить меня и не дать добраться до Лилии. Все они сдохнут и я пойду дальше...

Первая цель выпрыгнула из травы, являя собой жилистую и обтянутую мышцами кошку с раскраской гепарда.

Развернул корпус, переставил ноги и выкинул одну руку с пистолетом прямо в пасть животного. Вторую же, в это время отводил за голову, где выпрыгивала ещё одна цель.

Ган-ката. Искусство, что я обрёл, родившись в мире, где правит полный контроль. Антиутопия, где нет места эмоциям и радостям. Люди в нём не знали, что такое счастье, живя лишь с определённой целью и смыслом жизни. Но... Они достигли вершин там, где нужно убивать. Их тела — оружие. Их мысли — пусты. Их жизнь — слепая вера в Тетраграмматон, что правил ими. Клирики... Только их я мог бы сравнить с потенциальными Жнецами, хоть они и не обладали подобной силой.

Первая плазма не нашла свою цель, кошка уклонилась, как и вторая.

Что ж... Посмотрим, не забыл ли я твоё учение, Джон.

Стоило моей левой ноге полностью встать пяткой и носком на землю, как я вновь сорвался в движении. Руки двигались под самыми немыслимыми углами, выстреливая туда, где, казалось бы, не было цели.

Тело наклонялось в разные стороны, то припадая к выкинутой и выпрямленной ноге, то изворачиваясь и позволяя рукам выбрать очередную цель.

Пшик выплетаемой плазмы и рёв животных заполнял уши, нос улавливал запах горелых цветов и земли, глаза с бешенной скоростью подмечали каждую деталь, заставляя нагруженный мозг работать в полную мощь.

Наш бой продолжался. Изменённые гепарды, что на других континентах стали бы самыми опасными хищниками, безуспешно пытались сожрать меня, а я... Палил во всё, что двигалось.

Танец стали, клыков, когтей, плазмы и смерти. Танец, по которому я соскучился со всей этой рутиной аристократов и нового мира.

Ветер обдувал моё лицо, неся всё больше запахов, начинающихся от скорого дождя и заканчивающихся вонючей шерсть.

Две цели мертвы. Одна из них получила полный разряд в открытую пасть в прыжке, а другая — в шерстяную грудь.

Рёв умирающего животного, бьющегося в агонии, не тронул ни сердце Жнеца, ни даже собратьев. Большие и жилистые кошки с остервенением продолжали нападать, будто их единственными целью и желанием было остановить меня.

Руки почувствовали очередную вибрацию от нагретых пистолетов.

Патроны закончились, а значит...

Резко убрал оружие и закрепил на бёдрах, а после в правой руке оказалась рукоять топора.

Резное дерево легло в ладонь, будто родное. Лезвие вспыхнуло синевой и с него стали падать мелкие снежинки.

Больше на инстинктах, чем на работе мозга, я убрал шею от когтей атаковавшей кошки и ринулся на неё, делая два шага.

Печать Усиления вспыхнула на левой руке, озаряясь тёмно-синим светом. Руны завращались с бешенной скоростью, напитываясь энергией Смерти.

Переставил ноги и развернул корпус, пропуская в нескольких сантиметрах очередной выпад кошки и в следующий миг схватил её за горло. Пальцы почувствовали под собой тепло шкуры и мягкость меха.

— Р-р-р-а-а! — вырвался рёв из моей глотки, потонувший в рычании животных.

Хватка сомкнулась, ладонь раздробила гортань животного, а до ушей донёсся мощный хруст.

Не теряя времени, быстро развернулся и бросил мёртвого зверя, глаза которого покрылись стеклянной пеленой, в выпрыгнувшего гепарда.

Характерное «Мяу!» достигло ушей, но всё это было на задворках разума, которым овладело полное хладнокровие убийцы. Полное хладнокровие Жнеца.

Лезвие топора вспыхнуло с утроенной силой и в следующий миг, как только на меня прыгнуло одновременно три твари, я с рёвом ударил в землю.

Волна небывалого холода и льда разошлась повсюду, промораживая каждый сантиметр земли на десяток метров и ввергая его в царство зимы.

Изо рта вырвалось горячее дыхание, волосы обдул холодный ветер, а лицо покарябали мелкие куски взлетевшего льда.

Не ожидавшие такого ответа животные на короткую секунду сбились с боя и ритма. Инстинкты... Они правят ими, а значит и страх им знаком.

Энергия Смерти заструилась в лезвие топора, насыщая его и промораживая землю всё сильнее и сильнее.

Они боялись. Боялись зайти в зону царства зимы и лишь скалили клыки, скобля землю мощными когтями.

Вырвал топор и схватился за него двумя руками. Энергия хлынула потоком, вымывая всё на своём пути и устремляясь в топор.

Снежинок на лезвии становилось всё больше, вибрация рукояти заставляла руки подрагивать, а жажда боя оружия ощущалась мной в полной мере. Живой артефакт, что привязан к моей душе. Он желал убивать. Хотел этого. Кровь, трупы, кровь.

Отведя левую ногу назад и прочертив короткий полукруг, я закрутил топор над головой и, как только, животные совладали страхом, ринувшись на меня, ударил верхней частью оружия в землю, попутно припадая на колено.

Земля вздрогнула, а всё плато осветилось в тёмно-синие и лазурные цвета. Место, которое не знало холодов и зимы, стало превращаться в ледяной ад.

Во все стороны от меня устремились ледяные пики, ростом с человека. Они с немыслимой скоростью прорастали из замороженной земли, протыкая зазевавшихся зверей и вызывая у них приступы небывалой боли.

Кровь окрасила лёд, рык становились всё громче, а мои глаза видели перед собой лишь каменную арку, где находилось спасение для Верены и Норико.

Встав на ноги и бросив на проткнутых и скулящих животных холодный взгляд, я вновь сорвался с места.

Лёд хрустел под ногами, горячее дыхание клубами вырывалось из рта, а левая щека нещадно горела. Мелкая дорожка тёплой крови текла по ней, а бордовые капли падали на замороженную землю.

Агония умирающих зверей затихала с каждым шагом моего бега и вскоре я оказался возле каменной арки. Уставший, вымотанный, ощущающий дрожь в руках и всём теле, но почти достигший цели.

Тяжёлый вздох вырвался из груди и я зашёл в арку, что переходила в небольшую пещеру, наподобие коридора.

Сияние лезвия топора позволяло увидеть настенные рисунки местных. Охота на опасных существ, убийство людей и кровожадный пир. Подобного здесь было столь много, что глаза разбегались.

Ощущая небольшую сырость пещеры, я вышел из неё и увидел перед собой большое круглое пространство с пригорком.

Синие розы были повсюду, устилая почти каждый сантиметр, а на стенах рос люминесцентный мох. Возле пригорка, текло несколько небольших дорожек ручья, что было невозможно, ведь океаны и моря в этом мире исчезли. Эти ручейки уходили куда-то вглубь стен и пропадали в них.

Слегка покачнувшись, я двинулся к пригорку, взбираясь на него, и вскоре увидел то, что искал.

С прямостоящим стеблем, высотой примерно семьдесят сантиметров, прекрасный цветок. Его луковица была округлой формы, состоявшая из небольших долек, плотно прилегающих друг к другу. Корни же, уходили куда-то вглубь земли, что опоясывал своего рода ров.

От цветка исходило редко белое сияние, что иногда менялось на чёрное.

Облизнув пересохшие губы, я упал на колени перед цветков и, отложив топор, протянул к нему руку.

— Остановись! — донёсся до меня мощный бас, заставивший замереть.

Медленно обернувшись, я увидел стоявших у входа в пещеру людей. Одеты они были в шкуры зверей, шеи их украшали ожерелья из клыков и костей, а в руках находились копья с чёрными наконечниками, исходящими дымкой.