Екатерина II

3.5

Итак, несомненно, влияние французской культуры в России при Екатерине II заметно усилилось, в частности, закрепилось господство французской культуры и французского языка в высшем свете России. Но означало ли это, что Англия и англичане перестали оказывать прежнее воздействие на политическую элиту России, как то бывало в эпоху Петра I? Отнюдь, нет. Хотя англичане, по замечанию французского министра Вержени, и «теряли в Петербурге прежнее влияние», однако, их позиции при дворе, да и в высших слоях российского общества оставались по-прежнему достаточно прочными.

Активный интерес англичан к Екатерине как будущей императрице России проявился еще до ее вступления на престол. Посол Великобритании в России Уильямс сумел установить незадолго до начала Семилетней войны 1756–1763 гг. тесные сношения с «молодым двором». Между британским послом и юной Екатериной завязалась доверительная переписка, продолжавшаяся около года. Покидая Россию, Уильямс получил от Екатерины письмо, в котором содержались следующие заверения: «Я обращу, коль скоро я смогу, мои обязательства к вам на благо вашей родины. Да, милостивый государь, никогда, никогда, ничто не отвлечет меня от главного предмета — ее (Англию) восстановить в ее прежнее положение и во весь блеск, который Россия должна ей пожелать, для собственной своей выгоды».

Пытаясь укрепить свое положение при дворе Елизаветы Петровны, Екатерина не брезговала ничем. Она занимала через посредничество британского посланника огромные суммы (в десятки тыс. фунтов стерлингов), выпросила даже у короля Англии 10 тыс. фунтов. Все эти деньги были израсходованы на подарки и подкуп ее сторонников при дворе Елизаветы. Взамен Екатерина обещала «честным словом действовать в общих англо-русских интересах». И, как окажется впоследствии, своих обещаний она не забыла. Став императрицей, в одном из писем Екатерина II заметила: «Я так привыкла к дружбе англичан, что смотрю на каждого из них, как на лицо, желающее мне добра и действую, насколько это от меня зависит, соображаясь с этим».

В своей любви к британской нации Екатерина II признается и в беседе с послом Харрисом, заверяя его в том, что является «другом Англии по влечению и по интересу». И действительно, первые десятилетия правления Екатерины II в 60-70-е годы XVIII в. — были отмечены наиболее тесным сближением двух стран во многом благодаря той позиции, которую занимала по отношению к Англии сама императрица. По-прежнему наиболее интенсивными в российско-британском диалоге при ней оставались торговые сношения. По свидетельствам Сегюра, английские негоцианты образовали в Петербурге «грозную колонию», целый квартал в столице стал называться Английской линией. В августе 1766 г. был принят новый российско-британский торговый договор, продлевавший действие соглашения 1734 года. В результате объем британской торговли в сравнении с началом века удвоился.

Англичане ввозили в Россию до несколько сотен наименований товаров не только из Британии, но и из своих колоний, а также других европейских стран. Первое место в британском экспорте занимала продукция текстильной и химической промышленности. Значительным оставался объем ввозимого алкоголя. Именно в XVIII в. британское пиво сделалось популярным в России. Примечательно, что в британской торговле экспорт значительно превышал импорт, что свидетельствовало о стратегической важности России как торгового партнера для Великобритании.

Как и Петр I, Екатерина II уделяла большое внимание состоянию морского флота России. Она регулярно приглашала на службу в нашу страну морских офицеров и опытных моряков из Англии. Нередко ко двору привлекались различные мастеровые. К примеру, в строительных работах в Царском Селе летом 1785 г. были задействованы английские специалисты. Императрица проявляла самый живой интерес и к британскому искусству. Ее торговые агенты скупили знаменитую керамику Уэджвуда для украшения залов Зимнего дворца, а также приобрели за 43 тыс. фунтов коллекцию произведений искусства из собрания премьер-министра Англии Р. Уолпола.

Подобно Петру I, Екатерина II приветствовала обучение российской молодежи в университетах Англии, там постоянно обучалось до сорока молодых людей. Они изучали земледелие, шерстяные мануфактуры, торговлю, инженерное дело (в первую очередь, строительство каналов), математику, медицину, архитектуру, живопись, ландшафтное садоводство и многое другое, что могло им пригодиться на родине. Порой и почтенные профессора, как например, В. Прокопович и М. Ливанов отправлялись на Британские острова, чтобы обучиться там различным наукам. Российские студенты отдавали предпочтение шотландскому университету в Эдинбурге, где обучение было не в пример дешевле, нежели в престижных Оксфорде и Кембридже.

Журнал «Scot Magazine» сообщал в 1781 г. о постоянном притоке молодых россиян в Шотландию ради занятий «по полезной части». В Эдинбургском университете обучался и сын Е. Дашковой. Вообще среди приближенных императрицы Екатерина Дашкова, ставшая первым президентом Российской Академии наук, проявляла к британской культуре наибольший интерес. Она посетила Англию в 1769–1771 гг. и о своих впечатлениях об увиденном впоследствии рассказала в «Путевых заметках». «Англия мне более других государств понравилась, — писала Дашкова. — Правление их, воспитание, обращение, публичная и приватная их жизнь, механика, строения и сады, все заимствует от устройства первого и превосходит усильственные опыты других народов в подобных предприятиях».

В 1776–1780 гг. Дашкова навещала своего сына-студента в Эдинбурге, где ей довелось повстречаться с видными представителями шотландского Просвещения У. Робертсоном и А. Смитом. По возвращении на родину Дашкова издала свои переводы нескольких английских изданий, в том числе ряда номеров известного просветительского журнала «The Spectator». Помимо Дашковой, поклонниками Англии в окружении Екатерины II были и другие представители родовитых и могущественных семейств России: Г. Потемкин, Воронцовы, Чернышевы, Куракины, Орловы. По словам Кросса, все они «глядели на Англию с почтением и восторгом».

Надо отметить, что серьезным препятствием для знакомства с английской культурой являлось в ту пору слабое распространение в России английского языка. В образованных кругах нашей страны еще долгое время господствовал французский язык. Вероятно, что и сама императрица не владела английским. Во всяком случае, в ее библиотеках имелись книги лишь на немецком, французском и русском языках. Поэтому большой интерес как самой Екатерины II, так и образованной части общества вызывали переводы английских изданий с французского и немецкого языков. Так, внимание императрицы привлекли просветительский журнал С. Джонса «Скиталец» и дидактическое сочинение Р. Додели «Наставник». Рекомендации последнего она намеревалась использовать в целях нравственного воспитания своих внуков — цесаревичей Александра и Константина.

Екатерина II собиралась также издать перевод всех номеров журнала «The Spectator». Отдельные его номера увидели свет в России еще в петровскую эпоху и затем неоднократно переиздавались на протяжение XVIII века. Этот журнал сыграл важную роль в становлении русской журналистики сатирико-нравоучительного толка. В 1769 г. в России начал выходить еженедельник «Всякая всячина», работу над которым возглавила сама императрица. По мнению специалистов, издатели «Всякой всячины» во многом ориентировались и подражали аIIам английского журнала — просветителям Р. Стилю и Дж. Аддисону.

Знакомство с переводными изданиями английской литературы в России началось в середине XVIII в. Так, Сумароков перевел трагедию Шекспира «Гамлет» (пьесы английского драматурга начали ставиться на русской сцене позднее, с 1786 г.) Императрица, ознакомившись с драматическими хрониками Шекспира в немецком переводе, написала своего «Рюрика», во многом подражавшего английскому оригиналу. В 60-е годы появились переводы произведений просветителей Д. Дефо, Г. Филдинга, А. Попа, в 70-е годы — работ Л. Стерна, Дж. Мильтона, в 80-е — трудов С. Ричардсона, Э. Юнга, Д. Томсона. Наконец, в конце века были изданы произведения Дж. Беньяна, С. Джонсона, О. Голдсмита и других известных писателей Англии.

Именно в XVIII веке российский читатель познакомился и с произведениями великого писателя- сатирика Дж. Свифта. Впервые это знакомство состоялось еще при жизни писателя. Один из «птенцов гнезда Петрова» ученый с широким кругом интересов Яков Брюс собрал богатую коллекцию книг, в которой наряду с трудами Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Дж. Локка были и произведения Свифта. Шотландец по происхождению Брюс перевел многие английские книги на русский язык. С трудами Свифта были знакомы писатель А. Кантемир, а также некоторые российские политики, в числе которых были Остерман, А. Волынский, А. Хрущев.

Известно, что почитателем Свифта являлся и М.В. Ломоносов. Однако распространение широкой известности Свифта в читательских кругах было отмечено лишь с начала 70-х годов, когда появились переводы «Путешествия Гулливера» и памфлета «Предложение об исправлении, улучшении и утверждении английского языка». Данный памфлет, направленный в защиту национального литературного языка, пришелся как нельзя кстати, поскольку в это время в России широко дискутировался вопрос о необходимости исправлений и совершенствования русского языка. Образованные граждане России в XVIII веке смогли познакомиться также с переводами трудов видных британских ученых — философа И. Бентама, экономиста А. Смита, математика и физика И. Ньютона, юриста У. Блекстона, медика У. Бьюкена и многих других.

И, конечно же, важную роль в деле распространения английской литературы в России сыграли переводчики, обучавшиеся в свое время в Великобритании. В их числе были С. Плещеев, М. Плещеев, И. Черкасов, Л. Собакин, И. Татищев и другие. Однако наиболее заметный вклад в дело популяризации просветительской литературы Англии внес известный писатель и просветитель России Н. В. Новиков. Благодаря ему увидели свет труды Локка, Попа, Свифта, Филдинга, Смолетта, Голдсмита, Стерна, Юнга. Примечательно, что и на самого Новикова оказали определенное влияние просветительские идеи британских предшественников. Во всяком случае влияние английских изданий хорошо прослеживается в его сатирических журналах «Трутень», «Пустомеля» «Живописец», «Кошелек» и другие.