Смертник из рода Валевских. Книга 1

— Да что ты с ним говоришь, Карина! — вспылила истеричка. Как она мне не понравилась с первой нашей встречи, так и продолжала поддерживать «планку» нелюбви. — Тебя, смертник, почтила своими визитом Карина Фарди, дочь герцога Одоевского! Прояви уважение и приветствуй её как полагается!

Всегда считал, что фраза «кровавая пелена перед глазам» создана писателями для более насыщенного описания эмоций. В реальной жизни человек не может испытывать столь сильных чувств и столь красочных визуальных эффектов. Ответственно могу заявить — писатели не врут, такое состояние действительно имеет место быть. Мир перестал для меня существовать — осталась лишь побелевшая Карина. Всё остальное покрылось кровавым туманом. Я не видел, не чувствовал, не ощущал ничего, кроме непреодолимого желания вцепиться в тварь, что сидит передо мной и разорвать её на сотню мелких клочков. Если бы не чудовищно крепкие руки, что удерживали меня на одном месте, жизнь Карины оборвалась бы здесь и сейчас. О последствиях я не думал — мне будет уже всё равно, если я смогу уничтожить хоть кого-то из семейства Фарди. Однако моим мечтаниям не суждено было сбыться — мордовороты отработали свой хлеб, удержав меня на месте.

Самообладание вернулось не скоро — я долгое время пытался вывернуться. Даже о глотке маны начал мечтать — мне бы всего одну единицу, я бы без колебаний выпустил в Карину шип, даже невзирая на то, что его осколки навредят и мне. Когда острый приступ гнева иссяк и я смог адекватно воспринимать мир, осознал, что вокруг нашего стола собралась огромная толпа, а рядом с ошарашенной моей реакцией Кариной сидела ещё одна девушка. Та, внешний образ которой знал даже я. Миральда Лертан, младшая дочь Девалона Шестого, императора Заракской империи. Чрезмерно пышная особа, растерявшая некогда привлекательную внешность за горами поглощённых сладостей. В чём-то она походила на Зарган Шора, разве что губами не жевала так противно. Но на что я сразу обратил внимание, даже несмотря на состояние — на взгляд. Девушка смотрела свысока на всё, что её окружало. Чего только там не было намешано — превосходство, надменность, презрение, безразличие. Всё и ничего. Страшный взгляд.

— Я же говорила, что будет весело, — рассмеялась Миральда и даже похлопала в пухлые ладоши, словно зритель в театре. Голос девушки оказался под стать внешности — низкий, противный и с требовательными нотками. Окружение заржало вслед за принцессой. Некоторые даже захлопали.

— Господа, как вам небольшое представление? Как я и думала, оно скрасило этот очередной скучный вечер. Посмотрите, сколько злости, сколько гнева, какие эмоции! Зверь, да и только! Хотите узнать, в чём причина такого поведения? О, здесь любая драма отдыхает! Знаете, что устроил папашка нашей красотки с семьёй Валевских? Вырезал их под корень. Всех до единого, даже младенцев не пожалел. Ещё и род лишил баронства, опустив Валевских до уровня крестьян. Но вместо того, чтобы собственноручно убить дочь того, кто уничтожил всю его семью, или хотя бы отойти в сторону и не мешать тёмным сделать свою работу, смертник спас Карину. Мне рассказывали, что он даже едва не погиб при этом, настолько старался обезопасить одну из Фарди. О, Карина, ты ещё здесь? Можешь быть свобода, свою роль ты сыграла отлично. Я признаю, что ты сполна выплатила мне свой долг. В следующий раз будешь внимательней.

Я перевёл тяжёлый взгляд с Миральды на Карину. Судя по её реакции, новость об отце для девушки оказалась неожиданной. Бросив на меня странный взгляд, бледная Карина встала со стула и поклонилась:

— Ваше высочество.

— Всё, иди, — махнула рукой Миральда, вновь возвращая своё внимание ко мне. — Господа, а кто мне скажет, почему этот смертник без ошейника? Разве им по статусу не положено его носить?

— Распоряжение ректора, — тут же послышалась подсказка кого-то из толпы.

— Даже так? — Миральда посмотрела на меня, как на диковинную игрушку. — И за что же тебе дарована такая честь, смертник?

Я молча смотрел на принцессу, решая, как поступить. Гнев ушёл вместе с Кариной. Для себя я решил — второго шанса я не предоставлю. Мало того, сам буду искать встречи с отпрыском Фарди, и никакие телохранители ей не помогут. Мне нужна всего секунда. Но это проблемы будущего меня. Вначале Миральда.

— Не поняла, ты не рассылал вопроса, чернь? — принцесса нахмурила брови и лапы мужланов, что стояли за моей спиной, сжались, причиняя боль. Кажется, даже что-то хрустнуло. Кругом все ржали, как кони. Пришёл неутешительный вывод — просто так меня отсюда не выпустят. Значит, хватит строить из себя бедную овечку и пора переходить в наступление. Не делая вид, что лапы телохранителей причиняют мне какой-то дискомфорт, я спросил, стараясь максимально подражать голосу Злого Инженера. Тот металл, которым он говорил, мог испугать по-настоящему:

— С каких пор принцесса Заракской империи продалась тьме?

Тишина, что повисла в столовой, напомнила мне лишённый тварей разлом.

— Ты что мелишь, придурок?! — искренне возмутилась Миральда. Принцесса явно не ожидала таких слов и на какое-то время позволила мне перехватить инициативу. Как же сейчас я был благодарен хорошо подвешенному языку своего среднего брату! Когда мы вредили своим наставникам и нас ловили, что только он не придумывали, чтобы нас выгородить. Наставники зачастую отпускали нас без наказания, когда очередная выдумка оказывалась необычной и новой. Со временем умение болтать перешло и мне, но до Белта мне всё равно было далеко. Вот и сейчас — моим единственным оружием сейчас являлся язык. И пока мне не заткнули рот, нужно нанести максимальный урон. А какой урон страшен высшим аристократам? Конечно же обвинение в пособничестве тьме! Ибо там даже император не защитит! Не давая принцессе опомниться, я продолжил атаковать:

— Согласно законам Заракской империи, смертники являются частью церкви. И только тёмным наплевать на то, что принадлежит Свету. Наоборот, они всячески стараются уничтожить собственность Крепости. Навредить ей. Покалечить. Когда отец Нор будет осматривать моё тело, живое или мёртвое, ему без разницы, у него обязательно возникнут вопросы к тому, кто из прислужников Скрона пренебрёг законами Заракской империи. Или принцесса хочет сказать, что она выше законов собственной страны? Что она выше церкви, что оберегает нас от Скрона?

Вот сейчас Миранда прониклась — обвинение, что прозвучало в присутствии такой толпы, было слишком серьёзным. Принцесса по статусу должна знать основы взаимоотношений со смертниками, так что понимала — я не лукавлю. Формально я действительно являлся собственностью Крепости. Неживой собственностью.

Красноречиво посмотрев на огромные пальцы, что всё ещё держали меня за плечи, я продолжил:

— Отдельный указ императора гласит, что причинять вред смертнику имеют право лишь аристократы. Отрадно, что среди телохранителей принцессы служат высокородные. Или я ошибаюсь и меня сейчас держат два будущих смертника? Насколько я помню, наказание получают не только исполнители, но и те, кто их подстрекал.

— Руки, — послышался быстрый приказ принцессы. Лапы исчезли.

— Вы пришли сюда веселиться, ваше высочество? Продолжайте, не смею вам мешать. Меня здесь нет. По закону меня вообще не существует. Господа!

— Ты куда собрался, смертник? — злость исказила лицо принцессы, как только я поднялся из-за стола. Охранники прикасаться ко мне не стали. — Тебя никто не отпускал!

— Так меня никто и не приглашал, чтобы отпускать. Или ваше величество желает воспользоваться указом вашего деда и соизволит собственноручно меня наказать? Пожалуйста, это в вашей власти. Это идеальный способ показать смертнику его место без дальнейших разбирательств с церковью.

— Думаешь, на тебя не найдётся управы, тварь? — злость переполняла принцессу. — Граф Хамальский, вы же хотите заслужить моё расположение? Подумайте, как можно наказать эту падаль! Вы двое, забыла, как вас звать, помогите графу! Эта чернь должна уяснить раз и навсегда, что такое гнев Миральды Лертан!

Принцесса всё же обладала зачатками разума — она не стала открыто приказывать меня увечить. Всё, что дальше произойдёт, будет решением графа Хамальского и двух его подельников. Но никак не её высочества.

— С превеликой радостью, ваше высочество. После нашего разговора смертник будет мечтать о моменте, когда его отдадут тёмным, — послышался ответ и в мою сторону двинули несколько человек. Толпа расступилась, двигая столы — всем хотелось увидеть предстоящее зрелище. Ещё бы — безнаказанное членовредительство! Когда ещё такое представление можно увидеть?

Я стоял до последнего, ожидая атаки. Прочитанные законы плотно засели у меня в голове — нельзя атаковать первым. Ни в коем случае! Даже если я буду видеть идеальный момент для атаки. Нужно ждать.

— Доигрался, смертник! — злорадно произнёс тот, имени кого принцесса даже не вспомнила. — Сейчас ты узнаешь, что…

Закончить фразу четверокурсник не смог. Как только его рука меня коснулась, я пошёл в атаку. Оружия не было, но кто сказал, что вилка не оружие? Привыкшие к полной безнаказанности парни утратили главное — инстинкт самосохранения. Кто в здравом уме станет атаковать целого графа, да ещё в присутствии принцессы и её свиты?

Кто-кто… Я!

Моё движение идеальным назвать было нельзя — корявое, неправильное, легко блокируемое. Я ещё и стул умудрился зацепить, пока крутился. Но против четверокурсника магической академии хватило и его — развернувшись на месте, я скинул с плеча руку противника, подхватил лежащую на столе вилку и, заканчивая движение (в этот момент мне и подвернулся стул, отчего я чуть не завалился), вогнал обратную сторону столового прибора в висок противника. Чего-то мне не хватило — либо силы удара, либо твёрдости вилки. Тело парня обмякло, но не погибло. Это я знал наверняка. Мертвецы не хрипят.

— Ты что творишь?! — истеричный возглас графа Хамальского показал, что он находился в нескольких шагах от меня. Больше на рефлексах, чем на логике, я потянул на себя бесчувственное тело первого противника, закрываясь им, как щитом и в этот момент ударила молния. Хамальский не нашёл ничего лучшего, чем атаковать меня своей способностью.

Хрип прекратился и мой «щит» потяжелел — удар графа пришёлся в грудь парня. Запахло озоном и сладковатым запахом жаренного мяса. Всё, минус один. Здесь не поможет даже лечение местного профессора.

— Получай, тварь! Получай! — кричал Хамальский, раз за разом отправляя в меня молнии. Каждую секунду! Откуда такая скорострельность? С каждым ударом «щит» дёргался, норовя вырваться из рук и открыть меня для атаки, так что приходилось держать его двумя руками, медленно отступая. Была надежда, что граф одумается и прекратит использовать магию в присутствии принцессы, но вокруг меня словно вакуум образовался. Все, включая телохранителей Миральды, разбежались, позволяя графу и второму четверокурснику атаковать. Вот почему они бьют так часто! Это не граф такой сильных, это у меня два противника! Я добрался до стены и начал искать глазами окно, чтобы просто выпрыгнуть подальше от взбесившихся аристократов. Победить я не мог — вилкой против магии много не навоюешь. Ближайшее окно находилось всего в нескольких шагах справа, и я даже начал примеряться, как эффективней до него добраться, когда случилось непоправимое — пояс, за который я держал тело, лопнул и «щит» завалился на пол.