Витязь: Игра без правил часть 2

— Проклятье! Ублюдок! Убью! — Огнеслав упал на колени и принялся молотить по полу пудовыми кулачищами, оставляя в мраморе вмятины.

— Игорь, Ильмера, Миродар, Венцеслав, Вячеслав… — Тихо прошептала Желя, оставаясь одна в дальнем углу. — Каждый раз, я оказываюсь бесполезной. Каждый раз, все вокруг гибнут, оставляя меня одну.

— Не переживай, мы тебя не оставим. — Маша оказалась рядом, обнимая женщину и продолжая шептать успокаивающие слова.

Таймер на экране отсчитал лишь две минуты из десяти. Стоило бы подождать совсем немного и, вернув способности, перейти из разряда подопытных мышек в опытных загонщиков. Но после того, что случилось, ни о каком разуме речи быть не могло. Все жаждали только мести. Этот ублюдок должен был умереть. И желательно самой страшной смертью.

— Отпусти! — Истошно закричала Вила, оказываясь вздернута за руки в воздух.

Мы совсем расклеились и не заметили, как высокий и худой силуэт, вдобавок подсвеченный голубой кромочкой, пробрался к нам и, пользуясь случаем, схватил девушку. На нем был все тот же спортивный костюм и омерзительная улыбка, так и не сошедшая с его лица.

— Я же говорил, что порадую тебя перед смертью! — Рассмеялся он, приблизив лицо к девушке. — А ты не верила.

— Отпусти ее! — Елица схватилась за лук и натянула тетиву, но так и замерла, подчиняясь легкому движению руки лича.

— Отпущу, когда наиграюсь. — Чуть более спокойно сказал веселый повар.

На нас снова свалилось странное проклятие, с которым мы пытались бороться, сидя на сцене. Тело стало тяжелым и плохо слушалось. Все движения замедлились. Оставалось только бороться и, как бы это ни было противно, смотреть. Смотреть как этот ублюдок медленно вспарывает одежду девушки, как лапает ее, запуская свои грязные ручонки везде, где только ему вздумается. Смотреть на заплаканное лицо подвешенной за руки девушки и слышать, как она умоляет спасти ее.

Говорят, что в таких ситуациях человеческий организм способен на многое. Бывали случаи, когда маленькие дети поднимали тяжелые шкафы, женщины переворачивали машины, но сейчас этого всего не было. Магия сковала тела так, что за то время, что лич издевался над девушкой, вырезая на ее теле всевозможные узоры крохотным канцелярским ножичком, смогли преодолеть всего лишь пару шагов.

А он все не унимался, продолжая уродовать, некогда красивую девушку, наслаждаться процессом. А в конце, когда ему стало уже скучно от ее охрипшего от нескончаемого крика голоса, ублюдок решил еще и изнасиловать бедняжку, окончательно уничтожив любую жалость, даже не к себе, он уже был приговорен, но ко всей тьме, породившей подобные создания.

Златодан сильнее всех рвался вперед, стараясь спасти свою возлюбленную, но повара это только забавляло. Несколько раз он даже поворачивал все так, чтобы избранник Сварога видел все, что тот вытворял с его девушкой в мельчайших подробностях. Вдобавок еще и комментируя процесс, вставляя пошлые шуточки про беззащитных мужиков, не способных защитить своих женщин.

— Синхронизация завершена. Приносим свои извинения за доставленные неудобства.

Лич так увлекся, что даже не заметил громкого голоса, решившего оборвать его веселье. Зато я только этого и ждал. Рука уже давно была вытянута в его сторону и только бесконечный отсчет не давал воспользоваться ужасной способностью, направленной на темную сущность.

— Изыди! — Прорычал я, прекрасно понимая, что теперь снова придется озвучивать каждое действие.

— Что? — Лич замер, уставившись на крошечный шарик, зависший перед его глазами. — Ты кто такой?

— Твоя кара. — Прорычал ему в ответ и шарик сделал рывок вперед, впиваясь прямо промеж черных глаз.

Вила, изломанной куклой, полетела в сторону, оставляя кровавые пятна там, где дотрагивалась до пола. Проклятье лича спало, возвращая легкость движениям, а вместе с ними и ту пропасть, что разверзлась под нами за эти минуты. Златодан сразу бросился к своей девушке и, в беззвучном плаче сотрясался, прижимая ее тело к груди. Все и так понимали, что последнюю минуту повар издевался уже над бездыханным телом. Но от этого легче не становилось. Желя тоже побежала к ним, но только разрыдалась, когда осознала, что не в силах ей помочь.

Лич еще какое-то время стоял, смотря перед собой невидящими глазами, но система уже перестала распознавать его как врага. Перед нами был живой труп, которому суждено пройти адские муки очищения от тьмы. Вопрос в том, хватит ли мне сил, сделать с ним то же самое, что было с теми несчастными зомби, в которых он превратил обычных работяг, невесть каким образом взявшихся в горах.

Первые признаки того, что с личем покончено, начались спустя долгие минуты ожидания. Никто не хотел к нему приближаться, но вот посмотреть на страдания, отказываться, дураков не нашлось. С первых же секунд его скрутило так, что суставы начали выворачиваться, кожа и сухожилия рвались, мясо выступало и вспучивалось, кости трещали и лопались, иногда даже выпрыгивая из организма. Очень быстро от спортивного костюма, и без того пропитанного кровью Вилы, ничего не осталось. Только жалкие лохмотья прикрывали кусок мяса, который еще пытался жить, цепляя за свою темную сторону.

— Кристина, ты его еще видишь? — На всякий случай уточнил у проводницы смерти.

— Вижу. — Хладнокровно ответила та.

— Можешь сделать так, чтобы он никогда не смог найти покой?

— С удовольствием! — От моих слов у готессы заблестели глаза, а нам стало не по себе от одного осознания, какого джинна из бутылки выпускаем в эти секунды.

Черноволосая женщина встала над искалеченным недотрупом и горько усмехнулась. Не было смысла что-либо говорить, те остатки души, которые еще были живы, уже и сами поняли, что никакой пощады не будет. Славяне очень добрые и дружелюбные, но только до того момента, когда к ним перестают относиться как к полноправным людям. Зато с врагами мы беспощадны.

Сабля, до того момента спрятанная где-то в особом хранилище, появилась в руке и, прочертив полукруг, опустилась острием на остатки тела. Вспышка! И даже те несчастные крохи, что еще могли чувствовать боль, взвыли. Огонь поглощал все тело, стирая с лица земли само воспоминание об этой твари. Только умереть, хоть и мучительной, но, последней смертью, никто ему не разрешал. Еще движение сабли и от тела отделяется отдельный шарик огня, внутри которого можно разглядеть некое серое нечто, очень похожее на искалеченную душу.

Девушка сделала еще несколько движений и перед ней завис идеальный шар с почти прозрачными пламенными стенками. Внутри, боязливо притаилась душа убийцы. Ее участь была страшна. Шар из огня оставался горяч изнутри и причинял невыносимую боль одним лишь прикосновением, и даже просто приближением к ним.

— Возьми, она твоя. — Шарик подплыл к Златодану, но тот только оттолкнул его в сторону.

— Это уже не важно. Его душа только одна из сотен тех, кто должен сдохнуть окончательной смертью, чтобы показать, на сколько опасно устраивать беспредел.

— Не кипятись, успеешь еще отомстить. А пока, забираем погибших и идем на улицу, может получится призвать избу.

— Я буду мстить столько, сколько потребует сама земля. — Высокомерно ответил медведь, поднимая израненную девушку на руках. — С вами или без, я пройду свой путь до самого конца.

— И это еще меня называют дураком. — Усмехнулся Огнеслав, за что тут же получил подзатыльник от боянки. — Ну а что? Я бы так же пошел, если бы с тобой что-то случилось! — Завопил он, получая еще один подзатыльник, а потом еще один, и еще.

Смерти соратников омрачали победу, но мы были уверены, что они уже там, где никакие печали не страшны. Обитель богов ждала своих героев и, они явились. Пусть и раньше времени, но зато прямо с поля боя.

Выбраться из клуба оказалось заметно проще, чем туда попасть. На замки уже никто не обращал внимания, банально выламывая двери. А вот с темнотой бороться было совсем сложно, но ровно до того момента, как узнали, что в наших новомодных устройствах есть и фонарик, и динамики, и даже фотоаппарат. Правда с последним были определенные трудности, так как снимать ночью он не хотел без вспышки, а включить или настроить их вместе, было тем еще геморроем.

Где-то вдали небо начало светлеть. До первых лучей солнца оставалось еще достаточно времени, но уже сейчас стало заметно, как изменился мир под покровом тьмы. Огромное количество пятен от крупных кострищ, разбросанный хлам, разрушенные дома, выбитые стекла. Мне даже припомнить было тяжело, когда мы успели все это разрушить. Но раз на утро оно таким и осталось, то вывод очевиден — это определенно мы.

Погибших товарищей сложили в ряд и решили оставить их до возвращения с задания, чтобы в торжественной обстановке проститься с ними как положено. В избе было место, где можно было сохранить и не такие тела. Оставалось только надеяться, что Лариса пришла в себя, иначе прощаться придется еще и с ней.

— Ты готов? — Маша стояла сама не своя. Бледная кожа почти слилась с цветом ее волос.

— Готов. Отойди подальше, возможно, придется влить больше энергии, чем обычно.

Блондинка кивнула, но не отошла от меня ни на шаг, продолжая обнимать себя, стараясь хоть как-нибудь спрятаться от надоедливого холода. К сожалению, даже ту же куртку отдать было нельзя, в этом не было толку, так как они были у всех, плюс — минус, одинаковы. А вот штанов запасных нет.

— Вливаю! — На всякий случай, пришлось предупреждать всех заранее, чтобы не прилетела стрела в глаз или кувалда в лоб.

Бум вышел не таким знатным, даже по сравнению с предыдущим разом. Просто громкий хлопок и перед нами стоит все та же знакомая избушка. Ничего не изменилось ни на первый, ни на второй взгляд. А вот на третий! Петух с флюгера очнулся, встряхнул хохолком и закричал, обозначая утро.

От этого крика мы все раскрыли рты и задрали головы к верху, о чем тут же и пожалели. Первые же рассветные лучи, вместе с петушиным криком, разрушили непробиваемую защиту тьмы. Бесчисленное количество малых и больших осколков летело вниз, угрожая нашинковать нас как капусту на борщ.

— Что ты сделал? — Икнула Маша, хватаясь за меня, в надежде на защиту.

— Ничего. — Ответил я, глядя как первые черные осколки касаются земли. — Это рассвет сделал…

Первые черные осколки рушащегося на нас неба, коснулись крыш домов, превращая их в ничто. Целые куски железобетонных блоков испарялись без следа, открывая внутренности строений. А дальше, пропадали и те вещи, что оставались в комнатах и коридорах общежитий.

Осколки кружили в небе, словно большие пушистые снежинки. Единственным их отличием от настоящего снега, была его чернота. Даже страшно было представить, что когда-нибудь, доведется увидеть такое красивое зрелище. Жутко красивое. Даже слов не находилось, чтобы описать последние мгновения горного поселка.

Весь мир растворялся под этим магическим явлением, стирая не только искусственно возведенные объекты, будь то дороги или дома, но и природные. Горы и деревья, так же растворялись под воздействием этой силы.

— Вила, я иду…

В повисшей зловещей тишине голос Златодана зазвучал, словно пропущенный через мегафон. Его блаженное лицо засияло и, казалось, он и сам сейчас станет светиться, подражая небесному воинству христиан.