Князь/Грязь

Глава 21

Очнулся я вечером в медпункте учебного корпуса. Тут оказалась не Лёвина или кто-то из её сменщиков, что можно было обнаружить на доске почёта на первом этаже общаги, а другая дама.

Шутки-шутками, но волшебницы зачастую живут дольше магов-мужчин, так как становятся работницами, обеспечивающими быт и гражданские потребности.

Конечно, есть исключения, но они лишь подтверждают правило.

Каждый второй маг-мужчина не доживает до тридцати лет.

Из доживших до этого возраста до сорока добирается треть.

Дальше смертность резко снижается, так как опытные маги обычно весьма живучи, а так же славятся долголетием.

Даже девушки-чудотворцы, что сражаются на переднем крае борьбы с монстрами, обычно состоят в отрядах первой помощи, а так же мужская часть отрядов старается спасти своих дам первыми.

Ну, это статистика, что я слышал у дедушки моего тела, Петра Петровича, чья фамилия мне до сих пор неизвестна. Сейчас может что-то измениться, а Алёшенька Обломов после данной информации побледел и что-то промямлил на тему: «Да я магом быть и не хочу. Зачем мне Спутник? Незачем».

Однако мужчин-учителей в академиях не так мало, но обычно они старше тридцати, то есть обладают опытом, либо списаны из-за увечий.

Карл Зигфридович Вороновский мне не известен из какого-либо источника информации, но я понимаю, что он силён. Директор такого же ощущения не вызывает, возможно, скрывая подобное давление.

Вот Рёрикович Яна Михайловна даже и не думает скрывать подобный эффект. Сначала я даже не понял, что это что-то особенное и списал на ауру академии

В данный момент я очнулся позади женщины, около которой было то же самое ощущение. Не могу даже сказать, как его правильно сформулировать.

Вот около Безумновой находиться — опасная лотерея, от этого и адреналинчик. Но вот поблизости от завхоза и недоучилки я словно теряю часть своего задора. Робею, трушу и притворяюсь шлангом по возможности.

В данный момент я очнулся и ощутил нечто ещё более подавляющее.

За столом сидела седовласая или просто беловолосая женщина без тени морщин и буравила меня взглядом.

— Я что, я ничего, — пробормотал я и отвёл взгляд, плюхнувшись на подушку.

А ведь за окном уже темно.

— Простите, уважаемая, а что со мной было? — спросил я в потолок.

— Скажем так, ты на удивление живучий, — многозначительно ответила женщина, потом добавила. — Я — главный целитель академии Москвы, Анна Павловна Жарптицева. Титул называть не стану, обращайся по имени и отчеству.

— Анна Павловна, со мной всё будет в порядке?

— Кто ж тебя знает? Но скажу честно, не понимаю, как на тебе оказались тараканы, которых наша рыженькая так испугалась, что шарахнула тебя молнией, а потом спряталась в водяном и каменном коконе от шока. Рёри кое-как вколола ей успокоительное, так что не боись.

Я резко сел и осмотрелся. На соседней койке валялась Наташенька и грызла подушку, словно крокодил газель.

— Я же говорила, не боись. Кровь Лады это ощущает, питается подобным, но куда больше мальчикам и девочкам с этим даром нравятся обладатели силы. Она их манит, подчиняет и просто гипнотизирует. А сильнее столь могущественного существа, как Кровь Лады, мало кто может быть. И что же у тебя за дар? — произнесла женщина.

— Огонь, — пробормотал я заученный текст.

— Ха-ха-ха, — заливисто засмеялась женщина, вообще не смущаясь спящего рыжего грызуна, что зажевал четверть подушки. Потом смех осёкся, прозвучали шаги, а целитель Жарптицева посмотрела мне в глаза. — Мальчик, я могу запросить данные у своего весьма капризного родственника, что сейчас управляет нашей страной или у его подчинённого, тоже моего родственника, что заведует ТК. Но зачем будоражить так много людей ради ответа на вопрос, который ты можешь дать? Ведь я спрашиваю без злого умысла, а с целью помочь. Организм каждого мага изменяется под действием дара. Например, ты бы обладал жаропрочной кожей и волосами, что пережили бы молнию. А так ты облысел. Наверняка же твоя шерсть не относилась к жёлтым, оранжевым или красным оттенкам?

— Не относилась, — сознался я, ощупав гладенькую поверхность на макушке.

— Не волнуйся, отрастут. Повторю вопрос. Методику для какого дара мне применять на тебе в следующий раз? А он точно будет, раз уж ты не отстранился от Рыжего Безумия, а остался здесь.

— А вдруг у меня ноги отнялись от страха? — усмехнулся я.

— Не придуривайся. Я уже примерно опознала, чем ты можешь обладать. Теневая магия, душевная, некромантия вряд ли, больно ты ехидный. Скорее всего, ты демонолог или техномаг. Возможно, кто-то ещё из обладателей тёмно-нейтральной ауры. Ну? Выкладывай.

— Я влюблён в Вас! — решил соскочить я, немного пообвыкшись в подавлении воли.

— Мимо, мальчишка. Я больше века назад расторгла помолвку с куда более завидным женихом, да и чувствую, когда кто-либо испытывает ко мне светлые чувства. У тебя же интерес, страх и немного голода, — усмехнулась дама.

Странно, если не учитывать её слов о возрасте и цвета волос, то внешность у неё примерно на двадцать пять или, в крайнем случае, тридцать лет. Точно есть ухажёры. Хм, будь я свободен от идеи по защите себя любимого и мести, то я бы сказал: вот он идеал.

Хотя любви, конечно, как и какого-либо влечения к этой пышногрудой даме я не ощущал. А вот крикнуть капитану Скоморохову: «Аппорт!» — можно было бы.

Кстати да, голод на удивление слабый.

— Мальчик, приведу пример. У меня пять Созвездий: Священное Целительство, плоть, ментальная магия, барьерная магия и дар воды. Если я начну лечить тебя как огненного мага, то для начала должна буду размягчить твою кожу, убрав влияние пробуждения способностей, затем только погрузить тебя в сон, после чего начать исцеление. Демонолога или теневика я не должна лечить светом и святом. У некромантов свои проблемы, сортов много, но сразу несколько умений для них равноценны купанию в лаве, поэтому на них нужно применить очень сильное обезболивание, — прочитала мне лекцию Анна Павловна.

— Хорошо, но обещайте никому не говорить, — проворчал я наивно, но целителю же можно сказать?

— Тебе клятву дать?

— Нет. Обойдёмся без странных ритуалов, что я не способен проверить. В мультиках их видел, но вот что это такое, даже не представляю.

— Магическая клятва — самоограничение во внутреннем космосе, что взорвётся при определённых условиях. Ну, это вам пусть Рёри рассказывает, раз не хочешь. Давай свой дар, никому не расскажу. Да и кто захочет, всё равно выведает. Для подобного есть артефакты и личные дела у «такс». Среди достойных там водятся и нечистые на руку, что готовы за деньги или по знакомству выдать даже государственную тайну, — заявила госпожа Жарптицева.

— Ну, допустим, я некромант, — пробормотал я. Не будь она целителем, так просто я это ей не сообщил бы. Наверно. Последнее время я стал каким-то уж слишком болтливым. Магнитные бури, угроза жизни или собственная расхлябанность?

Всё вместе.

— Не верю. Они с самого детства сухари с приглушёнными эмоциями. Ни страха, ни любви, ни юмора. Конечно, есть исключения, — начала было женщина, затем повернулась к своему столу, посмотрела в дело. — Так «Кирушка» это Кир Кирыч Грязев? Всё, всё понятно, всё. Абсолютно всё, вот ты, сюрприз, — начала женщина, а с её белого платья соскользнула странная змея, червь или гусеница и посмотрела на меня. Но госпожа Жарптицева её схватила и вернула на место. Непонятная тварь снова стала узором.

— А что Вам стало понятно? Что за «всё-всё-всё, абсолютно всё»? — проворчал я.

— Мальчик, за твоим развитием следят не только таксы, но и достаточно заинтересованные люди. К сожалению, не только друзья. Поэтому даже тебе я ничего не скажу. Особенно сейчас, когда Наталья на грани пробуждения.

— Что? Ты жив? Кирушка, я думала, что убила тебя! — закричала девочка на соседней койке, с каждым слогом приближаясь ко мне. Закончила она всё, повиснув на мне. Непонятно, то ли слёзы, то ли водопад.

Однако последнее, если и было, оказалось не от смирительной рубашки, которой не было. Девочка была лишь в футболке и чёрной юбке. Волшебной мантии на ней не оказалось.

«Спасите, она ж меня придушит или утопит!» — просимофорил я глазами, но эта седовласая клуша только показала мне большой палец вверх.

Так, если она опустит палец вниз, надо прыгать в окно. Однозначно. Медпункты на первых этажах, а сбежать, возможно, успею.

Секунду.

— Простите, а где мой жезл? — спросил я.

— Там же, где и твои остальные вещи, если ты имел в виду артефакт с крыльями. Потом посмотришь, а то свистулькой своей Наташеньку смутишь так, что мы корпус заново отстраивать будем, — с усмешкой произнесла женщина.

А до меня дошло, что в данный момент на мне собственно ничего из одежды нет. Лишь постельное бельё прикрывает ту самую «свистульку». Однако хнычащее Рыжее Безумие подрагивает, так что потихоньку одеяло соскальзывает.

Ну, ничто меня не сдерживало укутаться немного надёжнее. Так что я поддел края одеяла свободными руками.

Вот только холодно.

— Наташа, со мной всё в порядке, так что иди отдыхай в общагу и готовься к занятиям, — начал я.

— Детишки, вы смотритесь очень хорошо, но в десять вам обоим приказано прийти на медитацию в медпункт первого этажа общежития, — поведала Жарптицева.

— А почему не в класс? — уточнил я.

— После выделения нового помещения на время ремонта прошлого, можно и в класс. А пока в медпункт, так как он способен пережить и буйство Звезды. А так как водяная мантия оказалась прорвана, мне придётся сопровождать Наталью ближайшее время. В остальное ей придётся находиться в медпунктах. Поэтому именно подобное помещение станет временно школой для класса «Ять». Не волнуйся, я вам не помешаю, — усмехнулась седовласая женщина.

А я и не волновался. Безопасность? Так это же замечательно. Но я такими темпами простыну. Я всё-таки решил отстранить от себя плаксивую бомбу.

— Всё, отвернись или уйди за перегородку, мне надо одеться, — попросил я, отодвинув эту мелочь руками от себя.

— А ты, хнык, не умрёшь? Ва-а, не уйдёшь без меня? — прохныкала Рыжее Безумие.

— И почему ты ко мне так хорошо относишься? — проворчал я, заменив слово «липнешь».

— Я уже говорила, это часть способности Крови Лады, — с ухмылкой начала зараза, то есть целительница.

— Только не надо опять, — проворчал я.

— Но ведь я права. Ты сам сознался в своём даре.

— А можно не при Наташеньке?

— А что? Она упивается своими слезами. Сейчас она никого не слышит. Я это проходила с её старшей сестрой, а до этого ещё парочка детей и не только были прокляты этим даром вечного, но разрушительного Спутника. Обычно они в двенадцать-четырнадцать прилипают к кому-нибудь, но по какой-то причине ты стал для неё особенным. А то и женихом.

— Да типун Вам на язык, Анна Павловна. Какой ещё «жених» в восемь лет? Ладно мне восемь, ей восемь! Она ж совсем кроха, ребёнок! — возмутился я.

Это вызвало приступ хохота у этой гадины в белом платье, а рыжая продолжала лить слёзы, откуда в ней столько воды-то берётся? Вся кровать уже мокрая.

— Апч-хи! — выдохнул я в сторону от Безумновой.