Оружейник Хаоса

- Чего ты хочешь? - мрачно спросил мистер Грейнджер, осознав перспективы.

- Не так, чтобы много, - я улыбнулся, вытащив из-за спины пискнувшую Гермиону. - Есть третий вариант, который вполне может устроить нас всех. Вы не возражаете против того, чтобы я ухаживал за Гермионой и не вызываете неприязненного (и неприятного) внимание Министерства к себе и своей семье, поскольку не мешаете ей посещать Хогвартс.

- И все? - несколько удивился мистер Грейнджер.

- Что бы еще мне могло понадобиться? - я обнял девушку, прижимая ее к себе. - Ваши деньги, ваш дом, ваша практика? Зачем бы мне все это? Вот - сокровище Дома! И я не намерен терять его.

- "А золото - всего лишь золото", - процитировала Гермиона, не пытаясь, впрочем, выбраться из моих объятий.

- Ну, а бумага - тем более! - усмехнулся я.

В сравнении с отцом, разговор с матерью Гермионы оказался легче для меня... Но вот Гермионе материнское "да делайте, что хотите!" далось как бы не тяжелее, чем попытки отца разорвать наши отношения. Так что пришлось утаскивать девушку в особняк на Гриммо, и там отпаивать... всем, что попалось под руку, или, точнее - тем, что под эту самую руку подсовывал Кричер. Впрочем, надо сказать, дело он свое знал. Так что ни "дрянной бормотухи", ни "высококлассного спиртного, способного заставить своим ценником упасть в обморок какого-нибудь сторонника экономии", нам не досталось. Только качественные напитки, способные успокоить, заставить расслабиться, облегчить адаптацию... Впрочем, качество напитка вполне можно перешибить количеством. Так что утро у нас с Гермионой началось с похмелья. Правда, Гермиона продемонстрировала хитрость, вполне достойную Дома Изумрудного мага. Поскольку у сабли нет головы в частности, и нервной системы, отравленной метаболитами алкоголя, вообще - то и болеть у нее ничего не может. Так что проснулся я в обнимку с холодным оружием. Впрочем, приложив холодный клинок ко лбу, я испытал некоторое облегчение, а потом Кричер доставил противопохмельное зелье, которое вполне успешно справилось со всеми симптомами отравления алкоголем.

- Это что... - произнесла Гермиона, мрачно разглядывая пустой фиал из под антипохмельного, - ...мы с тобой вчера того...

- Нет, - ответил я, обнимая девушку. - До "того" дело не дошло. Хотя и жаль, конечно...

В моих мыслях всплыли обнимашки, поцелуи, и мои руки, расположенные явно ниже того, что еще можно было бы, даже с некоторой натяжкой, назвать "талией". Несмотря на некоторое количество алкогольного тумана, помнил я все это совершенно отчетливо.

- Пошляк! - фыркнула Гермиона. Впрочем, отстраниться, или еще как выразить свое возмущение (вплоть до пощечины, к которой я мысленно готовился), она не удосужилась. - Но ты прав. Жаль. Хотя... - она задумалась. - Это было бы нечестно.

- Нечестно? - удивился я.

- По отношению к Луне. Ты не должен так явно выделять одну из нас! - щеки Гермионы при этом отчетливо пылали... Но при этом весь вид ее выражал стальную волю и непреклонную решимость.

Глава 66. Квиддич и около

Я долго раздумывал над тем, брать ли девочек с собой на финал Чемпионата мира по квиддичу. Однако шансов их переспорить у меня не было изначально. Так что пришлось улаживать дела с их семьями... Не то, чтобы это было трудно. Конечно, мистер Грейнджер поворчал на нас... но, памятуя о прошлом разговоре, решительно протестовать не стал. Видимо, демонстрация того, что дочь он удержать все равно не сможет, оказалась достаточно наглядной.

Следующей точкой моего небольшого путешествия была Тура - родовое поместье Лавгудов, выделенное им в лен еще Генрихом Вторым. Построенное в те времена сооружение было классической "башней колдуна", удобной для обороны, но не для жилья. Впрочем, учитывая, что во времена, когда ее возвели, по стране одна за другой катились волны междоусобиц - подобное было совершенно не удивительно.

Поколение за поколением главы Дома Лавгуд оставались придворными магами британских королей. Туру штурмовали войска Жоффруа Плантагенета, Ричарда Львиное Сердце, Джона Безземельного... А уж сколько ратей разбились об этот непримечательный домишко во времена Войны Роз...

Стены башни были крепки, маги - отважны, поход обходился в несколько телег чистого серебра... Когда же разбитое войско возвращалось обратно, короли раз за разом подтверждали права Лавгудов обращаться к королю без запроса, входить в пиршественный зал без оповещения и ковыряться в носу в присутствии Его Величества.

Закончилась эта славная история после гибели Ричарда Третьего Плантагенета на Бостуортском поле. Орифилус Лавгуд, вместо того, чтобы прибыть ко двору Генриха Седьмого с требованием признать его права придворного мага, объявил, что "не собирается служить ублюдку и негодяю", после чего Тура "отринула врагов" и исчезла из людской истории. Ну а при принятии Статута Секретности и сама башня, и деяния ее хозяев были аккуратно подчищены со страниц писаной истории магглов, а в истории волшебного мира отныне Лавгуды выделялись скорее эксцентрическими выходками, чем военными подвигами.

Впрочем, надо сказать, что некий Орильенус Лавгуд, пилотируя Супермарин Спитфайр, сбил четыре самолета противника прежде, чем был сбит над Ламаншем и пропал без вести. Был ли он убит, или сумел-таки аппарировать из падающего самолета... Как бы то ни было, в Англии он больше не появлялся.

Когда мы с Гермионой вытормозились из варпа, Луна рисовала в садике у стен башни. Луна, вечно висящая над домом Лавгудов, своим бледным ликом освещала лицо художницы. И плевать ей было на то, что над остальным графством Девон был яркий солнечный летний день.

Стараясь не привлекать внимания девочки, мы заглянули ей через плечо, оценивая работу. Не знаю, как Гермионе, а мне прежде всего бросилось в глаза темное ночное небо, подсвеченное откуда-то сверху гнилостным зеленоватым сиянием. Возможно, кто-то и счел бы такое освещение неестественным, но мои память и воображение легко дорисовали сверху, над границей холста, сияющую на полнеба Темную Метку. С переднего плана улетал куда-то в глубину человек в очень характерном одеянии. Палочка, переломленная примерно пополам, падала из его руки на землю. А пронзительно белую маску-череп пересекала от правого виска к левой нижней челюсти трещина в форме наклоненной руны Соулу. Толпа за спиной поверженного мага сливалась в единую черную массу, которую не могли разделить на отдельные фигуры даже смазанные белые пятна масок. Лишь одна из этих фигур выделялась из общей массы, поскольку была подсвечена разгорающейся на конце ее палочки зеленой звездой убийственного проклятья.

- Будь осторожен, Анрио, - произнесла Луна, не отрываясь от выписывания небольшого темного пятна, закрывающего звезды в левом верхнем углу картины. - Судьба колеблется на краю. Рукоять меча холодеет в застывших руках.

Я молча кивнул. Суть и смысл пророчества были очевидны. Своей сутью и сущностью я потянулся к картине, прислушиваясь к безнадежному шепоту скованной беспощадной волей доброй девочки нерожденной твари.

- ...ты никогда не сможешь... обречен... твой враг слишком силен...

Я рассмеялся и ответил.

- Восемь лучей в нас вселяют Надежду! Да погибнут отвергшие Слово невежды!

Тварь резко заткнулась и ушла вглубь пространства картины. Попытка сковать пророчеством колдуна варпа - не для мелкого хищника, едва осознающего свое существование!

В отличие от семейства Грейнджер, переговоры с Ксенифилусом Лавгудом доставили некоторое удовольствие. Главной проблемой на этот раз было то, что, желая сделать дочери сюрприз, Ксено уже купил билеты на финал. Недорогие, если сравнивать их с теми, на которые потратился я, но серьезно напрягшие небольшой бюджет не такого уж успешного семейного предприятия - журнала Придира с его несколько странной бизнес-моделью.

Я предложил Ксено одним билетом воспользоваться самому, а второй - перепродать по двойной цене, чтобы и на финал самому попасть, и полностью окупить расходы. Но тот помялся, посмотрел на меня, на Луну, снова на меня, и смущенно потупился.

- Ура! - Луна запрыгала на одной ножке. - Серебряные лунопухи говорят мне, что у нас будет новая мама!

- Луна, - Ксено попытался строго посмотреть на дочь... Впрочем, надо сказать, что получилось у него не слишком хорошо.

- Да брось, пап! - Луна махнула рукой. - Я совершенно не против. И мама... Она никогда не ревновала к Милли...

Ксено вздрогнул, и потер ладонью затылок, куда, по всей видимости, в свое время от "не ревнующей" жены прилетело то ли скалкой, то ли каким-то бодряще-проясняющим мозги заклинанием.

- Совсем не ревновала! - Луна осветила жизнерадостной улыбкой всю прилегающую территорию. - А депульсо на скалку... - надо же! Угадал! - ...это она так... Для порядку!

Доверив мне свою дочь, Ксенофилус отправился то ли собираться, то ли - уговаривать свою пассию на небольшую авантюру. Вот интересно, почему же, когда я познакомился с Луной в прошлый раз, ее отец оставался один? Неужели с этой Милли что-то случилось в промежутке между поездкой на финал по квиддичу и началом пятого курса? Будем надеяться, что если и так, то сейчас я уже изменил достаточно, чтобы злая судьба ее миновала.

До финала оставалась еще неделя. И мы, втроем обосновавшись на Гриммо, вместе с Трикси усердно готовились к походу как к настоящей войсковой операции. Зайдя в гости к Ксено, мы вдоволь пошатались по округе, заодно познакомившись с Миллисент Альбиргани, англичанкой испанского происхождения, а заодно - составили кроки местности, и потом долго раздумывали о том, как совместить с ними видения Луны и мои воспоминания о прошлом будущем.

В итоге - план был составлен, и мы принялись его воплощать. Периодически мы втроем отбывали в Нерельность, создавая себе доспехи из скованных в более-менее постоянной форме мелких тварей варпа. Так что теперь они уже готовы были в любой момент откликнуться на призыв. Также, рядом с доспехами грудами лежали свитки с нанесенными на них сигиллами младших демонов хаоса - знаками заключенного договора. Да, разумеется, связать договором нерожденную тварь - сложно... Но можно. В особенности - тогда, когда недрогнувшей рукой держишь ее за всякие... нежные места так, чтобы шевельнуться не могла. Естественно, такой подход сильно ограничивал меня в выборе контрактников и их силе, но играть в "поймай фраг" с варпом - никогда не было особенно безопасным занятием. Так что "лучше меньше, да лучше".

Разумеется, стартовали мы не рано-рано утром... Наверное, можно было раздобыть и такие билеты. Но я предпочел взять билет подешевле, зато без необходимости вставать затемно и пилить, куда демоны понесут... А мы встали, как белые люди, прибыли на место расположения порт-ключа к одиннадцати часам, и переправились к стадиону. Место нам выделили вполне приличное, палатку я купил вместительную и удобную...

Признаться, я не ожидал этого, но, несмотря на все отличия от оригинальной версии, некоторые события произошли если не в точности "как тогда", то вполне себе "в рамках допустимых отклонений". Я имею в виду, что, подходя к точке старта, наша небольшая компания обнаружила там Амоса Диггори и его сына Седрика. Мне, признаться, стало любопытно, каким образом оно так получилось, и почему Амос на этот раз взял более дешевые (и более ранние) билеты. Не считать же за адекватную версию предположение о том, что Амос решил выпендриться конкретно перед "Мальчиком-который-и-так-далее..."? Но, тем не менее, выпутавшись из небольшой кучи малы, которую образовали в точке финиша сам Амос, Седрик и несколько незнакомых магов, министерский сотрудник начал в голос рассуждать о том, как замечательно летает его сын. При этом он с гордостью посматривал в мою сторону, и в его речи так и напрашивалось продолжение "...в отличие от некоторых, которые даже в школьную команду попасть неспособны". Сам Седрик с такой же гордостью посматривал на Гермиону. Признаться, мне были до фонаря эти танцы с бубном. Но вот Гермиону они взбесили.