Игрушка для дракона 2

* * *

На платформе лежал зеленый дракон. Его шея была неестественно выгнута. Глаза дракона были полуприкрыты, как будто он находился в отключке.

Я до последнего надеялся, что я ошибаюсь, но это был мой названный брат. Дикая радость охватила меня — даже сейчас, находясь на волоске от смерти или рабства (что еще хуже) я был счастлив видеть, что он жив. Жив ли?

Одним скачком оказавшись на платформе, я вцепился в Кайля и начал его яростно трясти. Краем глаза я увидел, как Шаман довольно заерзал на своем насесте. Но мне было не до него.

— Кайль, Кайль, очнись, Кайль! — бормотал я в безумной надежде. Нет, я не мог потерять его снова, только не сейчас, только не здесь, на потеху публике.

Кайль не отзывался, тряпичной куклой откинувшись навзничь.

— Каааайль! — Кааааайль!!! — ревел я, тряся его, молясь за него и моля его очнуться.

И он очнулся. Ярко — оранжевые с вертикальными зрачками глаза уставились на меня.

— Я — Роб!!! Кайль, ты слышишь меня? Я — Роб! Что с Айей? С родителями что?

— Роб? Родители погибли, Роб! Но и мы убили всех напавших на нас драконов из Гнездо! — выдавил Кайль по мыслесвязи. — П…почему ты дракон? Ты теперь дракон?

— А Айя? — безумная надежда, что моя «сестренка» жива и невредима все еще теплилась во мне. — Все потом, скажи мне как Айя!!! Где она, она жива?

— Айя… Я ее оставил в Логово, Роб. Может, она не погибла, и ее еще можно вернуть к жизни… Я вливал в нее свою кровь, сколько мог, а сам чуть не погиб, свалившись к подножию плато. Очнулся уже в плену. А ты как здесь оказался?

— Мы оба в плену, Кайль! Оба! И я по своей глупости тоже. Здесь настоящий тотализатор, они хотят заставить нас драться, как чертовых гладиаторов, на потеху толпе!

— Не должен я потехе толпе! И я не буду биться ни с кем, тем более — с тобой, Роб! — Кайль схватил меня за лапу. Его хватка оказалась неожиданно крепкой для умирающего дракона, каковым он выглядел. Догадка осенила меня, и я заглянул ему в глаза.

— Ага, — подтвердил Кайль. — Лучший способ быстро убить врага — притвориться падалью, подпустив его поближе. Так я и думал сделать, но на месте противника оказался ты! Что делать-то будем теперь?

Шаману, видимо, надоело, что настоящий бой так и не начинается, да и толпа явно волновалась и требовала крови и зрелищ.

— Дерись и добей его, иначе я прямо сейчас начну продавать твоих женщин. Уже были желающие купить их хотя бы на время…

Мой зоркий взгляд мгновенно выхватил в огромной толпе девчонок, и… лучше бы я этого не видел!

С перепуганных женщин сорвали всю одежду, показывая товар лицом. «Купцы» с удовольствием разглядывали обнаженных рабынь, довольно цокая и качая головами. Судя по всему, больше всех им понравились Мори и Марина — их, с яростью отбивающихся от похотливых рук, щупали больше всего. Один из купцов, огромный мужик в белом, гогоча, ударил Мори ладонью по голому заду. Мори кинула на него взгляд, полный страха и ярости и по-кошачьи оскалилась. Ярости было намного больше, чем страха, — думаю, если бы не охрана, она бы откусила этому говнюку руку по самые яйца. Стойкости этой девчонке было не занимать.

— Пожалел чужих⁈ — горько посетовал я сам себе. — Сейчас своих увезут, и больше ты их никогда не увидишь!

Нужно потянуть время, изображая битву, и найти выход! Я обязан найти выход, и я найду его!

Я отскочил от Кайля, лихорадочно перебирая все факты, предположения и даже самые нелепые на первый взгляд идеи.

Первое, — Шаман оказался гораздо более сильным магом, чем я, недоучка. Второе — у него наверняка есть еще артефакты, может, и покруче чертового невидимого купола. Любые предметы, даже стрелы, — могут оказаться артефактами, лишающими меня магии. И вот тогда — все, приплыли, финита ля комедия.

И вдруг меня осенило: рестлинг! Перед глазами проплыли воспоминания из передач, хлынувших на российское телевидение после развала Союза. Рычащие накачанные мужики с длинными патлами, понарошку метелившие друг друга на резиновых рингах: дурацкие прыжки, киношные замахи и звуковые спецэффекты («Бдыщ!»). А что, может сработать!

— Ты мне доверяешь? — спросил я у Кайля по мыслесвязи, не оборачиваясь на него.

— Еще спрашиваешь! — удивился он. — Что ты задумал?

— Большой спектакль! — хмыкнул я ему в ответ. — Подыграй мне!

Я сгреб Кайля и в одну секунду взмыл с ним к предполагаемой вершине купола.

— Приземляйся аккуратнее! — подняв Кайля к вершине купола, я швырнул его на землю и следом спикировал на него, подстраховывая от удара. Кайль, кувыркаясь, все падал и падал, мучительно долго не раскрывая крыльев, и лишь у самой земли расправил их и приземлился.

Он с недоумением оглянулся на меня:

— Роб, ты чего? Я же ясно дал тебе понять, что не желаю драться на потехи толпе!

— Кайль, я не прошу тебя драться. Я прошу тебя «как будто» драться. Подыграй мне, сначала побеждать буду я, потом ты. Подыграй, иначе погибнут люди, погибнут мои девчонки, мы погибнем!

Кайль внезапно встрепенулся и с яростью обрушился на меня:

— Погибнут людишки? И пусть гибнут! И я хочу сдохнуть вместе с ними! Зачем мне жить? В плену?!! Без семьи?!! Делать потехи?..

— Нам нужно выжить, Кайль! Мы должны выжить, чтобы вырваться из плена и спасти Айю! Мы вдвоем ее обязательно спасем, я знаю!

Кайль соскочил с моего загривка, встал на дыбы и заревел на меня:

— Ничего ты не знаешь! Иначе бы сам не оказался в плену!

Он ударил меня по больному месту. По больному, наотмашь.

— Я хотел всех спасти! Я хотел, как лучше… — В голове пронеслось ни к селу, ни к городу окончание фразы «… а получилось, как всегда!», и у меня тоже снесло башню от ярости к себе самому.

Не помня себя от злости, я набросился на него в настоящем, а не притворном бешенстве. Дерясь с исступленной силой и злобно матерясь, я вбивал в несчастного Кайля весь свой ужас, всю злость на свое бессилие, и ненависть к Шаману, «и досаду, и кровь!» Кайль, судя по всему, тоже впал в неистовство, вымещая на мне похожие чувства.

Несмотря на мощнейшие удары, крови на нас не было — огромные когти скользили по непробиваемым ламеллярным доспехам, не повреждая заходящие друг за друга чешуйки. Эй, а как же родители близнецов убили драконов из Гнездо? Магией? Огнем? Сбивая их собой, как тараном? Без защиты у дракона только язык и глаза. Говорят, если акуле очень сильно врезать в глаз ногой, она чувствует превосходящую силу противника и уплывает восвояси. Попробовать, что ли, на братишке…

Кайль вошел в раж, избивая меня то гребнем, то хвостом, и никак не давал мне продумать план спасения. Какая — то очень важная мысль ужом ускользала от меня, и пришлось придержать разбушевавшегося братца за морду и врезать ему передней лапой в глаз. Братишка опрокинулся навзничь, рухнув всей тушей на землю.

Сидя на извивающемся угрем Кайле верхом, так, чтобы ничего ему ненароком не вывихнуть и себя в обиду не дать, я пытался поймать спасительную мысль, разглядывая беснующуюся толпу за куполом. Девчонок еще не распродали, все девять были на месте.

— Черт тебя подери, Кайль!

— И тебя, Ррроб!

Продолжаем размышлять.

На Шамана не подействовал гипноз, но может, на кого-нибудь из толпы он подействует и через купол? Я дал братишке от души в глаз еще раз, бросился к невидимому барьеру, и первому же охраннику, пойманному взглядом, приказал выхватить артефакт у Шамана и разрушить его. Воин послушно метнулся к Шаману, схватил артефакт и швырнул его на землю. Яйцо отскочило от земли, пролетело сквозь невидимую стену и подкатилось к моим лапам. Я схватил его, пытаясь отключить, вспоминая движение шамановской руки, но ничего не получалось. Выпущенное мной пламя расплескалось по стене, раз за разом обозначая ее — купол был на месте.

— Сучий потрох! Как отключить эту штуку⁈

Пока Кайль не добрался до меня, я лихорадочно обдумывал: почему в купол все могли попасть — и живой дракон, и мертвый артефакт, а из купола — нет!

Кайль, который никак не мог успокоиться, снова врезался в меня, правда, без явного намерения убить. От удара я взлетел в воздух, как пушечное ядро, и инстинктивно сжался, ожидая удара о невидимую стену купола. Зажав артефакт в лапе, я почувствовал, как по нему скрежещет один из моих когтей.

— Крррр, — как нож по стеклу. Всю жизнь ненавидел этот звук!

Внезапно артефакт завибрировал, в последний раз полыхнул синим светом, и отключился. Меня накрыли крики беснующейся толпы.

— Вот спасибо, братишка! — издал я торжествующий вопль и рыгнул огнем на так и не разбогатевшего Шамана. Толпа завопила — уже от страха, и бросилась прочь от нашего места сражения, сметая все на своем пути. Я расхохотался и наконец-то распрямил крылья навстречу свободе.

— Извиняйте, но жизни моих девчонок мне дороже! — я понесся, сметая все на своем пути.

— Извиняйте! — приговаривал я, как заведенный, догоняя и круша всех налево и направо клыками, хвостом и ногами, не выпуская из лапы артефакта и пробиваясь к девчонкам.

— Извиняйте! — заприметив огромного купца в белом, догнал его, порвал на две худые половинки, и выбросил, как мусор. Во мне кипела кровь от ярости, но выжигать всех напалмом было нельзя — мог случайно задеть девчонок.

— Дядя Роб! Дядя Роб!!! — услышал я отчаянный анькин крик. — Я выхватил ее из толпы и закинул на шею.

— Держись! Ничто в мире не выбьет нас из седла!

— Дядя Роб! Я знала, я знала, что ты нас спасешь! — Анька выискивала в толпе мать и звала ее. Но ни Марины, ни девчонок в толпе не было.