Гарнизон рассеченной скалы

Глава 55. Прости и отпусти

К обеду Нима была уже в седле. Приняв душ у Эмбер, она надела чистый мундир и запросила лошадь. Проверив свой гарнизон, она, как ни в чем ни бывало, вернулась на доклад к своему командиру.

Хансон встретил ее угрюмо, но прежде, чем она что-то сказала, капитан крепко обнял ее и заулыбался.

— Ну вот! — обрадовался он. — Совсем другое дело! А прыгать со скал это, уж прости, не твое!

Нима насупилась и опустила взор.

— Ладно, ладно… — он хлопнул ее по плечу. — Что было — то было. Рассказывай.

— Да, что рассказывать… Лина еще не пришла в себя. Гарнизон в унынии. Все гадают, что будет дальше.

— А ничего не будет! — заявил Хансон. — Мы решили не поднимать ил со дна. Ты же поняла аллегорию?

— То есть как…?

— Мы столько лет сражались плечом к плечу, что позабыли, зачем все это. С кузнецом вы поступили мерзко, не отрицаю. Но в итоге все сложилось лучшим образом. Арон жив, мирный договор подписан, ваши мужчины вернулись, хоть и не все. Это ведь замечательно!

— Толку то… — вздохнула Нима.

— Не скажи! Люций Амадей, конечно, изверг, но он обещал, что память к ним скоро вернется. Не вся, но что такое тридцать лет для эльфа? Тем более проведенные в плену.

— Как скоро? — волнуясь спросила она.

— Просто верьте и все случится, — улыбнулся он.

Нима еще никогда не видела Хансона таким светлым. Кажется, ему удалось выспаться. Или дело не в этом?

— Через три дня все кончится. Господин Ольгерд огласит свое решение, и мы покинем разлом раз и навсегда. Куда подашься?

— Да… я как-то не думала. Мы привыкли жить здесь.

— Остаться не получится. Может вернетесь домой?

— Нет. Мы не вернемся туда, где нас презирают. Немного гордости в нас еще осталось.

— Я так и думал, — вздохнул Хансон. — Что ж, в любом случае готовьтесь к отъезду. У нас будет к вам ряд предложений. Поверь, там есть из чего выбрать.

— Спасибо… ваше величество, — Нима склонила голову.

— Да брось… Я понимаю, что ты намного старше меня, но и я не молод. К старости становишься сентиментальным. Если бы у меня была дочь, я хотел бы, чтобы она была похожа на тебя.

— У вас вырос отличный сын…

— Твоя правда, — вздохнул Хансон. — Но ему больше нравится быть Ярсеном, нежели Бальтазаром. Но в том есть и моя вина. Я привык быть Хансоном, жить в гуще событий, а не во дворце. Впрочем «Эсхил» справляется великолепно. Ты посмотри, как расцветает наше королевство! Есть, конечно, беда с феодалами, но я наведу порядок. Теперь на это хватит и времени, и сил, и золота. Церковь милосердия хорошо нажилась на наших бедах, и теперь ее добро станет нашим. Вот так, милая…

— А как быть с крылатыми? — осторожно спросила она.

— Арон просил забыть о случившемся, ради общего блага. Ольгерд обеими руками поддержал его решение. Вам пришлось настрадаться за эти тридцать лет, и он это хорошо понимает. Умный парень, справедливый. Мать его, конечно вспылила, а как иначе? Но все же решила не спорить с сыном. Ладно хоть спесь свою уняла. Досталось только Лине и то под горячую руку попала.

— Я… знала ее раньше.

— Вот и я о том. Так что считай, что вопрос решен. Скоро вам все вернут. И броню, и оружие… и доброе имя, — пообещал Хансон.

Нима, не найдя слов, преклонила пред королем колено.

— Я никогда не говорила этого вслух, но каждая из нас готова присягнуть вам на верность. Будь вы капитаном или королем.

— Звучит как призыв к бунту, — улыбнулся Хансон. — Встань! Негоже гордой принцессе стоять на коленях. Я знаю об этом и очень ценю. Коли встанет такой выбор, я почту за честь принять такую присягу. Но не сейчас.

— Разрешите идти?

— Иди с богом. Найди кузнеца, он справлялся о тебе.

Выйдя из шатра, Нима буквально врезалась в крылатую деву. Она ожидала удара в ответ, но ничего не случилось. Сольвейг отступила на шаг и заглянула в ее глаза. Ниме хватило сил, чтобы выдержать ее взгляд. Но не было в нем ни злобы, ни ненависти. Только немой укор.

— Кукла ты без мозгов…

— Знаю, — вздохнула Нима. — Хансон приказал найти твоего сына.

— Так уж и приказал? — усмехнулась рыжеволосая бестия. — Иди на обрыв. Он ждет тебя там. Надеюсь, тебе хватит смелости…

— Хватит, не в первый раз, — съязвила она, но не со зла, а скорее от волнения.

— Да я не об этом…

Взглянув на эльфийку, как-то уж совсем странно, Сольвейг, поджав крылья, нырнула под полог шатра. К чему это было, Нима не поняла, но решила быть наготове. Солдаты и часовые, встречавшиеся на пути, не отводили глаза и не сыпали упреками. Но и чести не отдавали. Пришлось это проглотить. Обойдя частокол, она миновала ворота и по знакомой тропинке направилась к обрыву, с которого Хансон во время битвы отдавал приказы. Кузнец, действительно был там. Подперев подбородок рукой, он задумчиво созерцал море. Остановившись на миг, Эльфийка сделала над собой усилие и двинулась дальше.

— Ты хотел видеть меня? — громко и четко спросила она.

— Тебе уже лучше? — спросил Арон, отводя взор от морских просторов.

— Чего ты хочешь? — тон ее был нарочито прохладным.

— Я смотрю гордая Нима вернулась, — улыбнулся он, и от улыбки этой бросило в дрожь.

Она рефлекторно опустила ладонь на эфес. Но вспомнив кто перед ней, опустила глаза.

— Прости… я все еще не в себе.

— Плохо. Но откладывать смысла не вижу. У меня есть к тебе важный вопрос. Но прежде, чем ты ответишь, я хочу кое что показать.

— Валяй, если это так важно…

Отвесив поклон, Арон с какой то грустью посмотрел вниз. Виток за витком, он размотал свой алый шелковый пояс и аккуратно свернув, положил его на землю. Затем, сняв тунику, он так же аккуратно сложил и ее.

— Что ты делаешь? — почуяв недоброе просила Нима.

— Помолчи пожалуйста. Еще минуту.

Арон снял новенькие алые сапоги и, избавившись от штанов, остался лишь в той одежде, которой его одарила природа.

— Я уже видела тебя голыш… — хотела съязвить Нима, но не успела.

Кузнец сделал шаг, развернулся спиной и оттолкнулся от скалы. Из груди Нимы вырвался крик. Она бросилась следом за ним, но в следующее мгновение отшатнулась от края обрыва. Арон, вопреки ее страхам, не упал вниз… Он воспарил! Раскинув свои лучезарные крылья, он обдал ее жаром. В левой его руке вспыхнуло синее пламя, а в правой воспылало зеленое. Вскоре и все его тело обнял огонь. Все, что было доступно взору озарилось ярким неестественным светом… и был он столь ярок, что день показался ночью.

Вспыхнув однажды, божественный свет вдруг померк. Арон ступил на траву босыми ногами и пламень его погас, рассеявшись паром и дымом. Свежий морской ветер своим порывом унес все без следа. Он не стал показывать всю свою силу, потому как тело его могло раскалиться. Арон лишь мельком приоткрыл то, кем он стал…

Нима смотрела на него, не скрывая своих чувств, ибо сил на это просто не осталось.

— Каков твой вопрос? — Лимнис с трудом проглотила ком, подступивший к горлу.

Арон шагнул на встречу и медленно развел руки, словно показывая пустые ладони.

— Примешь ли ты меня таким, Нима?

— Что значит… приму? — растерялась она в конец. — Ведь я предала тебя!

— Какая ты трудная… — горько вздохнул Арон. — Просто ответь на вопрос. Так «да», или «нет»?

— А третьего не дано…?

Он покачал головой.

— Это больно для нас двоих. Если ты скажешь «нет», мы останемся добрыми друзьями. Скоро… совсем скоро все здесь закончится, и мы разъедемся кто куда. Сделай выбор сейчас. Я больше никогда не попрошу об этом.

Сейчас он был так близок и так далек. Сердце гордой принцессы буквально рвалось на части. Да, он был прав. Лучше сделать больно сейчас, чтобы потом жить без боли. Хотя кого она хочет обмануть… разве бывает жизнь без боли?! Боль… ненависть… лишения и снова боль! Когда же все это кончится? Когда уже будет счастье… и есть ли оно вообще? Если не с ним, то с кем?!

Нима, шагнула вперед и рухнула на колени. Крепко обняв его ноги, она горько зарыдала.

— Это значит «да»? — спросил кузнец, едва не упав от таких объятий.

— Да!!! — всхлипнув сказала она. — Хватит мне в одиночку хлебать все это дерьмо. Будем хлебать вместе. Слаще оно не станет, но будет не так обидно.

Арон вздохнул облегченно и втянул морской воздух полной грудью. Ушла боль, ушли обиды. Даже голова перестала болеть. Смахнув скупую мужскую слезу, он опустил взор и… покраснел.

— Тебе лучше не оборачиваться… — тихо сказал кузнец.

— Плевать! Что бы там ни было…

— Ты не подашь мне одежду? — смущенно спросил он.

Нима утерла слезы и обернулась… Добрая половина гарнизона висела на кольях. Солдаты глазели на них ошалело. Должно быть Арон немного перестарался, и яркий свет привлек к себе больше внимания, чем он рассчитывал. Распихав своих вояк, на заборе повис сам Хансон. Шмыгнув носом, он оценил обстановку и громко заржал. Вскоре весь гарнизон закатился раскатистым хохотом. Арон и сам поддался этой волне, смущенно улыбаясь. Ведь со стороны все смотрелось действительно нелепо. Нима, сверля кузнеца взглядом, бросила ему рясу, и принялась натягивать штаны.

— Мужика голого не видали? — пробубнила она под нос.

— Пускай смеются. Смех лучше, чем слезы…

— Все-таки ты не изменился, — вздохнула она, вставая на ноги. — Давай хоть обнимемся, что ли?

Арон обнял ее крепко-крепко. Смех перерос в свист, посыпались выкрики. Были среди них пошлые, но в массе своей одобрительные. Он взял ее на руки и слегка подкинул.

— Держись милая… я покажу тебе небо!

Сказав это, Арон раскинул крылья и плавно взмыл ввысь. Земля ушла из ног, а вместе с ней и скала, и оба гарнизона с их бедами и проблемами. Мгновение спустя, они уже парили над облаками, щурясь от яркого, но ласкового солнца. Нима смотрела в его глаза, отринув страх. Арон был счастлив, и не скрывал этого. Не уж то причиной этому стала она? Не уж-то ради нее все это? Однажды, в далекой молодости, она слышала, как влюбленный мужчина обещал своей даме подарить небо. Но она и подумать не могла, что это бывает так… Его крепкие руки удерживали ее без труда. Арон скрывал свою истинную силу, чтобы не сделать ей больно. На ее глазах вновь навернулись слезы. Ведь когда то, очень давно, так же смотрел на нее отец, и так же нежно держал в своих руках. Но это было единственное светлое воспоминание. И она отпустила его, словно красивую шелковую ленту, развивающуюся на ветру. А вместе с ней все то зло, что он свершил при жизни…