Дворянство. Том II

Глава 4

Дальнейший разговор пошёл в неожиданно более спокойной обстановке, чем я рассчитывал. Да, пожалуй, изредка, но в Вадиме просыпался рычащий голос, но, в целом, он держался. Хотя Кактус при этом до последнего не успокаивался.

Грозился самостоятельно броситься и откусить ему голову. Я же каждый раз просил его помолчать и следить за происходящим, а не устраивать казнь.

История Вадима не испугала меня только из-за того, что половину сути его рассказа я и так знал, и понимал. А также, потому что я сам изменился. Сильно. Как и моё мировоззрение.

В момент якобы взрыва газа в его доме творился настоящий ад. Вадим по старой привычке полвечера предавался снам, чтобы собраться с мыслями и силами сходить на очередную сходку молодёжи в закрытом «клубе», но у судьбы, как и у существа, которое появился на пороге его дома, были иные планы.

— Я проснулся от криков соседки надо мной. Затем… когда крики прекратились, послышались тяжёлые шаги. Словно надо мной жила не юная красотка весом до пятидесяти килограмм, а старая и вредная тётка, весом в пару центнеров. — Вадим одним глотком выпил половину чая и только после этого продолжил: — Сам понимаешь, всякое бывает, так что я не стал обращать на это внимания. Долго пытался уснуть. Но вслед за соседкой сверху, крики начали доноситься из соседней квартиры. Тут…

Он резко шлёпнул ладонью по столу, а затем принялся мотать головой.

«Убей! — взревел Кактус. — У него приступ!»

Я и подумать ничего не успел, как то, что делал мой друг, резко прекратилось. Вадим несколько раз ударил себя по лбу и продолжил говорить, как ни в чем не бывало. Будто ничего не было и это пугало.

— Не выдержа-а-а-ал, — он рыкнул. — Вскочил и подошёл к входной двери. Узнать, что там происходит, так скажем, по-соседски. В глазок посмотреть. Но увидел я только море крови на кафеле, которая уже просочилась в щель моей двери. Противная такая… тёплая.

— Вадим, — оборвал его я, когда рыжий начал клацать зубами. Большими, кстати, неожиданно желтоватыми и острыми. — Ты в норме?

— Не обращай внимания, — усмехнулся он, хотя его смешок был слишком пугающим. — Это одержимость. Я тебе про неё чуть позже расскажу.

«Одержимость, говорит! Ха! И ещё раз ха! Но забавно, что он это так интерпретировал».

«Кактус, помолчи. Просто следи, чтобы он не бросился на меня. Я разберусь!»

Дальше Вадим продолжил говорить в более спокойной манере. Только вот его слова были… жестокими. Разорванные соседи, непонятная женщина на его пороге, которая одной из четырёх рук смела дверь, словно она была сделана из картона.

Ее убийственное выражение одного-единственного глаза, запах гнили и сила её пальцев. Она ворвалась в его квартиру, сжимая глотку, ровно в тот момент, когда за её спиной появился ещё один человек.

Он каким-то неизвестным Вадиму образом практически мгновенно отрубил половину её конечностей. Правда, это её не убило.

— Понимаешь, у него не было ножа в руке… ну или… как можно было так просто, одним движением отрубить всё это? — он начал улыбаться своей отвратительной улыбкой и принялся покачивать головой. — Или там… бензопила… да! Вот чего не хватало. Против этой твари только с бензопилой выходить.

— Вадим, — оборвал его я. — Ты уверен, что сможешь дальше говорить. Мне кажется, ты…

— Похож на психа? — улыбнулся парень вновь и закачался всем телом, сидя на табурете, так что тот угрожающе зашатался под ним. — Не… это не оно. Ты слушай, Ярослав слушай внимательно!

— Я бы… — не успел договорить.

Рыжий со всей дури ударил кулаком по столу. Я машинально выпустил когти, которые чуть ли не поцарапали мои ноги, но руки из-под стола поднимать не стал и, думаю, хорошо, что Вадим этого не видел, а то неизвестно как он на это отреагировал бы. Напрягся, как и кот.

— Не перебивай, дружище… — он замер, словно пытался сосредоточиться на собственных мыслях. Дальше последовала серия непонятных слов, точнее, случайного набора букв, и Вадим опять заговорил по-человечески. — Они сцепились уже в моей квартире, когда эта… вырвала кусок мяса из моего плеча. Дальше… я потерял сознание, а проснулся в момент, когда что-то надо мной загорелось. Я открыл глаза, увидел ухмылку и один-единственный глаз этой девушки… дальше раздался взрыв.

— Она была ещё жива? А тот человек? — невольно заинтересовался я событиями, которые произошли с моим другом.

— Не знаю. Не видел, — замотал он головой, безумным взглядом смотря по сторонам. — Меня выкинуло из окна вместе с этой тварью. Когда мы упали за забор в кустарник, она уже не дышала. Но и я не мог сдвинуться. Был перелома-а-а-ан, — вновь рыкнул Вадим. — До поры до времени.

— Потом что? — подсказал я, так как он замер на месте и лишь слегка раскачивался, уставившись на холодильник.

— Потом я потерял сознание. Проснулся, когда доедал соседку с первого дома, — Вадим махнул рукой в сторону окна, где виднелся чужой участок. — Потом, пошёл в третий дом. Потом… меня нашёл папа.

Когда он закончил на слове «папа», моё чутьё било в набат об опасности. Рыжий, правда, дёрнулся лишь один раз.

Он рванул на меня, но моей реакции было тоже не занимать. Я отмахнулся от его руки, нырнул в сторону в момент, когда тот уже всем телом перевалился через стол и схватил его за волосы, держа когти на его глотке.

— Не таким я представлял наш разговор, Вадим, не таким.

— Отпусти… я не специально, — всхлипнул он вполне по-человечески. — Этот голос внутри меня… преследует. Заставляет оставлять человечность. Говорит, что с этим можно и нужно жить… он снится мне… я боюсь… боюсь самого себя и того, что я делаю!

После упоминания голоса… именно того, который преследует его во сне, я чуть остыл. Но, отпуская друга, когти при этом не убрал. То, что он увидел, казалось, порадовало его.

— Ты такой же, как и я⁈ — улыбнулся он во всю пасть, с надеждой смотря на меня. — Тоже одержим демоном?

— О каком, к чёрту, демоне ты говоришь? — раздался голос Кактуса.

Вот тут рыжий действительно удивился. Сел на колени и начал бить себя по щекам, словно не веря в то, что видел и слышал. При этом он не раз ткнул в сторону Кактуса пальцем, повторяя одно и то же. В общем, вёл себя совсем не как здравомыслящий человек.

— Кот! Говорящий кот! Очуметь!

— Захлопнись, дикарь.

— Я не такой, как ты, — я прервал его «радость». — Скажи мне, что стало с моей сестрой и как ты к этому причастен?

Вадим разогнулся. Стараясь не делать резких движений, сделал шаг назад, облокачиваясь на стол, и спросил снова с рычащими нотками в голосе.

— Ты поэтому пришёл сюда? Убить? Отомстить за Катю⁈

— Говори! — озлобленно прошипел я.

— Не специально. Вот не поверишь… я не специально. Моё нутро вело меня постоянно в сторону твоего дома. Какой-то… — он опять впал в состояние «избиения» себя, — голос. Он то даёт мне контролировать тело, то оставляет мне только голос. Я не знаю, почему место «свободы», когда мне даровали право выбора, было домом твоих родителей. Ночлежка у коллектора в тридцати метрах стала моим новым домом на какое-то время.

Я понимал о месте, про которое он говорил. Но… мерзость, там же столько грязи и мусора.

— Первую ночь, как я ушёл от бабушки, провёл именно там. Утром меня разбудила компания пьяных мальчишек. К несчастью для них, голод, который просыпался вместе с одержимостью, не давал мне право выбора. Я сожрал троих. Блондинку почему-то оставил, хотя она пахла очень аппетитно.

— Почему-то? — улыбнулся я. — А если честно? Как она стала такой, как и ты?

— Откуда ты это знаешь⁈ — искренне удивился он. — Я её не слышу со вчерашнего дня. Словно с ней что-то случилось.

Вот тут вновь включился Кактус.

— Что ты несёшь? Что ты там можешь слышать, а, дикий⁈

— Забавный котик, — Вадим вновь сел на колени. — Знаешь… тебя бы я съел.

Кактус искренне возмутился, зашипел, поднял хвост и начал им нервно вилять из стороны в сторону. А затем и вовсе ушёл за мои ноги. Защитничек…

История оказалась весьма занимательной. Сам голос ему и приказал оставить остальных в живых. Девицу он… вроде как полюбил, и она стала последним, живым экспериментом. Сам Вадим не понимал, как так получилось, но она стала чем-то по типу самки для него. Остальные не выжили после частичного поглощения сердца.

Всех подробностей он не сказал, но выжила сильнейшая. Дальше подсказывала интуиция выживания, а не голос. Он выхаживал её, оборонял. Чутьё, проснувшееся в нём во время этой «одержимости» требовало увеличения популяции, но голос говорил, что они размножаются иначе.

Через пару дней он увидел Катю. Случайно, по его заверениям, не думая о том, что она чья-то сестра или что-то подобное. Просто дал команду укусить своей спутнице.

— Я тебя… — нахмурился я, делая шаг вперёд.

— Она жива?

— Жива! — рванул я вперёд, сжимая глотку Вадима, который не успел среагировать на мои действия. — Ты не представляешь, что мне пришлось пережить и на что мне пришлось пойти, чтобы найти ей лекарство!

Вот это и стало ключевым словом. Лекарство.

Вадим поник, обхватил мою руку своими и едва слышно попросил убить его. Просьбу бы я выполнил, если бы не почувствовал странное желание внутри себя. Голода. Словно симбионт внутри меня требовал еды.

Это спасло рыжего.

Я в раздражении отпустил его. Хоть кот и возмущался, говорил, мол, не стоит с ним так сближаться, я сел на корточки напротив друга и, взглянув ему в глаза, спросил:

— Лекарство от ваших укусов есть. Однако оно не вылечит такого, как ты. Полноценного дикого.

— Я одержимый! — воскликнул Вадим, но не дёрнулся в попытке защититься от возможного удара.

— Называй, как хочешь. Но… мне кажется, я могу тебе помочь, — тяжело вздохнув, произнёс я.

Кактус зашипел ровно в тот же миг, как прочёл мою мысль. Но ограничился лишь этим звуком.

— Почему ты мне не сказал, что мы похожи? — жалобно заскулил Вадим, меняя пластинку. — У тебя есть сила… серьёзная, раз я тебя на уровне инстинктов боюсь… а ты… ты…

— Тебе помочь или нет? — перебил его нытьё, вставая в полный рост. — Либо да, либо нет.

— Убьёшь? — рыжий тут же поднял голову, пожирая меня взглядом. — Убей!

— Можно и иначе…

Вадим, в целом, не сопротивлялся. Я попросил его лечь на пол, сам встал над ним и одним махом, разорвал грязную футболку на груди. Когда мои пальцы впились в кожу в том месте, где билось его сердце, он вскрикнул. Спустя мгновение, когда пошёл процесс питания, все изменилось.

Даже Кактус, который вообще твердил одно и то же насчёт смерти этого дикого, я чувствовал, как он с некоторым удивлением наблюдал за картиной происходящего. Даже неохотно переселил себя и приблизился, вопросительно пялясь то на мою руку, то на Вадима.

А мой друг менялся одновременно с тем, как работали мои чёрные змейки, пожирая что-то из его организма.

Его кожа меняла цвет, уходила та неестественная бледность, которая оттолкнула меня в первые мгновения, а лицо улучшилось, становясь более человеческим. Однако вместе с этим я начинал испытывать странную тошноту… словно в горле ком образовался, который мешал естественным процессам. Раньше такого не происходило…