Добрые соседи

25 июля, воскресенье

Два инспектора, черно-белая полицейская машина припаркована у входа. Герти решила, что эти двое работают в паре, — но кто ж знает, как там у них принято? Оба в штатском, предъявили жетоны. Собственно, даже дали в руки, чтобы Герти и Арло прочитали каждое слово.

Первая — чернокожая в возрасте по имени Дениза Хадсон, второй — помоложе, рыжеволосый азиат, зовут Геннет. У обоих на форменных рубашках проступал пот. Они сообщили Арло и Герти, что просят их проехать в участок. Прямо сейчас.

Улыбкой никто из инспекторов не оделил даже детей.

Именно это стало для Герти первым дурным предзнаменованием, причем самым ошеломительным.

— Конечно, поехали! — сказал Арло срывающимся от нервов голосом.

После переговоров с Герти и инспекторами Арло повел детей к дому Фреда и Бетани. Хотя Бетани лежала на диване, подпертая и обложенная подушками (глаза ее, казалось, были обведены размазанной синей подводкой, на деле это был естественный цвет), Атласы согласились присмотреть за детьми.

— Лапочки мои, — проворковала Бетани. — Фред! У нас для них молочко найдется? Принеси молочка! — Она поморщилась, вытянув шею, чтобы взглянуть на детей: даже такое крошечное движение причиняло ей боль. — Солнышки мои! А принесите-ка сюда колоду карт! Я с вами в рамми поиграю.

Арло с извиняющимся видом посмотрел на Фреда и пожал плечами.

— Я твой должник, дружище.

Фред — вид у него был измотанный — стиснул Арло плечо. Последние два похода в кино они пропустили — жизнь вносила поправки.

Ей это в радость, — сказал Фред. А потом погромче, чтобы слышно было инспекторам снаружи: — Будет дело серьезно — звони. У меня есть знакомые в прокуратуре.

Арло с Герти сели в свой «пассат». Поехали следом за полицейскими в участок Гарден-Сити.

Оказавшись внутри, прошли мимо стойки дежурного через высокий атриум с рабочими столами в заднюю часть здания, там их загнали в маленькую комнатку без окон — возле длинного стола стояли складные стулья. Герти с Арло сели с одной стороны, инспекторы Хадсон и Геннет с другой, а посередине поставили старомодный магнитофон. Стол был из светлого дерева под полиуретаном — из такого делают школьные парты. Поверхность чистая, только несколько мазков ручкой. Хадсон и Геннет надели форменные пиджаки (оба были явно не по мерке), и Герти вскоре поняла почему: кондиционер здесь работал даже слишком сильно. Герти и Арло ежились от холода.

— Рея Шредер вчера выдвинула против вас обвинение, — объяснила Хадсон.

Герти вцепилась в край стола. Ей было холодно, но от ладоней остался потный след.

— Обвинение? — переспросил Арло. Голос звучал все так же преувеличенно бодро. Голос продавца. Герти же услышала в нем страх и, хуже того, неведение. Неведение того сорта, за которое можно загреметь на остров Райкерс, потому что бесплатные адвокаты полное дерьмо.

— Она утверждает, что ее дочь изнасиловали утром того дня, когда она упала в провал.

Герти похолодела. Сознание отказывалось выстраивать картину возможных последствий. Но где-то в глубинах — тех глубинах, которые помогли ей выжить на конкурсах красоты и во всех прочих передрягах, — ей все стало ясно.

— Согласно показаниям свидетелей, у нее было кровотечение, — продолжала Хадсон. — Кроме того, она остригла волосы.

Герти захотелось хоть что-то сказать, но слова не шли.

— Миссис Шредер считает, что волосы она остригла под воздействием посттравматического стресса. Она убегала от вас, когда ваши дети столкнули ее в дыру: они также получили психологическую травму и пытались скрыть отцовское преступление. — Все это время Хадсон смотрела им в глаза, и на лице ее ничего не отражалось. Геннет что-то записывал.

Герти вздрогнула.

— Убегала?

— Преступление? — спросил Арло. Из голоса его пропала вся сердечность, он больше напоминал рык.

— Она считает, что вы изнасиловали Шелли Шредер и это стало непосредственной причиной ее гибели.

Арло подался вперед, посмотрел в глаза сперва Геннету, потом Хадсон.

— Я этого не делал.

— Бред какой-то, — сказала Герти. — Такого не может быть.

— Почему же не может? — спросила Хадсон. Внешне она оставалась невозмутимой, но внутри так и кипели чувства. За край стола ухватилась так крепко, что даже ногти побелели.

— Потому что он не охотник. Я с охотниками всю жизнь вожжалась, а он не охотник. Он никогда бы не стал…

— Я в городе работаю, — прервал ее Арло. — В тот день вернулся домой около четырех утра и сразу бухнулся спать. С Герти.

— Вот именно! — подтвердила Герти.

Арло вытянул руки в направлении полицейских. Оба зацепились взглядом за чудовищные татуировки.

— Скорее всего, я есть на камерах на Пенн-стейшн около половины третьего утра. Если не там, то у газетного киоска — я покупал кока-колу и попкорн в дорогу. Можете проверить. Убедиться, что с поезда я сошел примерно в три пятнадцать.

Геннет записал. Хадсон продолжала смотреть на Арло.

— А утром? Утром миссис Уайлд была с вами?

— Я показывала дом клиентам. В Гленхеде. Но муж без особой нужды никогда раньше десяти не встает.

— Да, когда я поднялся, дети уже играли. Возможно, это тоже есть на записи. У Хеонов, кажется, установлена камера. Правда, не знаю, работает ли. После провала у нас сплошные помехи.

Хадсон заговорила пугающе мягко:

— Вы уверены, что не оставались наедине с Шелли Шредер в течение суток до ее гибели?

— Клянусь вам.

— Не оставался, — подтвердила Герти. Ее захлестнуло облегчение. Доказательство. С доказательством не поспоришь.

— А вообще вы с ней наедине оставались?

— Вероятно.

— Но точно сказать не можете.

— Да я, собственно, не помню.

— Нам нужен адвокат? — спросила Герти.

Геннет поднялся, глядя в блокнот.

— Если разберемся, то не нужен, — ответила Хадсон.

— А-а, — отреагировала Герти.

— Так, а с кем-то из соседских детей вы оставались наедине? — спросила Хадсон.

— Простите, но мне страшно. Кажется, нам нужен адвокат, — откликнулся Арло.

— Сэр, вы не арестованы, — сообщила Хадсон.

— Так мы можем уйти? — спросила Герти.

— В любой момент, — ответила Хадсон. И отодвинулась от стола, будто и сама собиралась покинуть помещение. — Но мы бы предпочли во всем разобраться.

— Позвольте мне позвонить, — сказал Арло.

— Это не понадобится, если мы разберемся.

— Он позвонит, — сказала Герти.

Хадсон кивнула, будто с самого начала ждала такого ответа. Как будто лишь дураки могли поступить иначе.

Инспекторы извинились и вышли в приемную. Арло позвонил Фреду Атласу, но помехи сделали свое дело. Они друг друга не слышали. Арло пролистал свои контакты — не найдется ли какой важный человек. Обнаружил коллег, старых друзей по Бруклину — вряд ли у кого-то из них есть знакомые адвокаты. Его прошиб холодный пот — он открыл номер Дэнни Лассона. Дэнни был ударником в «Мести за Фреда Сэвиджа», а теперь жил в Лос-Анджелесе и писал музыку к рекламным роликам. Может, он кого-то знает. С другой стороны, наверное, Дэнни так и не простил его за развал группы. Не «наверное». Скорее всего.

— Ты знаешь кого-нибудь влиятельного? — спросил Арло.

Герти глухо рассмеялась:

— Никого, кроме Реи.