Диверсанты

* * *

Под утро Гриценко вышел из прокуратуры. Мороз ослабел, и легкие снежинки кружились в воздухе. Он решил пешком дойти до дома и не стал вызывать служебную машину. Гриценко чувствовал, что ему необходимо логически помыслить, разложить в нужном порядке факты. Первый и важный вопрос, который требовал срочного ответа, касался личности Паршина. Четыре года назад он переехал в этот город из Перми. Информация из Перми ничего существенного не добавила к раскрытию преступления. Лишь одна деталь настораживала: Паршин подозревался в контактах с преступным миром, хотя конкретных фактов не имелось. Если существует такая связь, то можно предполагать, что Брыль мог убить его за измену. Шатко? Шатко. Это могли сделать и раньше. Может быть, в основе лежит валюта, но тогда при чем тут Брыль? Это убийство не планировалось Брылем, иначе бы он хорошо подготовился и не наследил на месте преступления. Уж такой, как Брыль, маху не дал бы! Эта шапка его, такие продавались в колонии, где отбывал наказание Брыль. Отпечатки подошв тоже его, ботинки приобретались в колонии, и размер совпадает. Но вот проклятая пачка рафинада и батон? Какую роль они играют? Один важный момент, который нельзя сбрасывать со счетов: если бы стрелял Брыль, то он бы не оставил в карманах Паршина денег. В конечном счете вся их борьба вертится вокруг денег, а тут целая пачка и не тронута. Тогда это не Брыль. А кто? Неожиданно Гриценко пришла мысль переговорить с инспектором Степановым. Только сейчас он обратил внимание, что инспектор, занятый розыском Брыля, за весь день ни разу не позвонил. Следователь зашел в телефонную будку и набрал номер.

– Игорь! Спишь?

– Весь народ сейчас спит, только воры не спят, – ответил недовольно Степанов. – Что тебе?

– Я хотел сообщить, что кроме воров не спит еще следователь, – шуткой ответил Гриценко на недовольный голос инспектора. – Что-то от тебя не было никаких сообщений сегодня.

– Я работал, поздно кончил, а ты спать не даешь.

– Хочу тебе подсказать одну идею, может быть, выйдешь на Брыля, – пытался заинтересовать инспектора Гриценко.

– Ладно. Ты далеко?

– За углом твоего дома.

– Иди сюда. Принимать буду на кухне. Детям в школу, и Лида ворчит.

Через пять минут Гриценко уже поднимался на третий этаж дома, в котором жил инспектор Степанов. Когда он подошел к двери, то увидел, что она приоткрыта. Степанов в пижаме появился на пороге, молча указал, куда повесить пальто, и поманил его за собой. Тонкий аромат кофе витал в воздухе, и Гриценко уже предвкушал удовольствие от чашки напитка. Он снял туфли и в одних носках прошлепал на кухню. На столе стояли две чашки кофе и две рюмки водки.

– Не возражаешь? – тихо спросил Степанов.

– Лучшего ты не мог бы ничего сейчас предложить, – садясь к столу, ответил Гриценко.

Когда они выпили водку и кофе, Степанов бросил на стол пачку сигарет и вопросительно поглядел на следователя.

– Ты знаешь, как можно выйти на Брыля? – спросил Гриценко.

– Знаю, – ответил Степанов и поглядел на гостя, ожидая эффекта от своих слов. Но Гриценко был непроницаем.

– Как? – с ноткой недоверия спросил он.

– Я уже вышел, – все же сразил Степанов следователя. – Вот, послушай, что я тебе крутну. – Он вышел из кухни и вскоре вернулся с портативным магнитофоном. Прикрыв поплотнее дверь, включил магнитофон. Полился глуховатый голос.

«Дмитрий Степанович – человек уважаемый, актеры с ним считают за честь посидеть».

«Чем же примечателен Дмитрий Степанович?» – спросил инспектор.

«Умен, роли их читал, на угощения не скупится. К примеру, я – гардеробщик. Так не уйдет, всегда даст рубль за услуги – там поможешь одеться, щеточкой почистишь пальтишко, вещички для него побережешь».

Степанов нажал кнопку и остановил магнитофон. Вопросительно посмотрел на следователя.

– Вещички для него побережешь, – повторил фразу Степанов. – Мне эта фраза покоя не дает. А теперь слушай дальше. Он снова включил магнитофон.

«С ним пришел такой подозрительный тип, стриженый, мятый и нахальный. Дмитрий Степанович сказали, что он с ними. Я и взял его пальтецо, пиджак длинный такой, серый, и шапку. Потом эдак через час этот тип выскочил на улицу без шапки и пальто, а минут через пятнадцать вернулся весь синий от мороза, пробрало его холодом».

«Вы полагаете, он кого-то встречал на улице?»

«Думается, бегал встречать и так спешил, что не надел даже пальто. Полагаю, девку встречал».

«Почему, Александр Иванович, вы так решили? Объясните ваши предположения. Это очень важно».

«А вот по какой такой причине. Думаю, девку встречал, да не встретил. Встретил бы – привел сюда. Он ведь на следующий день с ней приходил к нам».

«Как приходил? Вы его видели в ресторане?»

«Нет! Они пришли, да не положено к нам без билета ходить. Так все сюда зачастят, актерам сесть будет негде. Я ему это и сказал, нельзя, мол. Он рассердился и говорит: «Пойдем, отсюда, Зоя!»

«А какая она, эта Зоя?»

«Беленькая из себя, хорошенькая».

«Одет он был также в полупальто и солдатскую шапку?»

«Нет, на нем была теплая кепка, а пальтишко то же».

Степанов выключил магнитофон и торжествующе посмотрел на следователя. Он явно наслаждался своим успехом.

– Инспектор Степанов, вы – гений! Поделитесь, как вы нашли этот ресторанчик. Чего вас туда занесло?

– Логика. Когда я покопался среди окружения Паршина, то наслушался о нем столько хорошего, что чуть слезу не пролил – общество потеряло такого человека! Кругом только и слышно: «большой знаток театра», «любит театр», «искусствовед», «уникальные картины, иконы». В общем, подумал, что кушать этот «искусствовед» должен не иначе, как среди актеров. А тут еще судмедэксперт мне мыслишку подбросил, когда сказал, что покойный перед смертью ананас ел. Позвонил я в трест столовых и ресторанов, вот и вывели меня на это кафе-ресторанчик. Пошел туда, хотел приглядеться и сразу наткнулся на гардеробщика, а там уже пошло: беседовал с официанткой, которая их обслуживала. Картина, в общем-то, прояснилась. После ресторана они поехали на дачу. Соседка, которая обнаружила утром труп, утверждает, что часов в восемь вечера к даче подъезжала машина.

– Ясно, теперь будем искать Зою. А как? У тебя есть на этот счет соображения?

– Есть. Я уже думал о Зое. Кто она? Новая знакомая или старая? Если новая, то нам на нее трудно выйти. Если старая, то надо посмотреть переписку из колонии, чем черт не шутит, может быть, эта Зоя присылала письма Брылю. И тогда будет адрес.

– Завтра запросим срочной телефонограммой. Если же это новая знакомая, то он обязательно поведет ее в какой-нибудь ресторан. Надо обложить с завтрашнего дня все рестораны и кафе, поставить под контроль кинотеатры. Завтра, теперь уже сегодня, будут фотографии Брыля, всюду разошлем и раздадим постовым и дежурным. Если он еще в городе, а я думаю, это так и есть, то мы выйдем на него. Я, пожалуй, от тебя пойду обратно в прокуратуру. Дал бы ты мне еще кофе, – попросил Гриценко.

Через десять минут он уже шел обратной дорогой. На городских часах большая стрелка прыгнула на цифру двенадцать, и часы пробили пять раз. Через два часа пришло известие из колонии. Гриценко читал короткий текст сообщения и не мог поверить, что все оказалось так просто. Как предсказал Степанов. Значит, Брыль приехал к Зое Георгиевне Глазовой. Кто она? Каково ее положение? Сообщница? Или же ни при чем? Гриценко быстро отыскал телефон инспектора, на участке которого находился дом, где проживала Глазова.

– Вы можете что-нибудь сказать о Глазовой Зое Георгиевне, улица Федосеева, 6, квартира 12? – задал он нетерпеливо вопрос участковому, с трудом подавляя охватившее его волнение.

– Минуточку, посмотрю, может быть, что-нибудь есть. Простите, я не понял со сна, это же Зоя Глазова! – воскликнул он. – Есть очень много хорошего, моя помощница в работе среди детей. Учительница она, большая умница, – с теплом и гордостью говорил инспектор.

– Ясно! Достаточно! Извините за ранний звонок. До свидания!

Гриценко тут же набрал номер телефона Степанова.

– Вставай, старик! Спать некогда. Не могу лишить тебя права взять убийцу! Зоя Глазова, старая знакомая Брыля. Через десять минут выезжаем. – Гриценко положил трубку на рычаг, снова поднял ее, вызвал машину, надел пальто, взял в руку шапку и вышел из кабинета.

На звонок дверь квартиры открыла сама Зоя. Она была в халатике, волосы ее подхватывала легкая косынка. Степанов решительно оттеснил следователя и вошел в коридор, отстранив рукой Зою. Быстро шагнул к двери, ведущей в комнату и, не дав Зое опомниться от удивления, распахнул ее. В комнате никого не было. Неубранная постель свидетельствовала, что хозяйка еще не вставала, когда они приехали. У другой стены стояла раскладушка с постельными принадлежностями, на которой кто-то спал этой ночью. У изголовья виднелся небольшой стандартный фибровый черный чемодан. На столе, накрытом узорной скатертью, в хрустальной вазе лежали яблоки. Комната была чистенькая, прибранная заботливыми руками. На стене – полки, до отказа набитые книгами. Книги всюду: на гардеробе и даже на подоконнике. Все это Степанов охватил взглядом в доли секунды и, круто повернувшись, шагнул мимо опешившей безмолвной Зoи на кухню, оттуда заглянул в туалет, ванную, и, только убедившись окончательно, что Брыля здесь нет, протянул Глазовой удостоверение личности.

– Извините за такое вторжение. Нам нужен Федор Брыль.

– Его нет, – тихо, с внезапно вспыхнувшим испугом ответила Зоя. – Он пошел на рынок. Вот-вот будет. Что он сделал?

– Зоя Георгиевна, мы могли бы начать с вами разговор с вопросов где вы жили раньше, кого встречали из старых знакомых, – начал Гриценко. – Но мы пока не будем задавать вам вопросы. Мы просто посидим здесь с вашего разрешения и подождем Федора Брыля.

Степанов вышел из комнаты в коридор и прикрыл дверь. Гриценко Знал, что он занял удобную для себя позицию, чтобы встретить Брыля. Если тот вооружен, то с ним шутки плохи, он не будет церемониться, тем более что на нем уже повисло одно убийство. Гриценко сел к столу и молча прислушивался к звукам просыпающегося дома. Где-то хлопнула дверь, зазвонил телефон, заплакал ребенок, кто-то включил громко радио, и только не было слышно приближающихся к двери шагов.

– Я могу вас заверить, что Федя ничего не сделал плохого, – начала было тихо Зоя, но Гриценко сделал ей знак рукой, чтобы она замолчала. Ему показалось, что он услышал, наконец, эти шаги. За дверью действительно кто-то завозился с замком, звякнули ключи, раздался щелчок и послышались шаги вошедшего в коридор.

– Зайка! – крикнул мужской голос из-за двери. – Ты только посмотри, что я купил, – дверь распахнулась, и на пороге появился Федор Брыль. За его плечом Гриценко увидел напряженное лицо инспектора Степанова, готового мгновенно броситься к Брылю. Федор осекся на полуслове при виде незнакомого человека, торжествующая улыбка сползла с лица, авоська в руке дрогнула и рука безвольно опустилась. Гриценко стоял перед ним, цепко следя за малейшим движением Брыля.

– Гражданин Брыль, вы арестованы!

– Руки за голову! – приказал Степанов, уперев пистолет в спину Федора. Тот безропотно повиновался. Инспектор быстро и ловко ощупал его карманы, провел рукой по поясу и подтолкнул в комнату.