Животные инстинкты

Эпилог

Саня открыл глаза, тут же снова зажмурившись от яркого солнечного луча, пробравшегося сквозь шторы, и довольно, со смаком, потянулся. На дворе жаркий август — в кои-то веки лето оправдывает своё название! — на работу идти не надо, ибо отпуск, а через неделю они с Русей отправятся отдыхать на южные моря. Как же хорошо! Молодой человек подорвался с кровати и, насвистывая, направился в ванную.

День прошёл в ничегонеделании. Разве что ужин Саня самолично приготовил — за прошедшие годы нехило так поднаторел в кухонных премудростях. А раз отпуск, то домработнице Рустам тоже дал выходные. Сашка сам на этом настоял. Разве что Наталья убраться раз в неделю придёт, а с остальным он справится. Куда ещё время девать, пока супруг на работе?

Супруг. Пять лет уже прошло. Саня и универ закончил, и в Русиной компании уже больше года работает. Всё, что было задумано когда-то, выполнено. Осталась самая малость. В последнее время омега всё чаще ловил себя на мысли, что очень сильно, просто до дрожи в руках хочет подержать маленький комочек, тёплую частичку их с мужем любви. Давние страхи и отрицание самой возможности беременности для мужчины рассеялись предрассветной дымкой и теперь казались такими несущественными.

Пять лет… Не только их браку, но и событиям, что чуть было не разлучили, не сломали жизнь. Саша старался поменьше об этом вспоминать, но иногда прорывалось. Подробностей мести Рустама он, конечно, не знал, но отголоски кровавых криминальных разборок ещё долго ходили в прессе. И поделом им всем! Нечего было злить его альфу.

Но и сам Саня с тех пор уже не относился легкомысленно к мерам безопасности. Ведь в следующий раз может так не повезти. Наверное, на волне тогдашнего шока он не особо и сопротивлялся идее официально закрепить отношения с Русей. Впрочем, вот уж об этом шаге омега точно никогда не жалел. К тому же, красующееся на безымянном пальце правой руки кольцо снимало многие вопросы и обрубало попытки знакомства со стороны девушек. Не всех, конечно, но многих. А то, что не женат, а вроде как замужем, на лбу же не написано.

Единственное, что по-настоящему печалило в этих пролетевших годах — потеря друга. Общение с Колькой само собой постепенно сошло на нет: разные интересы, разные стремления, редкие встречи и рваные разговоры ни о чём. Последние два года они почти даже не переписывались, а полгода назад друг детства вообще переехал в другой город. Радовало лишь, что тот тоже счастлив со своим Андреем. Всё, как и предрекал Рустам — теперь с обычными людьми ему совсем не по пути. Зато среди оборотней омега нашёл немало хороших приятелей.

Весь день он чувствовал себя на взводе, даже есть не хотелось. Впрочем, осознав этот факт, Сашка замер: прошедшие годы научили узнавать малейшие признаки. Течка. И очень скоро. Наконец-то! Парень выдохнул и расплылся в улыбке: дальше тянуть не имеет смысла, а Рустам уже давно хочет детей. К вечеру появилось тянущее чувство в животе, а по телу периодически пробегали тёплые волны.

Стоило оборотню зайти в дом, как омега кинулся ему на шею и впился в губы жарким поцелуем. Рустам крепко прижал к себе мужа, а потом рассмеялся, стоило тому ненадолго оторваться от любимых губ. Смех быстро стих, едва носа альфы достиг запах начинающейся течки. Ещё совсем слабый, но безошибочно указывающий на вскоре предстоящее сладкое безумство. Снова обняв Сашку, он зарылся лицом в изгиб шеи, глубоко вдыхая манящий аромат. Парень через какое-то время мягко отстранился.

— Я ужин приготовил. Пойдём, а то остынет.

— Сейчас, переоденусь только.

Каждый разошёлся по своим сторонам: омега на кухню, накрывать на стол, альфа в спальню. Переодевшись в домашние шорты и футболку, помыв руки, Рустам взялся за телефон.

— Кирилл, меня не будет дня три. Все дела на тебе.

На той стороне понимающе хмыкнули.

— Течка?

— Да.

Несколько слов и никаких пространных объяснений. Рус отключил мобильник и пошёл на запахи, в этот раз дразнящие желудок. Пока ещё есть время, надо как следует наесться, тем более Санька за время совместной жизни научился просто божественно готовить. Идеальный омега!

Ужин прошёл в уютном молчании. Оборотень подмёл всё, что было на столе, а омега лишь слегка поковырялся в тарелке и съел несколько особо завлекательных кусочков рагу. Остальной вечер пара провела на диване перед телевизором. Впрочем, тот работал лишь для фона, а они купались в нежности друг друга: обнимались, ласкались, целовались.

Ночью Рустам любил своего мужа мучительно неторопливо, зная, что потом им предстоят дни бешеной страсти. А утром проснулся от тяжёлого, насыщенного запаха, моментально разбудившего желание, и жалобного стона омеги. Началось. Тот ещё толком не проснулся, но уже прижимался тесно и тёрся задом о бедро Рустама. Мужчина повернулся на бок, обхватил возлюбленного поперёк живота и прижал половинками к уже вставшему члену. Саня замер и, проснувшись окончательно, закинул руки назад, на шею мужу, прогибаясь в пояснице и вжимая его напряжённый член ещё плотнее меж ягодиц.

Ощущать блуждающие по телу горячие руки, губы было томительно приятно, а разум постепенно заволакивала пелена желания, отбрасывая прочь любые мысли. Но что-то не давало покоя. Что-то он забыл. Очень важное. Несколько секунд напряжения, и Сашка широко распахнул глаза. Ну как же! Резво вывернувшись из жарких объятий и тем самым здорово озадачив своего альфу, парень развернулся к тому лицом, а потом и вовсе оседлал бёдра. Оборотень понимающе улыбнулся и вновь потянулся к желанному телу, но Саня замотал головой:

— Да подожди! Не спеши.

— Что не так?

— Нет, ты не понял, всё так. Просто мне нужно сказать тебе кое-что, пока ещё могу соображать нормально. Очень важное.

Альфа вопросительно смотрел в глаза. Саня же набрал воздуха в лёгкие и выпалил:

— Я хочу от тебя ребёнка! В эту течку.

На мгновение Рустам замер, а потом резко перекатился, подминая под себя несопротивляющееся тело, и покрыл лицо омеги поцелуями.

— Спасибо, мой родной! Знал бы ты, как я этого ждал!

— Я знаю. И я готов.

Потом были три дня безумия, которые Санька совершенно не запомнил, как и обычно, впрочем. Зато последние часы течки чётко врезались в память. В этот раз всё воспринималось как-то иначе. Возможно, сыграло роль понимание, что сейчас это не просто удовлетворение похоти и желание получить особенное, ни с чем другим не сравнимое наслаждение, а ритуал, столь важный для обоих и несущий в их жизнь кардинальные изменения. Ощущения оказались невероятно яркими, почти даже болезненными. Чувство бьющего в стенку живота члена, распирающий внутренности — с каждым разом всё сильнее — узел, казавшиеся бесконечными оргазмы, чёткое ощущение разливающейся внутри тёплой спермы и несущие мучительное удовольствие укусы в плечо.

А на следующий день омега точно знал, что через несколько месяцев на свет появится маленькое чудо. И был совершенно счастлив.

Почти шесть месяцев спустя

Саша проснулся от внимательного взгляда и протянул вперёд руку, которую тут же перехватили и поцеловали в ладонь.

— Доброе утро, любимый.

С тех пор, как стал явно заметен растущий живот, омега перестал ходить на работу — зачем провоцировать лишние вопросы? А Рустам сразу после зачатия стал настолько предупредительным и заботливым, что порой это даже раздражало. Словно он, Саня, внезапно превратился в хрупкую хрустальную вазу. Впрочем, иногда такое внимание было даже кстати. Например, в первый месяц беременности, когда полным ходом шла гормональная перестройка организма.

Вот когда Саня понял женщин и посочувствовал им. Перепады настроения, интоксикация с тошнотой по утрам… Бррр! Благо, долго такое состояние не продлилось, и через несколько недель омега чувствовал себя уже абсолютно нормально. А ещё были регулярные визиты к доктору Веренееву, который прекрасно справлялся с нервозностью будущих родителей, объясняя всё, казавшееся непонятным и настораживающим. Беременность протекала абсолютно нормально.

Осталось только пережить роды, которых Сашка здорово опасался. Шутка ли — тут когда задницу узел распирал, казалось, что она вот-вот лопнет (пусть это и только казалось), а теперь ребёнок каким-то образом должен пройти! Всё-таки младенцы, которых доводилось видеть по телевизору, были довольно крупными. Но гинеколог заверил, что у оборотней всё немного не так: беременность всего шесть месяцев и дети рождаются гораздо мельче, чем у людей. Это успокаивало. Немного.

Поласкавшись некоторое время с альфой, они встали, позавтракали, и Руся укатил на работу. Сане же откровенно было нечем заняться: на дворе февраль, последние дни стоят морозы, так что особо не погуляешь. Оставалось посвящать время себе, готовить, да читать или смотреть телек. Ну, ещё спать. Омега убрал со стола, неловко повернулся и схватился за живот — последнее время малыш здорово брыкался по любому поводу. Вредина будет.

Переждав активные толчки, Саня поднялся на второй этаж, зашёл в ванную и открутил краны. Захотелось понежиться в горячей воде с пеной. Одно из немногих удовольствий, что Сане осталось после запрета секса. Казалось бы, всего неделя прошла, но Веренеев был неумолим — срок беременности и так небольшой у оборотней, так что за две недели до родов активные развлечения надо прекращать, чтоб не спровоцировать преждевременные схватки.

Проведя почти час в воде, омега неспешно вылез, вытерся пушистым полотенцем и на несколько мгновений завис возле большого зеркала. М-дааа, до встречи со своим волком он никогда бы и не подумал, что мужик с выпирающим пузом может смотреться столь… мило. Но, несмотря на умиление, с этим довольно тяжёлым ограничителем личной жизни хотелось поскорее уже расстаться.

Прошла ещё неделя, и наконец оно случилось. Роды. И ведь, как назло, началось всё именно в тот момент, когда Санька остался дома один! Как-то резко, ничуть не постепенно и с нарастающей силы схватками. Просто днём потянуло живот, а потом раз, и сильная дёргающая боль. Здорово испугавшись, омега схватил телефон и нажал кнопку быстрого набора. Услышав на том конце связи спокойный ласковый голос Рустама, слегка успокоился, ровно настолько, чтобы дрожащим голосом сказать, что начались схватки, и отключиться после заверений, что к нему едут вот прям сейчас, с доктором подмышкой.

За тот час, что оборотень добирался домой, Сашка почти успокоился. Да и боль, испугавшая поначалу, оказалась не такой уж и нестерпимой. Он думал, будет хуже. А буквально перед тем, как со двора донеслось лёгкое лязганье ворот, у омеги резко намокли штаны и потекло по ногам. Отошли воды. Потом всё завертелось. Рустам, залетевший в дом с гинекологом на буксире, кинулся к супругу, придерживающему живот. Веренеев, морщась растиравший пострадавшее запястье, покачал головой и, пробормотав: «Экий вы быстрый, молодой омега», велел отнести рожающего в спальню.

Во время самих родов, когда его заставляли тужиться, Саня, конечно, матерился сквозь зубы, но больше для проформы. Не так всё оказалось и страшно. Больно, тяжело, но терпимо. Полтора килограмма живого веса, это вам не три, а то и четыре, как рождается у людей. В заднице ощущалась сквозная дыра, в животе непривычная пустота, откуда-то внезапно появилась небольшая припухшая грудь (пусть и не такая, как у женщин, но всё же!), а у него на руках пищал махонький комочек розовой сморщенной плоти, разевая крохотной ротик в требовательном вопле. Повинуясь инстинкту, омега прижал малыша к груди, и тот тут же довольно зачмокал, а Саша замер от нахлынувших ощущений. Вот уж никогда не думал, что кормить грудью собственного ребёнка так… волнительно.