Школа для дурака

– Никак, я ещё не сталкивался, когда я учился, его ещё не было, а здесь у меня ещё нет выпускных классов, только шестые – восьмые.

– У тебя всё впереди. ЕГЭ – это мать твою контртеррористическая операция: глушилки мобильной связи, металлоискатели (рамочные и ручные), камеры по всему периметру – обстановочка как в колонии строгого режима. Несчастных имбецилов трясёт от ужаса – предмет выучи, бланки заполни, уложись в отведённое время, к маю месяцу, они от ужаса ничего не соображают. А ведь их ещё научить надо, специальных часов для подготовки к экзамену в учебном плане нет, а готовиться надо, чего делать?

– Чего делать?

– На уроках проходим программу – теорию, а на индивидуально – групповых, элективах, нарабатываем навыки выполнения экзаменационных заданий, алгоритм – то везде разный. Вот и получается, что ребёнок должен знать материал, плюс уметь выполнять задания разного уровня сложности. Два абсолютно несвязанных друг с другом процесса, натаскиваешь их как жучек на этот экзамен – а зачем? Абсолютно выморочная форма, устный предмет сдаём письменно – как тебе? Скоро будем физру письменно сдавать – опишите, как вы бегаете, какую ногу надо ставить первой, а какую второй! На устном экзамене сел он передо мной, пускай он даже списал – я ему задам два – три вопроса, и мне сразу ясно – знает или нет, а здесь вбухали бешеные деньжищи: бланки, справочная литература, камеры, глушилки, металлоискатели – а зачем? В прошлом году варианты с ответами продавались, у нас выпускники скидывались всем классом и покупали ответы ко всем предметам, или Дальний Восток выкладывал – у них уже вечер, а у нас утро, они уже написали, и выложили в сеть варианты. Все это знают, и при этом ЕГЭ не отменят, знаешь почему? Люди причастные к экзамену, крепко присосались к бюджетной титьке, чмокают, стонут от удовольствия – не оторвёшь, там такие деньжищи крутятся – о– го –го! Поэтому пишут, и будут писать дальше в форме ЕГЭ, а то, что дети всё слабее и слабее – это никого не волнует. А министерство сочиняет всё новые и новые бредни, раньше существовало такое понятие – ЗУН, знания, умения, навыки, теперь же придумали «компетенции», что это такое, никто объяснить не может, но мы обязаны их развивать на своих уроках, плюс к этому – рабочую программу по каждому классу пиши, пояснительную записку пиши, проектной деятельностью занимайся (ещё один бесполезный геморрой, всё с интернета скачивают, приносят прямо с фамилией автора, ума нет свою подставить), отчёты по всем тренировочным, диагностикам в тот же день пиши, элективы проводи, индивидуально – групповые занятия проводи, с надомниками занимайся, курсы повышения квалификации посещай, теперь ещё экзамены по предмету будем сдавать, в научных конференциях участвуй, открытые уроки проводи, в олимпиадах участвуй, а их теперь куча – всероссийская, московская, Ломоносовская, музейная, я не говорю про уроки, а это – время на подготовку – и всё это за одну зарплату, а эта тварь последние десять баксов отнимает! Из – за таких вещей и происходят революции!

– Вот это да! Да ты – оратор, такой пафос, всю систему в пух и прах, и всё это из – за десяти долларов!

– Извини, накипело просто, чего – то я увлёкся, вы в пятницу долго сидели после моего ухода?

– А во сколько ты ушёл, ты так незаметно испарился…

– Да мне за рыбой надо было сходить…

– Да –а, понятно, нет, не долго, скоро разошлись.

– А то мне охранник рассказывает, что он ночью проснулся от какого – то воя, сначала думал ветер задувает, потом слышит слова какие – то, а откуда они идут, понять не может, ходил – ходил, и понял, что звук раздаётся из учительского туалета. Охранник открывает дверь запасным ключом (ты же знаешь, она запирается на ключ, и кто – то этот ключ тиснул ), а на толчке сидит «борода в говне», и тихонечко воет – «помогите, лююю– ди!», оказалось, он зашёл похезать, и кто – то запер его снаружи, и выключил свет, дедок просидел на параше до пяти часов утра, я вот и подумал – это твоих шаловливых ручонок дело?

– Нет, да мне такое и в голову не пришло бы, да и зачем, я его совсем не знаю?

– Да так просто, посмеяться, а?

– Нет, я не причём (и тихонько прикрываю тетрадью, лежащий на моём столе ключ от учительского туалета).

– Ну, ясно, лады, пойду сдавать валюту в директорский обменник.

– Давай, увидимся.

14.

– К вам можно?

В дверях кабинета стояла раскрасневшаяся цапля.

– Вам всегда можно, дорогая Лия Анатольевна.

– Ну, я им сейчас задала, пускай знают сволочи, что мы за ними следим, держим руку на пульсе!

– Вы как будто на ринге отстояли пару раундов, что случилось?

– Получила я сегодня квиток, а мне опять неправильно насчитали зарплату, я сразу поднимаюсь в бухгалтерию к этой овце толстомордой (главному бухгалтеру), и с большевистской прямотой спрашиваю её – почему вы обманываете нас с зарплатой, который месяц расчёт произведён неправильно, она глаза выпучила и молчит, пока она не начала блеять, я продолжила – возможны два варианта. Первый. Вы – некомпетентны, ошибки объясняются тем, что вы занимаете не своё место. Второй. Вы делаете это намеренно, а значит, совершаете правонарушение. И в том, и в другом случае, вам здесь не место!

– А она…

– У неё была истерика, она бегала по бухгалтерии, кричала…

– Очень любопытная реакция…

– Это ещё не всё, я потребовала, чтобы она показала свой зарплатный квиток, потому что я – учитель, руководитель методического объединения, классный руководитель, получаю копейки, а у неё зарплата выше моей…

– Показала?

– Нет, она схватила квиток одной из бухгалтеров, и стала мне показывать её зарплату, свой так и не показала, а когда я стала настаивать, она перекрыла мне выход из бухгалтерии, и кричала, что не выпустит меня до тех пор, пока я не скажу – кто меня надоумил поинтересоваться её зарплатой, остальные бухгалтера её успокаивали, она вытряхнула на пол содержимое своей сумочки – непонятно зачем…

– Чтобы показать отсутствие нетрудовых доходов, да. Вы устроили настоящее шоу, первая же попытка потрогать мадам бухгалтершу за тучное, мясистое вымя, и такая болезненная реакция, это очень хорошо, браво!

– Что мы будем делать дальше?

– В ближайшее время я ожидаю важных новостей, скоро мы получим рычаг, необходимый для того, чтобы разворошить эту навозную кучу. А пока продолжим тактику булавочного укола. Вы помните, как нас обязали получать справки из псих диспансера?

– Конечно, с нас взяли за эту услугу по 700 рублей, хотя это всегда было бесплатно…

– Правильно, так вот, в соответствии с трудовым кодексом, все медосмотры проводятся за счёт работодателя, а это значит, что школа обязана нам эти деньги вернуть. Лия Анатольевна, голубушка, не в службу, а в дружбу, поднимитесь завтра в бухгалтерию, и нейтральным тоном (без эмоций), поинтересуйтесь – почему бухгалтерия нарушает трудовое законодательство, и не возвращает нам наши деньги? Если внятного объяснения не будет, вздохните жалобно, и поставьте их в известность, что в случае невозврата денежных средств, вы будете вынуждены обратиться в вышестоящие инстанции.

– Хорошая идея, завтра же займусь.

– Вместе победим!

Цапля вышла, а я набрал по внутреннему телефону номер Навсикаи – Навсикая Алкиноевна, радость вы моя, как ваши дела?

– Хорошо, а как у вас?

– Блестяще, вы сейчас заняты?

– Не особенно, а что вы хотели?

– Есть у меня к вам деликатный разговор, я зайду?

– Заходите.

Захожу в кабинет географии, и останавливаюсь (будто бы поражённый в самое сердце) – какой тонкий, чувственный аромат, только вы с вашим утончённым вкусом могли выбрать такие духи, не говорите название, попробую догадаться… ммм, я чувствую шалфей, немного гвоздики…немного бергамота,… что же это может быть… ах я даун, это же мисс Диор – я прав?

– Откуда вы знаете, вы просто чародей, сколько в вас талантов…

– Не заставляйте меня краснеть от смущения, просто мне пришлось поработать консультантом в отделе парфюмерии, до того как я начал работать в школе (а ещё я вижу флакон от Диора на твоём столе, но тебе об этом знать не обязательно, недалёкая ты моя). Навсикая Алкиноевна, настало время нанести повторный удар, знаете в боксе есть такая комбинация, называется удар почтальона – сначала боец пробует защиту соперника, наносит несколько прямых, несильных ударов левой рукой, а затем неожиданно наносит сильный удар правой в голову, нок. нок, и бум! Почта доставлена! Наше письмо было первым пробным ударом, настало время нанести второй. Вы хорошо знаете местную фауну, у кого тут ещё рыло в пуху?

– Да у многих, завучей всех надо сажать, одни крохоборы, я про всех всё знаю, по ним Гуантанамо плачет, я по телевизору видела, это тюрьма такая, где заключённых собаками травят и бьют током по яй…ну, в общем по болезненным местам.

– Хорошо, а кто у нас тут самый коррумпированный?

– Социальный педагог, Гнилососкина, с детским питанием мухлюет, жратву из столовой тоннами таскает, дочечка ейная Матильда, уже 58 размер носит, а девчульке всего – то пятнадцать лет, ей уже можно принимать участие в боях сумо, разъелась на уворованном, жрёт и жрёт, жрёт и жрёт, как я её не встречу – она или в столовую, или из столовой идёт, её на уроке спрашиваешь, так она, прежде чем начнёт говорить, должна прорыгаться, а то и пукнуть пару раз, вы уж простите за натурализм, моему возмущению нет предела, а вчера она подходит ко мне после урока и говорит, мне нравятся ваши уроки, я как школу закончу, приду сюда работать учителем географии, будем коллегами, я аж поперхнулась и говорю, Тильдочка, ты лучше в мясо – молочный поступай, у тебя к этому делу все способности есть…

– Ну, вот и славно, опишите подвиги Матильдовой мамаши…

– Как подписывать, снова выдуманной фамилией?

– Нет, на этот раз подпишите так: Педагогический коллектив школы №.., а я зайду к вам с флешкой, и придумаю, как это письмо отправить, договорились?

– Да, Роман Викторович, хотя как – то это всё…не очень… не по – людски как – то…

– Полностью согласен с вами, но что поделать, такая ситуация, мы с вами чистые люди, но вынуждены действовать грязными методами, эти люди не поддаются уговорам, пытаться взывать к их сознательности – это просто наивно, как можно обращаться к совести того, кто её лишён? Нам нужно сковырнуть этот гнойный нарыв на здоровом теле нашей школы, он прорвётся и всем станет легче дышать…

Из коридора донесся громкий шум, крики, грохот падающего тела, затем раздался громкий вой – что происходит? Распахнув дверь, мы стали свидетелями очень трогательной, чисто школьной сцены. Стриженное под кружок существо с лицом сильно пьющего подростка таскало за волосы социального педагога, та пыталась лягнуть существо ногой, действо сопровождалось поощрительными репликами «сучка», «долбанная лесба», всё было очень мило, по – семейному, парочка кружилась в клинче, сопя, фыркая, разбрызгивая слёзы и сопли, багровели напряжённые лица, в воздухе медленно и плавно парили клочки вырванных волос, обвисшие бретельки бюстгальтера открывали вид на увядшие прелести социального педагога, коридор постепенно заполнялся учащимися, которые на ходу доставали мобильники, для того, чтобы запечатлеть эпохальную сцену, увековечить для будущих поколений. Откуда – то выскочила Паулина, нежно обняв существо за то место, где у женщин должна быть талия, она решительно увела его, оставив поле боя за социальным педагогом. Навсикая увлекла вторую участницу спарринга в свой кабинет, усадила на стул, и, причитая, стала приглаживать торчащие волосы, пытаясь прикрыть проплешины (существо ушло, сжимая пальцами вырванные из головы соперницы клочья волос).