Школа для дурака

– Это всё? Я могу идти?

– Да.

Ты еще не знаешь главного, милочка, в ближайшие дни весь сайт будет забит такими благодарностями, у Рыбоконской мамы много подружек, скучающие домохозяйки любят посидеть за компьютером, а уж флэшмобы они просто обожают (защитим симпатичного мальчика от посягательств злобных старух). Через два дня я был представлен к грамоте Департамента Образования СВАО за «вклад в воспитание подрастающего поколения и успехи в развитии познавательной активности учащихся». За несколько дней до совещания в школе ощущалось смутное брожение, осмелевшая « цапля» громко вещала о том, что «необходимо разрушитьимперию зла» и она готова взять на себя эту важную миссию, остальные вежливо поддакивали и подбодряли отчаянную – давай Лия, задай этим сволочам (а мы посмотрим на результат, и решим, кого поддержать, а может быть порукоплещем твоей отрубленной голове). Навсикая Алкиноевна (учитель географии) подловила меня между этажами.

– А у меня беда, Роман Викторович, диагностика с наблюдателем, я посмотрела спецификацию – материал из курса седьмого класса, они же не напишут, я директору так и сказала – ждите двоек, другого результата не будет, а зарплата? Мне опять неправильно насчитали, пятнадцать недоплатили, пятнадцать! Я так не могу больше, мне бы до выслуги доработать и всё – пойду свининой торговать, видала я вашу школу! И никому, ничего не надо! У меня Сосипатрова без регистрации третий месяц, говорю завучу – сделайте что – нибудь, не дай боже что – нибудь случится, мы же в тюрьму сядем! А она мне – вам что, больше всех надо? А у Коломейца украли брекеты, он снял их перед тем, как идти в столовую, положил в коробочку, вернулся – коробочка пуста, кому они понадобились – непонятно, мать обратилась в полицию, меня теперь следователь вызывает, она сюда даже не приходила и ничего не расследовала, а считает виноватыми одноклассников, и требует денежной компенсации, знаете, сколько стоят эти брекеты? 65 тысяч! Они что – золотые? А вы знаете, что случилось вчера? На моём уроке отсутствуют Герасименко и Кексиков, а я видела их в школе, иду искать, нахожу их в подсобке, они там (вы не поверите) – трр– рра – хались! По – настоящему, по – взрослому! В пен.. пенсионерской позе..

– Какой – какой?

– Что – то связанное с пенисомерами, комиссионерами…

– Миссионерская поза?

– Наверное, да…так вот, я захожу, а они и ухом не ведут – трр – рра – хаются и трр– рра – хаются, я говорю – что здесь происходит? Остановитесь немедленно, перед вами учитель! А Герасименко мне заявляет – он не может остановиться, он скоро должен кончить, прерывать процесс нельзя – я в журнале читала. Что делать?

–?!

– Я встала рядом (я же несу ответственность за жизнь и здоровье детей, а вдруг что – то пойдёт не так?) и наблюдаю за процессом.

– Что – что?

– А как вы думали? Я должна контролировать всё, что происходит с моими детьми! Так вот, я стою, а он всё не кончает и не кончает, я время засекла – 9 минут 38 секунд, перемена заканчивается, а он всё елозит, тут я, как рявкну – Кексиков, у тебя совесть есть? Мне надо вас к директору отвести, и успеть позавтракать, заканчивай эту бодягу!

– И как? Помогло?

– Да, тут – то из него и потекло, натянули штаны, и я их к Милене отвела, чего теперь будет – не знаю…

– Да ничего, Кексикова грамотой наградят – за стойкость, Герасименко станет секс – символом школы…

– Дурацкие у вас шуточки, это же ЧП! Я много лет работаю в школе, но такого ещё не видела! Разврат в стенах школы! До чего мы так докатимся? Какое свинство! Кстати о свинстве – вам свининка не нужна? Муж привезёт половину туши на следующей неделе, если купите вторую половину, я готова сделать скидку.

– Нет, спасибо, не надо.

– А прокладочки вашей жене, возьмёте? Продукция нашего ВПК, самые последние технологии…

– ВПК? Бронированные что – ли? С дюралевыми крылышками?

– Да нет, я объясню…

– Спасибо, я не женат.

– А-а, так вы у нас холостой…

– Нет, я ещё боевой, просто не женат. Мы отошли от темы, надо что – то делать с административным произволом, творящимся в стенах школы.

– Да что мы можем сделать, у них всё схвачено.

– А если жалобу написать в департамент?

– Ага, и, не доработав до выслуги, остаться без работы? Спасибо…

– Зачем же так, мы всё сделаем по – умному, сохраним инкогнито…

– Анонимку никто читать не будет…

– А мы её подпишем, только фиктивной фамилией, проигнорировать подписанную жалобу департамент не сможет, пока они там разберутся, что такого учителя в нашей школе нет, мы сможем…

– Мысль необычная, над этим стоит подумать, а что будем писать?

– Вы здесь работаете дольше, чем я, лучше знаете маленькие грязные тайны администрации…

– Это да, вы вот слышали о том, что Паулина ушла из семьи?

– Куда ушла? А как же бравый муж, честно отработавший 150 лет на атомных объектах? Она нашла кого – то помоложе?

– Ага, кого – то помоложе, и другого пола, она теперь живёт с нашей бывшей выпускницей, вы правда об этом не знали?

– Я как – то пропустил эту новость, это – правда?

– Да вся школа знает, вчера иду домой, они сидят в автомобиле и целуются – гадость какая, тьфу!

– Может вы что – то перепутали, мало ли кого она целует, бывают моменты острой тоски и…

– Да нет, эта выпускница – Первухина её фамилия, она сначала жила с нашей англичанкой, а теперь перешла к Паулине…

– Какой ерундой я занимаюсь – уроки, олимпиады, тут такое творится, а я и не знал, вот интересная у людей жизнь, и что дальше?

– Паулина из семьи ушла, сына бросила, девятиклассник, хороший мальчишка, ему теперь проходу не дают – а, это тот самый, сын б/ушной лесбиянки!

– А директор в курсе?

– Конечно, Первухина к ней в кабинет, как к себе домой ходит, вчера захожу, а она на директорском столе сидит, ногами болтает.

– Так что получается – у нас тут лесбийская мафия, это я – отсталый натурал, поэтому они меня и преследуют, надо завести себе сожителя, раз это модно, педика не смогут уволить – дискриминация прав меньшинства, как думаете?

– Вам бы всё шутить, а мне интересно в департаменте знают об этом?

– Теперь узнают, я к вам после шестого урока забегу, набросаем текст, надо расшатывать устои, им тут слишком вольготно живётся, вам так не кажется?

–Ну, да, наверное…

– Зайду после двух.

9.

Пришедшие на педсовет учителя обнаружили на партах бумажки, щедро расчерченные бухгалтерскими таблицами, и расчётами человеко – часа, за первой партой гордо восседали три представителя бухгалтерии – щедро одарённые телесами тётки, с сытым, спокойным выражением заплывших глаз. Директриса сразу приступила к делу.

– На своих столах вы видите расчёт человеко -часа, это сделано для того, чтобы снять все вопросы по поводу ваших зарплат, представители бухгалтерии прояснят всё, что будет непонятно, хочу, чтобы вы поняли – у нас абсолютно прозрачная бухгалтерия, всё законно, не надо искать подвоха…

– Можно я скажу, Милена Власьевна? – «цапля» подняла руку вверх, словно прилежная ученица.

– Конечно, Лия Анатольевна.

– Когда вы уговаривали нас перейти на подушевое финансирование, вы обещали нам, что наши зарплаты вырастут, я правильно поняла то, что вы нам говорили?

– Да.

– Вот мой квиток за ноябрь – отсутствует строка «вредные условия работы», значит – нам больше не платят за вредность, далее – я являюсь руководителем методического объединения, в прошлом году я получала за это три тысячи рублей, теперь две, нет оплаты за заполнение электронного журнала, про премии я уже не говорю, в 776 школе ко дню учителя дали премии от 50 до 100 тысяч, нам не заплатили ни копейки, и в среднем по школе зарплата не выросла, а сократилась, я не имею в виду администрацию.

Говорила она плохо, голос дрожал, лицо покрылось пунцовыми пятнами, листок в правой руке трясся как припадочный, в тот момент, когда она произносила сумму премии в 776 школе, по рядам пронёсся возмущённый вздох, физрук на последней парте выразил общие впечатления – сука бля, ни х… себе!

– Я услышала вас, Лия Анатольевна, послушайте теперь, что скажу вам я. Ваши зарплаты – результат вашей работы, какое количество победителей олимпиады дало ваше метод объединение? Каковы результаты последней независимой диагностики? Какие результаты показали дети на последнем ЕГЭ?

– Я..

– Теперь я говорю, я достаточно вас наслушалась, работаете вы плохо, а получать хотите хорошо, наша школа занимает восьмое место в округе, почётный результат, особенно если учитывать, что общее количество школ – десять. Результаты отвратительные, высокий травматизм, особенно на уроках физкультуры…

– Да бля… ёб, чё я… у меня чё… самый козёл я што ли…я и так как ссаный педик тут целыми днями в спортзале торчу…

– Ролло Анатольевич тише, вы на педсовете, а не в пивной, так вот ещё раз говорю – будете лучше работать, будут выше зарплаты, вы все учителя высшей и первой категории, что, это так трудно – подготовить победителей олимпиад? Возьмите одного – двух талантливых ребят и готовьте, а кому не нравится – пишите заявление, я никого не держу. Есть желающие уйти по собственному желанию?

Стало так тихо, что было слышно, как у стойки охранника бубнит радио.

– С зарплатами разобрались, теперь ещё одно неприятное событие, вот уж не думала, что придётся о таком говорить. Коллеги, на сайт департамента образования пришло письмо, в котором в грубой форме даётся оценка работы администрации школы, но это бы ещё ничего, далее там идёт поток грязи о наших учителях, начиная от внешнего облика и заканчивая, извините – сексуальными предпочтениями.

– Анонимка?

– В том – то и дело, что оно подписано, но учитель с такими данными в нашей школе не работает.

Паулина азартно подскочила – у нас завелась крыса! В глазах завуча полыхал энтузиазм бывалого охотника – пишем грязные пасквили? Мы выведем вас на чистую воду! Мы вас…

– Сядьте, Паулина Теодоровна, коллеги, если у вас возникают проблемы в общении, вопросы – приходите ко мне, не обещаю, что смогу всё решить, но выговориться вам я разрешу. Не надо шептаться за спиной, обсуждать зарплаты друг друга, пересказывать грязные сплетни – это непорядочно, и знайте – мне известно обо всём, что происходит в нашей школе, я знаю, кто и что говорит обо мне и администрации в целом.

– Зачитайте письмо.

– Точно, мы должны знать, о чём оно!

– Нет, читать эту грязь вслух я не буду, а отправителя мы найдём, оно отправлено с одного из школьных компьютеров, мы же можем определить, кто это сделал, да Ефим Силантьевич?

Смурной компьютерный гений молча мотнул засаленной башкой, вызвав этим целый вихрь из перхоти, разлетевшейся по сторонам, словно снег во время вьюги.

– На этом всё, у кого есть вопросы? Вопросов нет, значит, возвращаемся к работе.

«Цапля» жалко лепетала в коридоре – я сделала, что могла… я хотя бы вопрос поставила…

– Всё замечательно, Лия Анатольевна, разве вы не поняли, что всё это – бухгалтера, бумажки с цифирками, нервная, с угрозами, речь директрисы – это от страха, вы их напугали, заставили оправдываться и угрожать, вы – молодец!