Школа для дурака

– О чём она, я вообще не понимаю ни слова, а?

–Она говорит о том, что теперь в школу будут брать весь сброд, который ранее отсеивали (это называется – подушевое финансирование), чем больше ученичков, тем выше зарплата.

– У кого она будет выше?

– Ты чего, тупой что – ли? У администрации, конечно же, умные люди наверху приняли решение передать вопросы начисления зарплат в руки директоров, теперь зашикуем бля.

Директриса продолжала вещание: Ограничиться одним проведением уроков не удастся, обязательным будет участие в олимпиадах, я имею в виду не только всеросс, но и московскую олимпиаду школьников, Ломоносовскую, музейную олимпиаду (это касается классных руководителей). Обязательным будет участие в конкурсах учительского мастерства, проектная деятельность. Те из вас, кто не будет активно участвовать в этих мероприятиях, будут получать маленькую зарплату, мы будем начислять баллы за активное участие, суммировать их, выводить коэффициент, на основании которого будет рассчитываться бонусная часть вашей зарплаты. Новая система финансирования открывает перед нами широкие возможности…

–Перед вами открывает, а мы теперь будем последний хер без соли доедать.

– О чём ты?

– Ты чего, правда, не въезжаешь? Короткопалый вытащил ручку, и нарисовал на листке один толстый кружок, о вокруг него несколько кружков меньшего размера.

–Вот это (стержень упёрся в толстый круг) – директор, а эти (он обвёл кружки меньшего диаметра) – рыбы – прилипалы, все эти завучи (он выплюнул это слово так, будто оно было чем – то, что оскверняло его рот своим дурным вкусом), близкие к телу, через эту стаю не пробьёшься, у нас действует принцип – кто первый добежит, того она и слушает, они всегда доносят ей информацию в нужном им виде, в любой ситуации виноват учитель, проще найти козла отпущения, чем наводить в школе порядок. Эта кодла нарисует себе сладкие зарплаты, а мы будем сидеть на копейках.

– А как же результаты, их ведь не подделаешь?

–Смешной, они себе хорошие баллы в любом случае нарисуют, мы даже не узнаем.

… Ради сохранения в коллективе мира, и спокойствия, и во избежание неприятных инцидентов, я советую вам не обсуждать размер ваших зарплат…

–Во! О чём я и говорю, размер зарплаты теперь – тайна, соси болт эконом – класса и не смей интересоваться, а как там у других?

..Но, переход на новую систему финансирования зависит от вас уважаемые коллеги, весь город переходит на неё постепенно, но нашей школе (в виде исключения хе-хе) позволили сделать это раньше на целых два года. Для этого необходимо единогласное решение всего педагогического коллектива. Коллеги, я рассчитываю на вашу поддержку.

Похожая на обезвоженную цаплю, тощая тётка с бесцветными, жиденькими прядками, уныло висящими вдоль лица, оживлённо затрясла красноватым носом, и неожиданно вскрикнула – а наши зарплаты точно вырастут, а то я, как бывший бухгалтер, разбираюсь в подобных вещах и…

– Конечно, вырастут, Лия Павловна, всё это делается ради блага коллектива (директор смотрела на «цаплю», нехорошо, и многообещающе улыбаясь, в этот момент, я почему – то вспомнил оскал белой акулы перед атакой), «цапля» осеклась, и продолжила другим голосом – ну, конечно же, мы поддержим нашу администрацию, начинание ведь хорошее.

– А новая зарплата будет в условных единицах? (короткопалый).

–Нет, наша валюта – рубли, но размер зарплаты вырастет, это я могу вам гарантировать (с моего места было видно, что руки директрисы отчётливо и явно дрожат), ну так что, коллеги, голосуем?

Короткопалый громко проорал – да давайте уже, чего там тянуть, все хотят больше получать!

Увидев моё удивлённое лицо, он гаркнул – давай, поднимай руку, чего смотришь?

–Решение принято единогласно, секретарь отметьте этот факт в протоколе педсовета, ну а теперь о неприятном, вы прекрасно знаете, что у нас уже который год, получается, сформировать только один десятый класс. Выпускники девятиклассники массово, я подчёркиваю этот момент – массово уходят в другие школы, колледжи. Причины? Они сами, и их родители откровенно говорят, в вашей школе не преподаётся химия и биология, а нашим детям она нужна для поступления в вузы. Как вы думаете, приятно это слышать мне, как руководителю образовательного учреждения?

–Нам элементарно не хватает часов, я хорошо уроки веду, правильно, просто материала много, а я…

– Да я вам дам столько часов, сколько необходимо, найду возможность, но ведь дело не в этом, я зашла к вам во время урока в среду, и что же я увидела? Половина класса сидит в телефонах, остальные болтают или спят, это по – вашему значит вести уроки «хорошо»?

– Я со своим классом готовилась к конкурсу, мы разучивали танец, а…

–В урочное время? (директриса медленно побагровела, откуда – то снизу, с того места, где у женщин обычно располагается бюст, поднимался свекольного цвета румянец, постепенно заливая шею, и щёки).

– Я..

–В общем так, я сейчас не буду тратить на это время, если ситуация повторится, то я буду принимать меры организационного характера. Дети уходят, нет нагрузки, а значит, нет зарплат, это вы лишаете своих коллег тех денег, которые они могли бы получить, работая в двух десятых и двух одиннадцатых классах, вместо одного.

Завуч азартно подскочила – а можно я скажу, Милена Власьевна? (не дожидаясь ответа, без паузы, как – будто продолжая неоконченную речь) – сколько раз я говорила, пять оценок должно стоять в журнале, каж – дый у – рок! Пять! Оценок! Откройте ваши журналы, почему вы не планируете опрос? Что, убеждение уже на вас не действует? Милена Власьевна, нужно принимать другие меры, они не понимают! А какой процент качества вы даёте? В гимназических классах он не может быть ниже 78! А что у вас? 50 процентов? А в девятом «а» вообще тридцать! Что это такое? Вы что творите?

Вступила директриса – за что государство платит вам такие деньги? Почему такой низкий процент качества? Нам необходимо попасть в топ – триста школ в этом году, как мы это сделаем с такими результатами? Вы все учителя первой и высшей категории, почему не налажен учебный процесс? Не справляетесь с работой, пишите заявление по собственному желанию, я никого не держу! Со следующей недели, я и Паулина Теодоровна выходим на уроки, будем проверять ваше педагогическое мастерство, смотреть ваши конспекты, мы вам устроим!

–Я всё проверю, устрою методический разбор урока, вам мало не покажется, классные руководители составьте списки учеников, у которых одна тройка, и одна четвёрка, будем работать с предметниками для того, чтобы исправить эту ситуацию, списки вложите в файл и подсуньте под мою дверь.

Завуч и директриса были похожи на боксеров, проведших на ринге полные двенадцать раундов – побагровевшие лица, тяжёлое дыхание, и в то же время, на их лицах было выражение какого – то извращённого сладострастия.

–Заметил, да? (горячо забормотал мне на ухо короткопалый), сучки тащатся, склонили нас к принятию решения, заставили одобрить новую систему финансирования, а теперь поливают дерьмом, и получают от этого удовольствие, вот ведь твари, а?

– Да кто тебя заставлял, ты же сам…

–Да ты не понял ничего, они бы всё равно нас заставили, я просто ускорил процесс, и сделал его менее болезненным, вот и всё, я брат этих блядей знаю, с ними по – другому нельзя.

Директриса: И ещё одно, поскольку у нас с вами должна быть шестидневная рабочая неделя, а фактически мы не учимся по субботам, то шесть суббот нам придётся выходить на работу, учащиеся одиннадцатого и девятых классов будут писать пробный ЕГЭ и ГИА соответственно, Паулина Теодоровна доведёт вам график, кто из вас в какую субботу работает. На этом всё.

Сконфуженное учительское стадо понуро потянулось к выходу, в коридоре «цапля» начала кипятиться – с какой стати мы должны работать по субботам, где такое написано? Я – бывший юрист, я законодательство знаю, я в прокуратуру письмо напишу, что это за отношение?

В этот момент в коридор вышла директриса, оживлённо разговаривая с завучем. «Цапля» сменила тон на бодро – верноподданнический: Раз начальство говорит – надо, значит – надо, что нам, тяжело, что ли? Поработаем в субботу! Да? Коллеги?

Директриса прошла мимо, не обращая внимания на импровизированную акцию в поддержку решений начальства, «цапля» шмыгнула в свой кабинет, короткопалый продолжал разговор со мной (как ни в чём не бывало) – теперь начинаешь понимать, как всё устроено в нашей школе? Кастовое общество, как в Индии, есть администрация – «брахманы», им можно всё – пропускать уроки, работать, не имея планирования, не посещать родительские собрания, не заполнять журналы, потому что они близки к телу, к целлюлит ному телу этой овцы тухлодырой, которая развалила всю школу, и есть мы – «неприкасаемые», мы должны работать и молчать, будешь возмущаться – не получишь нагрузку, « у нас нет часов для вас» – до свидания. Я попросил Рюрикович пораньше уйти (пацан в больнице, ногу сломал) – пишите заявление за свой счёт, а Протухлина по полгода на больничном, а то и просто не приходит, на каникулах вообще не приходит «я не собираюсь работать за идею», и всё сходит с рук. Заглянул на её страницы в журнале – с октября не заполнено, а сейчас март! А мне эта сука неприятная пишет «не заполнены темы уроков за последнюю неделю», это что такое? В 7 «а» пацан новый пришёл, его поймали в раздевалке – по карманам шарил, веду его к ней, и что ты думаешь? «Я этим заниматься не буду, вам что, больше всех надо?»

– Зачем вы это терпите?

–Все терпят, кроме меня, один я на первом краю борьбы, я как орёл, бросаюсь с высоты на любую помойную несправедливость, готов биться, просто сейчас я не могу позволить, чтобы меня уволили, пацан в больнице, жена зубы вставляет – деньги нужны, поэтому приходиться мимикрировать, изображать комсомольский задор, но как только у меня всё устаканится, я опять вернусь на передовую, ты даже не сомневайся. Это остальные трусы, поворчат и разойдутся, я – не такой.

– Понятно.

– Да ничего тебе не понятно, ты женат?

–Нет.

–Дети есть?

– По – моему нет.

–По – твоему нет? Шутишь? Ты – один, тебе легко рассуждать, ответственности никакой…

–Ладно, потом договорим, мне уходить надо.

– Ну ладно, пока.

5.

–Я на уроке у вас поприсутствую.

– И вам здравствуйте, Паулина Теодоровна. Присутствуйте на здоровье, только обещайте себя хорошо вести.

–Ч – что простите?

– Шутю.

– Послушайте, я сама люблю юмор, но ведь есть же границы…

– С удовольствием послушаю ваши мысли о юморе, только как-нибудь в другой раз, уже был второй звонок, пора работать.

Завуч возмущённо выдохнула, и, потряхивая головой, пошла к последней парте (внутренний диалог надо думать, то, что психологи называют общением с воображаемым партнёром).

– Здравствуйте восьмой «а»!

– Здряаа– сте.

– Садитесь, староста назовите отсутствующих.

– Шимазян.

–Болеет?

– Ему ногу сломали.

–«Сломали»?