Школа для дурака

– Видишь Мила, что я тебе говорила?

Директрису эта ситуация похоже забавляла, она сделала успокаивающий жест рукой в сторону завуча – Паулина Теодоровна, минуточку, вы хотите что – то сказать в своё оправдание, Роман Викторович?

– Оправдание? Оправдывается тот, кто виноват, я себя виноватым не считаю, и потом, если я правильно понял, целью нашей беседы является желание Паулины Теодоровны самоутвердиться за мой счёт, я наслышан об этой милой особенности её поведения…

– Ах, ты….

– Паулина Теодоровна, дайте мне возможность поговорить с Романом Викторовичем с глазу на глаз, мне кажется, что произошло недоразумение, сейчас мы разберёмся.

Завуч выбежала из кабинета в своей стремительной манере, возмущённо фыркнув напоследок.

– Роман Викторович, я ценю и уважаю людей независимых, но в данном случае, вы перешли границы, и опустились до банального хамства, как руководитель организации, я не могу не реагировать на подобные вещи, вы меня понимаете?

–?

– Что я должна сделать в этом случае?

– По – моему, вы уже приняли решение, и всё что я мог бы возразить вам, не сможет, заставит вас отменить его, я прав?

– Я объявляю вам замечание, следующим взысканием будет выговор, советую вам подумать над своим поведением.

– Я считаю это взыскание несправедливым, и намерен обратиться в Федеральную инспекцию труда.

– Ах вот как…, советую вам воздержаться от этого шага, и согласиться с взысканием, для вашего же блага.

– Нет, Милена Власьевна я не могу с ним согласиться…

– Я поняла, дело ваше, не говорите, что я вас не предупреждала.

Выйдя из кабинета директрисы, я столкнулся с радостным «короткопалым».

– Ты чего здесь делал, пиздюлятор подставлял?

– Ты откуда знаешь?

– Все уже знают, я тебя забыл предупредить – Протухлина каждый год выбирает себе жертву, кого – нибудь беззащитного, и сжирает его, медленно, неторопливо, методично, смачно похрустывая нежными косточками. В прошлом году, это была молоденькая словесница, Пропадлина выжила её из школы. В позапрошлом году она съела англичанку, в этом году ты – главное блюдо в её меню.

– А все остальные, что никак на это не реагируют?

– Ботва, они интересное любят, замирая от сладкого ужаса, они ждут – кто будет следующим, потом обсудят подробности, повозмущаются, и … разойдутся довольные.

– И что же мне делать?

– Не знаю, смирись, терпи…

– Как это «смирись»?

– А что, у тебя есть выбор? Если она решила тебя схарчить, то ты обречён.

– Спасибо, умеешь ты подбодрить, сразу почувствовал бешеный прилив энергии.

– Обращайся если что, ну ладно, я побежал.

Он как – то бочком, по – крабьи подошёл к двери в директорский кабинет, игриво постучал, и кокетливо пропел – Ми – ле – ночка Влаа – сьевна, к вам можно? Нахально подмигнув мне левым глазом, он мелкой рысцой оббежал открытую дверь, и юркнул внутрь. Уже в коридоре, не дойдя до кабинета, я услышал надсадное дребезжание внутреннего телефона. В трубке возмущалась завуч – где вас носит, минут пять звоню, а трубку никто не берёт, значит так, во – первых: вы не сдали мне рабочие программы, если завтра их у меня не будет, я пишу служебную записку на имя директора, во – вторых: завтра восьмые классы пишут диагностику по истории, я могу быть уверена, что процент качества будет не ниже 78?

– Дорогая Паулина Теодоровна (произношу это мягким, невыносимо добрым тоном, таким обычно разговаривают с непроходимыми, агрессивными дебилами, от которых можно ожидать припадка), я подсунул под вашу дверь рабочие программы ещё две недели назад…

– Я ничего не находила, напечатайте ещё раз, а что насчёт диагностики?

– Ничего гарантировать не могу, сами знаете, дети все разные…

– Нет, не знаю, я знаю, что 8 «а» у нас гимназический, а это значит, что они должны дать не менее 78 % качества.

– Ровно 78, ни процентом меньше?

– Вы меня поняли, эта работа очень важна, от неё зависит рейтинг школы, нам нужно попасть в Топ – 100, в общем, я жду хорошего результата.

В трубке пошли короткие гудки – в своей обычной, куртуазной манере, завуч прекратила разговор на полуслове.

7.

«Гимназический» 8 «а» состоящий из 25 человек, показал блестящие результаты: 14 человек получили оценку «2», остальные написали на «3». Паулина хваталась за дебелую, левую грудь, судорожно мяла её (в том месте, где у нормальных людей должно находиться сердце), и патетически восклицала – история полностью завалена, полностью! Директриса обрывала мой телефон с требованием проанализировать работу, и предложить способы ликвидации «пробелов знаний», Паулина при встрече со мной недобро и многообещающе улыбалась, звонила мне домой в случае, если я забывал выставить текущие отметки, и визгливо требовала, чтобы я «немедленно пришёл и исправил недочёты», её визиты на мои уроки стали еженедельными, не успевал прозвенеть звонок об окончании урока, как телефон начинал разрываться от звонков, и в класс вбегала очередная посыльная – вас зовут дежурить, почему вы ещё не в коридоре? Мне припомнили всё – начиная с того, что у школы уже десять лет нет ни одного призёра на районном и городском этапе олимпиад по истории и обществознанию (несмотря на то, что я работаю здесь несколько месяцев, я должен был испытывать чувство глубокой вины), высокий травматизм на переменах и уроках физкультуры, курение учащихся в туалетах, низкие результаты ЕГЭ и многое другое, за что лично я должен нести персональную ответственность, во взглядах коллег читалось сочувствие с примесью брезгливости, так смотрят на попрошаек, выставляющих на всеобщее обозрение багровые культи в подземных переходах, благожелательные учителя уже видели меня съеденным, переваренным и исторгнутым наружу, мене, текел, упарсин понимаэш…

– Алло, где вас черти носят? Звоню уже в десятый раз, значит так, завтра вы сопровождаете детей – участников районного тура олимпиады по истории, в приказе в качестве сопровождающей указана я, но я не поеду, вы несёте ответственность за жизнь и здоровье детей. Послезавтра вы замените Нину Ивановну, у неё в четверг диагностика, ей надо готовить детей, съездите в МЦКО, это недалеко, на Шаболовке, внимательно запишите всё, о чём там будут говорить, и передадите Нине Ивановне, в пятницу вы сидите в жюри конкурса проектов, начало в 16 – 00, а в субботу вы едете в Бородино, сопровождаете десятый класс. Вопросы есть?

– А на воскресенье вы ничего для меня не запланировали? У меня слишком много свободного времени, возникают всякие дурные мысли, что в воскресенье не нашлось какого – нибудь завалящего вебинарчика, или хотя бы семинара?

– Вопросов у вас нет, не забудьте всё записывать, надеюсь на это, у вас ума хватит?

–?!

Короткие гудки в трубке, немецкая галантность в действии.

– Алло, Олег?

– Да.

– Здорово, это Роман.

– О – о, здоровеньки булы, как дела?

– Блестяще, а как у тебя?

– Потихоньку.

– Слушай, мне нужен больничный, недельки на две, сделаешь?

– Это будет дорого стоить.

– Чего надо? Бабу твою осчастливить? Чтоб визжала и хрюкала от удовольствия?

– Дебил, «бабу», мы поженились, вот уже… год и три месяца!

– Прими мои соболезнования.

– Ты всё такой же придурок, ничуть не изменился, обойдёшься без больничного.

– Да ладно, я шучу, чего ты обижаешься, чего надо сделать?

– Можешь пацана в школу устроить?

– Что за пацан? И почему он в ноябре месяце не в школе?

– Хороший мальчик, сын моего соседа, золотые руки, а вот не задерживается ни в одной школе…

– Очередной скудоумный примат, раньше такого назвали бы дебилом, а теперь…теперь их называют гиперактивными…

– Ты не прав, ты же его не знаешь…

– Знаю, я знаю этот тип, сколько школ он уже сменил за эти три месяца?

– Две.

– Ну вот, видишь, даже если я попрошу директрису принять этого чудо – ребёнка, этого непризнанного гения в мою школу, и если, подчёркиваю – если, она согласится, то уже через пару месяцев он всех утомит своей альтернативной одарённостью, и ему придётся искать новую школу, проси чего – нибудь попроще Олеженька.

– Нет, ты всё – таки не хочешь получить больничный…

– Ты прямо какая – то сука неприятная, ладно я спрошу у администрации, только через две недели, ладно?

– Договорились, приходи вечером, я сегодня во вторую смену.

– Увидимся.

Надо обрадовать администрацию, хорошие новости надо сообщать немедленно.

– Аллю.

– Добрый вечер, Паулина Теодоровна.

– Ах, это вы…

– Я тоже рад говорить с вами.

– Что вам надо?

– Хочу поставить вас в известность, я с сегодняшнего дня на больничном…

– Чтоо… как это?

– Вот так.

– А что с вами случилось, я же сегодня с вами по телефону… вы же были здоровы…

– Мы все когда – то были здоровы…

– У вас нормальный голос, что у вас случилось?

– Страшные боли в коликах, сипы в хрипах, да какая разница?

– Что – что? Что это за заболевание, я про такое не слышала.

– Очень опасное, шансов на полное выздоровление очень мало…

– А кто же повезёт детей на олимпиаду, экскурсии…

– Откуда я знаю, я звоню, чтобы поставить вас в известность, у меня всё, до свидания

– До свидания.

Первые две недели, проведённые на больничном были посвящены тяжёлой борьбе с экзотическим заболеванием – долгий, здоровый сон, дневная нега, ночные клубы, весёлые девчонки, полнейшая беззаботность и импровизация, уезжая из дома утром, я не знал, где придётся заночевать. Четырнадцать дней пролетели, Олег продлил больничный ещё на неделю, сообщив эту радостную новость завучу, я услышал её возмущённое фырканье, не дожидаясь продолжения, я положил трубку.

Понедельник.

Мой мозг разрывается от длинного, пронзительного звука – это дрель? Или бормашина? Это телефон!

– Да?

– Когда вы выйдите на работу?

–Что? Сколько сейчас времени?

– Восемь часов. Когда вы выйдите на работу?

– Кто это?

– Не надо притворяться, вы меня узнали, повторяю ещё раз – когда,вы, выйдите на работу?

– Ах, это вы Паулина Теодоровна, и вам здравствуйте!

– Я так и не услышала ответа на вопрос – когда…

– Можете не повторять, я понял ваш вопрос, как только врачи выпишут.

– Шутка затянулась, учащиеся сказали мне, что видели ваши фотографии из ночного клуба, в…диаграмме? Или гистограмме? Короче в одной из этих модных интернет – помоек, куда принято сливать своё дерьмо…

– В инстаграмме?

– Наверное, не знаю точно, я ненавижу всё, что связано с компьютерами, мы с мужем уже тридцать лет…

– Очень увлекательно, повторяю, как только врачи выпишут меня, так я и выйду.

– Шутка затянулась, если вы не хотите неприятностей, советую вам выйти на работу.

– Больным? Вам меня не жалко?

– Не паясничайте, закрывайте больничный и выходите.

– Всенепременно. У вас всё?

– Да.

– До свидания.

Вторник.

Проникающий прямо в мякотную ткань нерва, безжалостный, дробящий сознание звук звонка, вырывает меня из сердцевины сна.