Мой лучший худший друг

— Кайн Китлер! Я не могу поверить. Ты обделал их всех! — сказала я тихо и вяло, но с улыбкой на лице.

Он повернулся ко мне, и его улыбка сразу же исчезла с лица:

— Мама?! — сказал он с удивленной злостью, взглянув на женщину с перстнем.

— Значит ты, наконец, нашел себе даму? — задала она ему вопрос. Но вместо того, чтобы на него отвечать, он встал со стула и бегом направился ко мне, схватил меня за локоть и потащил на выход:

— Идем отсюда, Элизабет.

— Но, Кайн. Это же твоя мама. Зачем нам убегать? — промямлила я, а он в свою очередь продолжал меня тащить до машины.

— Садись, — проворчал он, открыв дверь; а затем, сев за руль, направился прямиком к отелю.

Пока мы ехали я дремала, хотя мне было интересно знать, что за чертовщина произошла только что в том милом месте и почему Кайн так быстро решил оттуда уйти. Но эти вопросы меня утомляли еще больше, с учетом того, что мне ужасно хотелось спать от тонны выпитого алкоголя.

— Элизабет. Элизабет, проснись! — крикнул Кайн как чокнутый, после чего я сразу же подскочила. — Мы приехали, — сказал он спокойно, как ни в чем не бывало.

— Вот черт, — сказала немощно я, пытаясь понять, что происходит. — И когда ты перестанешь орать?! — прохрипела я.

— Я рад, что ты приходишь в себя.

После этих слов я вынырнула головой из машины, почти упершись в Кайна, и меня вырвало на асфальт прямо между его ног. Это чувство не описать словами. Паста с песто и «Секс на пляже» выглядели уже иначе и напоминали по вкусу и запаху щи двухнедельной давности, уже покрывшиеся яркой пыльной плесенью.

Я подняла голову наверх, посмотрела на Кайна и увидела что-то в этом роде:

Руки сложены на груди, взгляд направлен вперед, светлые карие глаза сосредоточены на одной точке, а положение губ неизменно на прямой линии.

Через пару секунд он опустил голову и посмотрел на свои туфли, забрызганные неприятной жижей.

— Пойдем уже, — сказал он безэмоционально, и я медленно направилась за ним.