Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков
- Автор: Мэри Шаффер
- Жанр: Современная проза
- Дата выхода: 2018
Читать книгу "Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков"
Сидни издал мои статьи об Иззи единой книгой, и я ездила с ней в турне. А потом неожиданно начала переписываться с незнакомыми людьми с Гернси, и они стали моими друзьями, с которыми мне очень-очень захотелось познакомиться лично.
Дорогая мисс Эштон!
Спасибо за деревяшки, они очень красивые. Я глазам не поверил, когда открыл посылку! Столько всего! И большие ветки, и маленькие, и светлые, и темные!
Как Вам удалось найти столько разного дерева? Пришлось, наверно, побродить? Слов не хватает выразить благодарность. Главное, так вовремя! Раньше Кит нравились змеи, она их видела в книжке, это легко вырезать, потому что змеи длинные и тонкие. Но сейчас Кит полюбила хорьков. И за вырезанного хорька обещала никогда больше не трогать мой нож, которым я строгаю. Хорек, наверно, тоже не трудно, ведь и они тоненькие, узенькие. А с Вашим подарком мне есть на чем потренироваться.
Хотите, я и Вам вырежу какое-нибудь животное? Я так и так собирался сделать для Вас что-нибудь, но лучше, чтобы подарок нравился. Хотите мышь? Они у меня хорошо получаются.
Дорогая мисс Эштон!
Ваша посылка Илаю пришла в пятницу – как замечательно с Вашей стороны. Теперь он сидит над своими деревяшками и внимательно их рассматривает, словно видит внутри что-то такое, что просится наружу и что он один может выпустить.
Вы спрашивали, всех ли гернсийских детей эвакуировали в Англию. Нет, некоторые остались, и когда я скучал по Илаю, то глядел на других малышей и радовался, что моего внука нет среди них. Детишкам приходилось худо, еды почти не было, и они плохо росли. Помню, беру на руки парнишку Билла Лепелля, а он в двенадцать весит как семилетний.
Страшный перед нами стоял выбор – отослать ребятишек к чужим людям или оставить при себе. Может, немцы еще не придут? Но если придут – что тогда? А вдруг и Англию оккупируют – каково будет детям одним, без семьи?
Знаете, что с нами творилось, когда пришли немцы? Все впали в ступор. По правде говоря, не думали, что им Гернси понадобится. Цель у них была – Англия, а от нас какой прок? Надеялись мы просидеть в зрительном зале, а попали на сцену.
Весной 1940-го Гитлер резал Европу, как горячий нож масло, страну за страной, и быстро. От взрывов во Франции на Гернси дрожали стекла, а когда он занял побережье Франции, стало ясно, что Англии нас не защитить, самой бы оборониться. Остались мы на собственном попечении.
К середине июня сделалось очевидно, что и мы в деле. Правительство Гернсийских Штатов позвонило в Лондон и попросило прислать корабли за детьми, забрать их в Англию. Отправить самолетами было нельзя из-за люфтваффе. В Лондоне согласились, но велели подготовить детей к немедленной отправке, чтобы корабли, не теряя времени, отплыли обратно. Отчаянные были дни. Внутри постоянно зудело: быстрей, быстрей!
Джейн, слабенькая, как птенчик, твердо решила отослать Илая. Другие женщины колебались, все порывались с ней что-то обсудить, но Джейн велела Элизабет не пускать их. Сказала: «Не желаю никого слушать: вредно для малыша». Она считала, что дети еще до рождения все понимают.
Но скоро времени на сомнения не осталось. Семьям дали один день на принятие решения – и пять лет на то, чтобы терпеть последствия. Школьников и младенцев с матерями отправили первыми, 19 и 20 июня. Ребятишек из необеспеченных семей Штаты снабдили карманными деньгами. Самые маленькие радовались, мечтали накупить конфет. Будто ехали на воскресную экскурсию до вечера. Счастливые. Ребята постарше, вроде Илая, понимали, что к чему.
Одна картинка так и стоит в памяти. Две крохотные девчушки в нарядных розовых платьицах с накрахмаленными нижними юбками, в лаковых туфельках – мать их точно на бал собирала. Как же они, бедняжки, должно быть, мерзли по дороге через Ла-Манш.
Родителям полагалось привести детей к школе и там с ними попрощаться. А потом автобусы везли их на пирс. Корабли, только сейчас из Дюнкерка, еще раз пересекли канал, чтобы забрать детей. Времени организовать сопровождение не было. Погрузить на борт достаточное количество спасательных шлюпок и жилетов – тоже.
Тем утром мы сначала заехали в больницу, Илай попрощался с мамой. Ни слова не смог сказать, только кивнул, сжав зубы. Джейн изо всех сил прижала его к себе, а затем мы с Элизабет пешком отвели его в школу. Я крепко его обнял – и потом не видел целых пять лет. Элизабет осталась у школы – вызвалась помочь подготовить детей к отъезду.
Я пошел обратно в больницу, к Джейн, и вдруг вспомнил слова маленького Илая. Ему было что-то около пяти, и мы с ним отправились к Ла-Курбье посмотреть, как заходят в порт рыбацкие лодки. На дороге валялся старый брезентовый башмак. Илай обошел его и вдруг говорит: «Дедушка, этот ботинок очень одинокий». Я кивнул: да. Он еще посмотрел, и мы пошли дальше. Немного погодя Илай сказал: «Дедушка, а вот я таким никогда не буду». Я спросил: «Каким?» А он ответил: «Одиноким внутри».
Я обрадовался: хоть немного порадую Джейн – и стал молиться, что так все и оказалось для моего внука.
Изола хочет сама написать про то, что было в тот день в школе и чему она стала свидетельницей. Говорит, Вам будет интересно как писательнице. Элизабет дала Аделаиде Эдисон пощечину и выставила за дверь. Вы с мисс Эдисон не знакомы, и тут Вам повезло: она женщина выдающаяся, но общаться с ней можно лишь малыми дозами.
Изола сказала, что Вы думаете приехать на Гернси. Буду рад, если остановитесь у нас с Илаем.
ЭЛИЗАБЕТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДАЛА ПОЩЕЧИНУ АДЕЛАИДЕ ЭДИСОН? ЖАЛЬ, Я НЕ ВИДЕЛА. ЖАЖДУ ПОДРОБНОСТЕЙ. С ЛЮБОВЬЮ, ДЖУЛИЕТ
Дорогая Джулиет!
Все верно. Залепила прямо по физиономии. Было здорово.
Мы тогда в школе св. Бриока готовили детей к отправке, автобусы скоро должны были отвезти их в порт. Родителей внутрь не пускали – слишком мало места и слишком много эмоций, лучше попрощаться снаружи. А то, знаете, заплачет один – и пошло-поехало.
Так что завязывали шнурки, утирали носы и вешали на шеи бирки с именами совершенно посторонние люди. Мы с Элизабет до прихода автобусов тоже застегивали детишкам пуговицы и играли с ними в разные игры.
Моя группа пыталась дотянуться языком до кончика носа, а Элизабет предложила своим игру, когда надо лежать неподвижно с невозмутимым лицом, – забыла, как называется. И тут явилась Аделаида Эдисон со своей унылой кружкой для пожертвований. Набожности хоть отбавляй, а соображения никакого.
Собрала детей в кружок и давай завывать над ними гимн «Когда ты брошен в бездну волн». Но фразы «Спаси, Господь, нас от штормов» ей показалось мало, и она принялась дополнительно просить Бога о том, чтобы ребятишек не взорвали. А еще наказала бедняжкам молиться о родителях каждый вечер – кто знает, что с ними сотворят злые немецкие захватчики? И конечно, велела себя очень, очень хорошо вести, чтобы мама и папа, глядя на них с небес, ГОРДИЛИСЬ.
Она довела малышей до таких рыданий, что непонятно, как те не умерли! Я от потрясения застыла как статуя. Зато Элизабет, быстрая на язык как гадюка, жестко схватила Аделаиду за руку и приказала ЗАТКНУТЬСЯ.
Аделаида закричала:
– Пусти! Я несу Слово Божие!
Элизабет прожгла ее взглядом, который и дьявола превратил бы в камень, и врезала по щеке – со всей силы, у Аделаиды даже голова качнулась. Потом отволокла к выходу, вытолкала наружу и повернула ключ в замке. Аделаида колотилась в дверь, но никто ей не открыл. То есть вру – глупышка Дафна Пост кинулась было, но я схватила ее за шиворот и остановила.
Из-за этой потасовки дети забыли о страхе и перестали плакать, а вскоре пришли автобусы. Потом мы с Элизабет стояли у дороги и махали вслед, пока колонна не скрылась из виду.
Но пощечина пощечиной, а надеюсь, что больше такого дня в моей жизни не будет. Несчастные, одинокие, потерянные малыши – хорошо, что у меня нет детей.
Спасибо, что рассказали о своей жизни. Очень грустно было узнать про Ваших родителей и квартиру на реке. Но я рада, что у Вас есть замечательные друзья – Софи, ее матушка, Сидни. Он, похоже, человек достойный – хоть и командир. Но это обычный недостаток для мужчины.
Кловис Фосси интересуется, нельзя ли нам получить копию Вашей статьи про кур, той, что выиграла премию. Хочет прочитать вслух на собрании клуба. Тогда она войдет в наши анналы, если они у нас будут.
Я тоже хотела бы ее прочесть, ведь как раз из-за кур я упала с крыши курятника – они на меня напали. Налетели – глазищи вытаращили, а клювы острые как бритва! Как-то не думаешь, что куры опасны, а они хуже бешеных собак. До войны я их не держала, да вот пришлось, но я всегда побаивалась. Ариэль если и укусит за задницу, так открыто и честно, не то что курица – подкрадется тайком и клюнет.
Буду рада, если Вы приедете. Как и Эбен, Амелия, Доуси. И Илай, конечно. Кит в сомнениях, но не тревожьтесь, она изменит мнение. Вашу статью скоро напечатают, тогда и приезжайте отдохнуть. Вдруг здесь найдется тема для новой книги.
Дорогая Джулиет!
Моя работа на каменоломне закончена, и Кит живет у меня. Сейчас сидит под столом, за которым я пишу, и что-то шепчет. «Что это ты шепчешь?» – спросил я, и наступило долгое затишье. Потом она снова забормотала, и я различил среди прочего свое имя. Кажется, у генералов это называется война нервов. И я даже знаю, кто победит.
Кит не слишком похожа на Элизабет, разве что глаза серые и выражение лица такое же, когда крепко задумается, но в душе вылитая мать – неистовая. Малюткой орала – стекла дрожали, и за палец мой своим крошечным кулачком цеплялась так, что тот белел. Я в детях совсем не разбирался, но Элизабет заставила учиться. Сказала: тебе судьбой предназначено быть отцом семейства, а моя, мол, задача – тебя просветить, чтобы ты был не как все мужчины. Она скучала по Кристиану, и сама, и за Кит.
Кит знает, что ее отец погиб. Об этом мы с Амелией ей сказали, но долго не понимали, что говорить про Элизабет. В конце концов сообщили, что немцы ее увезли, но мы надеемся на ее скорое возвращение. Кит выслушала, глядя то на меня, то на Амелию, но спрашивать ни о чем не стала, ушла и спряталась в сарае. Не знаю, правильно ли мы поступили.
Иногда я напрягаю всю силу воли и пытаюсь заставить Элизабет вернуться. Нас известили, что сэра Эмброуза Айверса при одной из последних бомбежек Лондона убили, Элизабет унаследовала его поместье и его поверенные начали ее поиски. У них больше возможностей, чем у нас. Надеюсь, скоро мистер Дилвин от нее услышит – или хотя бы о ней. Какое было бы счастье для Кит и всех нас, если бы Элизабет нашлась!
В субботу наш клуб устраивает выход в свет. Идем смотреть постановку гернсийской театральной труппы, «Юлий Цезарь». Джон Букер в роли Марка Антония; Кловис Фосси – Цезарь. Изола разучивала с Кловисом роль и утверждает, что мы все будем потрясены его игрой. Особенно когда он, умирая, шепчет: «Тебя готов я при Филиппах встретить»[16]. Изола говорит, что три ночи подряд не спала из-за этого шепота. Преувеличивает, как всегда, для потехи.
