Режиссёр и Муза. История непростых отношений

Глава 14

Со временем, конечно, тоже повезло — работы мало, люди за любую возможность хватаются, а тут не кастинг, не прослушивание, не собеседование даже. Требований никаких — рост, возраст, вес, опыт, цвет глаз, кожи, волос, подготовка, навыки, сексуальные и политические предпочтения… Всё не важно. Сначала, конечно, только девушки приходили, но потом и мужчины подтянулись — кто сказал, что мужчина не может вдохновлять? А главное, всех дел — на минуту, максимум. Войти, сказать одну любую фразу, вердикт моментально. Плюс время в очереди.

Режиссёр всё правильно рассчитал. Одного позвал, второй шепнул… Итого, затраты на продвижение нулевые, но в первый день человек двадцать пришло, потом — пятьдесят, дальше — по сотне. К концу недели случилась первая магия, и покатилось. Сам режиссёр, разумеется, ни на кого не смотрел даже — задачи не те, но с ним ещё четверо сидели, для солидности (но, на самом деле, посмеяться, конечно), и когда та девушка вошла… Ножки, уходящие в бесконечность, ушки трогательно оттопыренные, не правленные, носик вздернутый и глаза на пол-лица. Сказала что-то пошлое, вроде «я к вам пришла, чего же боле», но на следующий день все Телеграм-каналы писали, что знаменитый продюсер N был замечен в клубе M с начинающей актрисой и моделью X, которую встретил на проекте «Ищу Музу» режиссёра Y, и очередь стала длиннее в пять раз. А чем больше приходит людей, тем больше случается удивительных историй, и чем больше случается удивительных историй, тем больше приходит людей.

К концу первого месяца весь интернет и обе главные кнопки говорили о проекте. Режиссёр на вопросы не отвечал и интервью не давал никому, не делая различий между телевизором и YouTube. Зато остальные участники резвились как могли. Проект называли и «кастингом в бордель», и «самой перспективной социо-культурной инициативой года», и «масштабным экспериментом», и «современным воплощением сказки о Золушке». Потом всё начало затихать, но тут проект попытались запретить из-за, якобы, случайно заснятого и, очевидно, неслучайно куда надо выложенного сверхгорячего поцелуя двух потенциальных муз. Общественность встала на защиту, и приход на кастинг уже маркировался как акт выражения гражданской позиции с оттенком личного мужества. Полузабытое слово «муза» приобрело множество новых значений, породило волну мемов и флешмобов. Два месяца спустя, не знать о проекте можно было только, если сидеть где-нибудь на льдине, куда не дотягивается ни одно средство массовой и индивидуальной коммуникации. Или за дальним столиком в маленьком баре, где посетителей беспокоить не принято. Но люди — такие люди…

Бармен окликнул Музу, когда она уже уходила.

— Простите!..

— Да?

— Мне немного неловко, и не моё это дело, так что можете не отвечать, но…

Муза подняла левую бровь и ободряюще улыбнулась.

— Я хотел спросить об этом проекте, что вы думаете?

Правая бровь догнала левую, улыбка превратилась в вопросительную.

— Ну, о нём все говорят… Ищу Музу…

В тот бар Муза больше не вернулась, а бармен переживал, что чем-то обидел немного грустную и очень загадочную посетительницу, что сидела у них ежедневно почти три месяца за одним и тем же столиком. Столик этот он с тех пор в свою смену всегда ставил в резерв.

Она выждала ещё месяц, но режиссёр был невероятно упрям. Когда она вошла, то сказала: «Идиот, какого чёрта ты устроил?» Режиссёр долго молча смотрел ей в глаза. Никто не знает, о чём он думал в тот момент, как никто так и не узнал, зачем, на самом деле, он всё это затеял. Возможно, именно ради этих трёх слов. По крайней мере, их точно слышали два сидящих рядом продюсера, ещё один режиссёр, журналист и ассистент. А после режиссёр попросил закончить. И на следующий же день написал, что выходит из проекта — передал все права своему приятелю, тот продержал проект на плаву ещё полгода и даже женился на одной из участниц, но всё это уже позже и без режиссёра. А в тогда, после бесконечно длинной паузы, режиссёр, продолжая смотреть Музе в глаза, произнёс: «Спасибо. Зовите следующую».