Режиссёр и Муза. История непростых отношений

Глава 8

Муза слушала очень внимательно. Режиссёр второй час ходил кругами, пытаясь объяснить ей, почему он — бездарность, коллеги по цеху — тоже, а мир не стоит того, чтобы жить. И творить. И вообще. Режиссёр уже собрался было уходить из профессии, когда Муза спросила:

— Кофе хочешь?

— Что?..

Режиссёр искренне не мог понять, как она может быть такой жестокой. И чёрствой. И глухой.

— Кофе, спрашиваю, хочешь? Ну, чёрный такой — чуть соли, чуть гвоздики, чуть кардамона и совсем чуть чёрного перца. Ты присядь, пожалуйста, я сама приготовлю. Это недолго. Знаешь, правильный кофе вообще не должен долго вариться. И не должен кипеть. Или должен. На самом деле, кому как нравится — там вкус разный будет. Я вот люблю, чтобы не кипел. Но, в любом случае, главное, чтобы не выкипал. Аккуратность, внимательность, нежность. Кофе любит нежность, ты знал? С другой стороны, а кто нет? Так… Что у нас? Разлить аккуратно. Я говорила про аккуратность, да? Вот. Пригодится. Задач две — без лишней аэрации и как можно меньше гущи. Мы же не гадать собираемся. Вот. Держи. Нравится?

Широко распахнутые глаза Музы светились таким искренним желанием, чтобы ему обязательно-преобязательно понравилось, а от чашки шёл такой густой и завораживающий аромат, что режиссёру ничего не оставалось, кроме как горестно вздохнуть о судьбах кино и немедленно выпить. То есть попробовать. Пригубить. Всего один глоток. Ну, два. Да, и чашка была совсем небольшая…

— Знаешь, вот, например, Джармуш. Смотришь и прямо физически ощущаешь эти вкусы, запахи, даже вот это вот шероховатое где-то в горле после первой затяжки. Кофе и сигареты. Это же не он придумал. Он это просто увидел. И показал. Вот, ради этого мы и работаем, чтобы найти и показать. Это вообще лучшее, чем можно заниматься — показывать другим то, как ты видишь мир.

Муза сидела напротив режиссёра и очень внимательно слушала.