Высокие обороты

Глава 15

Первое собрание: они с недоверием смотрят на меня, я тут самая молодая. По их рассказам, тут все в пределах допустимого, обходы делают, нарушителей ловят.

– Кто закреплён за пятнадцатым участком? – спрашиваю их.

Руки поднимают двое: лесник и егерь.

– Мне нужно посмотреть это место.

– Туда только с ночёвкой, в один день не воротимся, – говорит мне мужчина ближе к сорока.

– Полчаса на сборы, – говорю ему

В назначенное время он подгоняет ниву, я гружу в неё свой рюкзак, там уже лежит палатка и ещё кое какие снасти.

– Извините, не представился, – обращается он ко мне. – Станислав Сергеевич

– Давай на ты.

Он кивает мне. У него спортивная фигура, грубоватое, но красивое лицо с широким лбом, фигурными губами и нос с небольшой горбинкой.

Нам ехать пару часов, ещё несколько идти пешком. Я изучаю карту, тут есть обозначение пещеры или старого рудника.

– Что там на участке? – спрашиваю его.

– Лес, река, овраг, – отвечает Стас.

– Я это на карте видела. Что это такое? – показываю на значки.

– Небольшая пещера, там раньше отшельник жил.

– Тут показан рудник.

– Эту карту составлял дилетант, краевед любитель. Не забивай голову.

Я делаю вид, что все поняла и потеряла интерес к этой теме.

– Что знаешь о «FameEsWood»? – спрашиваю спустя какое-то время.

– Ничего особо работают сами и местных не забывают.

– Что это значит?

– Рабочие места, зарплата хорошая и стабильная. Чужих на заработки не привозят, только если специалистов.

Повязаны, значит, тут все.

– А этот главный их. Я тоже не дура, много людей видела, он меньше всего похож на приличного человека, такие только о себе думают.

– Игнатьев! Это мелкая сошка, бумажный директор, принеси подай. У них там несколько компаньонов, но глава редко бывает, только когда дела важные появляются. Он и по бумагам нигде не проходит.

– Почему тогда, если у них все так прекрасно, ими в высших инстанциях так заинтересовались. Куда все бывшие директора разбежались?

– А можно встречный вопрос?

Я киваю.

– Что ты хочешь тут изменить?

– Порядок навести, чтобы людям жить было хорошо.

– А что по-твоему порядок? Я считаю, что нельзя вне сезона охотиться, беременных косуль и лосих с вертолетов гонять и медведей в берлоге убивать. Реликтовые деревья валить тоже не хорошо, подчистую вырубать лес и за копейки в Китай продавать, а жить и не иметь возможности пользоваться дарами природы. Видеть, как богатеют единицы на результате твоих трудов, – он говорит четко и размеренно.

– А потомкам мы что оставим? Разорённое государство? Никто не думает о благосостоянии наших детей. Мы должны сохранить наши богатства.

– Вот ты, какая правильная! Они никогда тебе принадлежать не будут.

– То есть ты считаешь, обход законов нормальной вещью? – я понимаю, что ты разговариваем на повышенных тонах.

– Глупая ты, – заканчивает он наш диалог, словно ставя точку.

До того места, где мы оставим машину дальше едем молча. Я лишь наливаю нам по чашке кофе и протягиваю ему.

– Спасибо, – коротко говорит Стас.

Останавливаемся, надеваю куртку, свой рюкзак, проверяю шнуровку.

– А как туда техника будет добираться? – спрашиваю его.

– Зимой запросто. А Уралы и летом пройдут, ещё можно на лодках и по льду реки.

Спустя час мы попадаем на один из освоенных участков, на нем высажены молодые деревья, они тянут к солнышку свои молодые свечи–побеги. Я осматриваюсь, Стас замечает это. Делает вид, что остановился попить, после протягивает мне фляжку.

– Что ищешь?

Я делаю глоток, возвращаю фляжку. За время дороги мои волосы растрепались из хвоста. Собираю их. Стас смотрит в упор на мою татуировку.

– Что значит? – кивает он.

– Оберег, – отвечаю ему.

Он разворачивается и мы продолжаем путь, через два часа решаем сделать привал. Я пару лет не была в походах, с тех пор как начала жить с Ильей.

Кофе ещё не остыл, мы перекусываем бутербродами. Я вижу, что Стас, хочет что-то сказать.

– Говори, – обращаюсь к нему. – Не люблю недомолвок.

– Это же Седой нашаманил тебе татуировку?

Я замираю.

– Откуда знаешь? Про них?

Он закатывается рукав куртки, чуть выше кисти у него такая же.

– Кем ты ему приходишься? – спрашиваю его.

– Сын, – коротко отвечает он.

Конечно, он же Сергеевич. Пазл сложился крестница, брат и сын. Повязанные и неприкасаемые для тех, кто уважал этого великого человека.

– А ты? Внебрачная дочь? – спрашивает Стас.

– Крестница.

– Да, отец с трепетом относился к вере.

Мы продолжаем путь.

Солнце ещё не село, когда мы добираемся до места, я обхожу территорию,

Стас ставит палатку, разводит костёр.

Все как на карте и река и овраг, только пещера в стороне.

– Идём ужинать, – зовёт он.

Трещит костёр, вечер тёплый, воздух спокойный, что нет и дуновения ветра .

– О чем задумалась? – спрашивает мой спутник.

– Давно не сидела у костра, словно миллион лет прошло. Тебе же было лет двадцать, когда он погиб?

Я всегда знала, что у крестного есть сын и бывшая жена не разрешает им общаться. Стас смотрит на огонь, поправляет поленья.

– Мне тринадцать, – не дождавшись ответа продолжаю я, хочу, чтобы он знал некоторые детали, которые могли ускользнуть от него. – Мне его не хватает.

Он поднимается и берет удочку, спускается к реке. Спустя полчаса я слышу плеск воды, я бы тоже искупалась, но голая туда не полезу.

Стас возвращается, на его волосах блестят капли речной воды, футболка местами прилипла к телу, на запястье левой руки повязана плетёная фенечка.

Ищу сходство между отцом и сыном, наверняка они есть, просто крестного я не видела молодым.

Мы просыпаемся на заре, я быстро умываюсь в прохладных водах реки. Стас варит кофе. Складываем палатку, в которой никто не спал, я уснула прямо не земле, выспалась, словно в пятизвездочном отеле.

Поднимаемся в небольшую гору, где находиться пещера. Осматриваюсь, на всем протяжении пути я не встретила достойного для рубки леса, деревья кривенькие, растут недоступно для техники, а разрабатывать тут карьер, только дурак станет.

Я скидываю рюкзак, достаю фонарик. Лаз узкий, но можно влезть, освещаю пространство, там пусто.

– Ты что полезешь? – спрашивает меня Стас.

Я киваю и заговорщически улыбаюсь, внутри на сводах видны следы от кирки, и кругом кварцевая порода, спутник золота.

Выползающих наружу, достаю свой металлоискатель. Стас крайне удивлён моему инвентарю, прохожу вокруг, беру несколько проб грунта.

– Что тут добывали? – спрашиваю его.

– Не знаю.

А ведь тат что-то добывали и вывозили, обратно идём другой тропой, я замечаю явно рукотворные траншеи.

К вечеру мы возвращаемся к машине.