Моя чужая. (не)вернуть любовь

Глава 17

День похорон смазывается в одно безликое серое пятно. Я вижу себя будто со стороны. Вокруг какие-то люди, они что-то говорят, то исчезают, то появляются снова… Много знакомых, коллег, сочувствия и неискренних слез.

А у меня до сих пор глаза сухие.

Стою у свежей могилы и отрешенно смотрю на огромный холм их венков. Заботу об организации погребения взял на себя Витко, за что я ему искренне благодарна. Сама бы я ни за что не справилась.

- Елена Николаевна? – раздается за спиной незнакомый голос с чуть заметным акцентом. – Примите мои соболезнования.

Буквально заставляю себя развернуться и взглянуть на говорившего.

Первое, что бросается в глаза – эффектная внешность. Мужчине около сорока, может, немного меньше. Чем-то похож на Кристиана Бэйла, когда он в «Эквилибриум» снимался, только черты лица грубее и резче. Наверняка за таким шлейф из разбитых женских сердец, но мое и так все переломано – ничего не дрогнет.

- Спасибо, - произношу сухо.

Мне не интересно, кто этот красивый незнакомец. Ужасно хочется остаться одной, но мужчина не торопится уходить.

- Я Владислав Агатов – давний друг вашего мужа.

Жму плечами.

- Никогда о вас не слышала.

Мужчина хмурит темные брови.

- Понимаю. В последние несколько лет мы с Артуром редко общались. По правде сказать, я виноват перед ним. Из-за аварии, - мужчина замолкает и смотрит внимательно.

Думает, что не знаю? Зря. Между нами не было тайн.

Киваю, чтобы показать свою осведомленность.

- Так вот, поддержка друга была очень нужна Артуру. Но в это время я и сам погряз в сердечных делах, - мужчина чуть заметно морщится. Очевидно, эта тема ему неприятна. – В общем, я совершил ошибку. Между нами состоялся неприятный разговор… Что толку теперь об этом вспоминать. Очень жаль, что я не успел поговорить с ним.

Да, мне тоже жаль… Только не Владислава, а своего упущенного шанса.

- Понимаю, сейчас вам не до этого, но, может, вы согласитесь на несколько встреч? Хочется узнать, как жил Артур все это время.

- Наверное потом, - наконец разлепляю губы.

Погода держится солнечная и теплая, но мне холодно. Внутри ледяная космическая пустота. А этот мужчина рядом вызывает только одно желание – уйти. Он мне не нравится. И вообще ничего не нравится – ни это чертово солнце, ни щебет птиц.

Хочется бежать отсюда. Закрыться в доме, упасть на кровать и разревется уже наконец. Но я не могу. Будто замерзла вся.

- Возьмите, - мужчина протягивает мне визитку. – Тут мой номер. Я занимаюсь тем же, чем и Артур при жизни. Строительная компания, только не в России.

Да плевать. Но визитку я беру.

- Вас подвезти? – делает еще одну попытку навязать свое общество, но я только головой мотаю.

Не надо меня никуда подвозить. Транспорт с водителем есть.

Мужчина кивает, словно прочитав мои мысли и удаляется.

Еще некоторое время я смотрю на широкоплечую фигуру, а потом отворачиваюсь. Побуду еще пять минут. А потом и мне пора уходить. Как бы не было паршиво – дела не станут ждать. Я обязана позаботиться не только о фирме, но и о будущем ребенке. Через семь месяцев Ульяна должна родить.

***

Демьян

- Ну и ну, сам Демьян Ястребовский. Какая честь.

Генрих Вольфович Шнайдер откровенно забавляется. Скалит лошадиные зубы, блестит очками, а взгляд – словно у питбуля, который след взял.

Стискиваю кулаки, только чтобы не ответить ругательством.

- Вижу я, не вовремя, - киваю на чашку дымящегося кофе. – Могу уйти.

Мужчина жмет плечами.

- Уходите. Я насильно никого не держу.

И ведь ему реально все-равно. А я сейчас поставил себя в глупое положение.

- Вот и договорились. Только прежде вы мне кое-что поясните насчет Ал… Елены Николаевны.

Психолог откидывается на спинку кресла. Очень дорогое, кожаное, да и весь кабинет прямо-таки орет о благосостоянии владельца, хоть и оформлен в выдержанном неброском стиле.

- Зачем вам что-то пояснять? Вы сделали выводы при первой нашей встрече. В любовники к Елене Николаевне определили.

Сказать мне нечего. Но и смущаться не собираюсь. Если перед кем и виноват – то только перед Аленой, в своих грязных подозрениях. Сам не понимаю, откуда эта чушь в голове взялась.

- Мне нужна ваша помощь, - перехожу к цели своего визита. – Совет насчет общения с… Еленой Николаевной.

Немец удивленно выгибает бровь.

- Полагаю, вариант оставить девушку в покое вы не рассматриваете?

Нет, не рассматриваю. Я действительно и хочу помочь. Алене сейчас плохо. От моего присутствия рядом – еще хуже. Но я должен отвадить Оболенского. Не ради увещевания совести. Просто должен.

Немец снимает очки с аккуратно кладет их на стол. Золотые дужки тускло поблескивают… Алена тоже теперь в очках. Наверное, после случившегося в больнице.

- Хорошо, я помогу вам, - произносит после недолгого молчания. – Но на определенных условиях.

- Каких?

- Для начала, не стану работать свахой, и тем более – распространяться о прошлом девушки. Мои советы будут исключительно во благо Елены Николаевны, и только для того, чтобы вы сделали еще хуже из-за своей неуклюжести.

Очень профессионально, черт возьми. Но Шнайдер, очевидно, тоже понимает, что я не отступлюсь – с его помощью или без.

- Еще что-нибудь? – интересуюсь сквозь зубы.

- Да, оплата.

- Сколько?

Цена меня не интересует. Могу хоть сейчас на банковский счет отправить.

- Десять…

Я хмурюсь, не понимая, о чем сейчас идет речь. Десять чего? Тысяч, миллионов? Рублей или уважаемый доктор предпочитает валюту?

- …сеансов, - с ухмылкой заканчивает немец. – Вы – любопытный экземпляр, Демьян Викторович. И отлично дополните мою коллекцию.

От нахлынувшей ярости не нахожу, что сказать. Какая, к чертям, коллекция?! Я ему что, подопытная крыса?!

- Вы слишком импульсивны, Демьян Викторович, - мягко замечает психолог. – Любую фразу воспринимаете в штыки. Не стоит. Мне просто интересно разобраться, какие чувства вы испытываете к Елене Николаевне. И почему в свое время так отчаянно рвались на волю. Тяжелое детство, полагаю?

Протяжно выдыхаю и все-таки усаживаюсь в ближайшее кресло.

- Паскудное, если быть точным. Но я в порядке и до сих пор не понимаю, чем мог вас заинтересовать. По-моему, это нормально – пытаться изменить свою жизнь к лучшему.

- При этом отказавшись от великолепной девушки. Она понравилась вашим родителям?

«Х-хороша-ая девка. Невеста тебе будет!»

Вздрагиваю, словно мне между лопаток нож загнали. Пьяный голос матери скрипит над ухом, словно живой. Я натурально чувствую запах перегара и вонь сгнивших зубов.

- Откуда я знаю, нравилась или нет? – огрызаюсь нервно. – Они разное по пьяни болтали.

- Расскажите мне.

Психолог поудобнее устраивается в кресле. А я делаю глубокий вздох. Ладно. Я, черт возьми, расскажу о своих «чудесных» родителях. Немного. Не собираюсь здесь засиживаться.

***

Опять он.

Я смотрю на широкоплечую фигуру и не могу припомнить, чтобы среди списков присутствующих на поминальном вечере был этот… Владислав Агатов.

Мужчина о чем-то беседует с Витко. Рядом с ними еще несколько людей из совета директоров.

Мне это не нравится, но подойти нет ни сил, ни желания.

Во всяком случае, он Агатов имеет полное право прийти и простится с другом. Пусть и бывшим. А то, что мужчина мне глубоко несимпатичен – это только мои проблемы.

Словно почувствовав внимание, Агатов слегка поворачивает голову. Его строгий профиль можно было бы чеканить на монете, но я бы никогда не взяла их в руки.

Отхожу к окну, надеясь избежать более тесного контакта. К счастью, Агатов или понимает мое напряжение, или ему плевать. Он возвращается к беседе.

А я с тоской рассматриваю отвратительно-прекрасное небо.

Словно в издевку, закат горит самыми нежными перламутровыми и золотыми цветами. К ночи наверняка будет дождь, вот только мы с Артуром не посидим на веранде, любуясь всполохами грозы.

Господи, как же не хочется возвращаться в особняк!

Может, снять гостиницу? Но и там, кажется, я не найду покоя…

Мне отчаянно нужен рядом хоть кто-нибудь! И в эту секунду, как никогда остро, я понимаю, что обратится мне по сути не к кому. Подруг никогда особых не было – все мое внимание сосредоточилось на Ястребовском, а после замужества я и не стремилась их заводить – Артур заменил мне друзей.

- Елена Николаевна, может, отдохнете?..

Я вздрагиваю и оборачиваюсь – Витко возник рядом, словно призрак. Около него Валентина… Странно ее здесь видеть, я думала, она ушла со своими коллегами, сразу после похорон… Но это не важно. Девушка смотрит на меня с мягким сочувствием, но молчит. За это я благодарна.

- …Мы сами все проконтролируем, - продолжает мужчина. – Не подумайте плохого, просто хотим помочь.

- Вы и так мне очень помогли, - пытаюсь выдавить из себя улыбку, но не получается.

Витко только рукой взмахивает:

- Это меньшее, что могу сделать. А вы и правда, идите. Все скоро закончится.

Вздыхаю, понимая, что мужчина прав. Делать мне тут больше нечего.

К счастью, мне не приходится общаться с Агатовым – мужчина исчез. Наверное, ушел. Сдержанно прощаюсь с теми, кто встречается на пути и тоже выхожу.

Зря.

Внизу, около самого выхода, замечаю широкоплечую фигуру Агатова. В груди неприятно екает. Я всерьез задумываюсь о том, чтобы развернуться и уйти, но мужчина оборачивается. Смотрит прямо на меня и ждет, чтобы проводить. Или сказать несколько слов. Только зачем?

Неслышно вздыхаю и заставляю себя спуститься. А походка деревянная, и по коже вновь бьет озноб.

Я устала, мне чертовски плохо, хочется выть от сердечной боли, а внизу ждет элегантный красавец, от которого воротит.

Возможно, удастся проскочить мимо?

- Простите, что надоедаю вниманием, Елена Николаевна, - начинает Агатов, едва я подхожу достаточно близко. – Вас подвезти?

Вот сейчас я очень остро сожалею, что отпустила водителя. Думала, добраться на такси – не хотела сочувственных взглядов и всего такого. Просто проехаться на машине с незнакомым человеком. Но не с Агатовым!

- Зачем утруждаться? – возражаю, прекрасно понимая, что мужчина не отцепится.

- Никаких проблем, - Агатов мягко, но очень крепко перехватывает меня за локоть и ведет к машине. – Адрес знаю, доставлю быстро. Не волнуйтесь так, я не питаюсь молоденькими девушками.

Черт! Неужели меня настолько легко раскусить?

Но спорить нет сил. Навалилась апатия, что иду за Агатовым, как овца – ни писка, ни вздоха.

- Знаете, - продолжает мужчина, подводя меня к хищному внедорожнику, - никогда не думал, что буду вызывать страх у прекрасной половины…

- Все когда-то происходит впервые, - огрызаюсь вяло, при этом игнорируя попытку помочь забраться на пассажирское сидение.

В салоне еще сильнее чувствуется аромат Агатова. Резковатый и горький, он вызывает стойкое желание почесать нос.

- Предпочел бы, чтобы этого не происходило вообще, - мужчина хлопает дверью и, обойдя машину, устраивается на водительском сиденье. – Я действительно не желаю вам зла, Елена Николаевна, - и заводит мотор.