Формула Бога. ч.1 Возвращение

  - Спасибо. Утешил.

  - Не за что.

  - Не ко мне тебе надо было идти с этим, - кивнул он на компьютер.

  - А к кому? - растерялся нарушитель спокойствия.

  - Не знаю. Я - историк, а тут дело пахнет детективом. Где там у нас Шерлок Холмс обитает?

  - Эээ... Вообще-то это литературный персонаж, с явным сочувствием к шефу проговорил он.

  - Жаль. Очень жаль. Его помощь сейчас была бы весьма кстати.

  - И это все, что вы мне можете посоветовать? - огорчился всерьез Левушка.

  - Ты никогда не задумывался, - не обращая внимания на огорченные стенания подчиненного, начал Тацит. - кто как и каким образом рассчитывает события, результатом которых наши "полевые" сослуживцы пополняют наши ряды?

  - Ну-у, - начал тянуть Левушка. - Суперкомпьютеры рассчитывают все данные по потенциальным и перспективным "носителям".

  - Нет, Левушка, не то ты говоришь, - перебил его начальник. - Компьютеры всего лишь рассчитывают генетическую предрасположенность предполагаемого "носителя" к тем или иным поступкам, анализируют уже совершенные поступки и дают прогноз на будущее, не всегда, кстати, точный надо отметить. А вот подгадать время и место встречи того же "джипа" с "реципиентом"...

  - Руководитель отдела Т-перемещений генерал Васильев, в миру был известным пророком, - попробовал вставить свои пять копеек Вершинин, сведя глаза к своей переносице для проверки состояния опьянения.

  - И опять нет, голубчик, - возразил Петрович. - Пророчества - это все на макро-уровне. Оно не опускается до таких мелочей, как банальное ДТП в районе Мухосранска. Это только операции по внедрению "извозчики" совместно со специалистами из аналитического отдела разрабатывают самостоятельно. Задания на завершение же получают исключительно из рук...

  - Серафимов, - догадался Левушка.

  - Вот именно. А как у нас обычно их называют? - гнул свое шеф.

  - Огненноносными, лучезарными, светоносными, - начал вспоминать майор, невольно понижая голос от почтения и душевного трепета к представителям этого вида "природных" ангелов.

  - А еще? - требовательно произнес Петрович.

  - Управляющие случаем, - совсем уже тихо просипел помощник.

  - Вот! - поднимая указательный палец кверху, подтвердил Тацит. И продолжил. - Тот кто управляет случаем и есть основной игрок на этой сцене. Наверняка с их подачи были и оба приказа и отмена заявки на наблюдение.

  - Так-то оно так, шеф, но в итоге-то это все равно ни к чему не привело. Основная канва событий осталась прежней, - попробовал опять возразить Левушка.

  - Да. Ты прав мой мальчик, - согласился наставник с доводом ученика. - У них ничего не вышло потому... потому, что появился еще один неучтенный фактор, - медленно словно в сомнамбулическом сне произнес Петрович.

  Левушка уже с неподдельным страхом взирал на своего начальника. Таким он еще его никогда не видел за все шестьдесят с лишним лет работы с ним.

  - Ты знаешь, - все также медленно продолжал он, - а ведь мне теперь события, показанные в первом ролике видятся совсем-совсем в ином свете.

  - В каком? - с придыханьем спросил ученик.

  - Сынок, а не припомнишь ли ты еще каких-нибудь странностей во время визита к тебе Захарии? Чего-нибудь необъяснимого в его поведении или в окружающей среде, например.

  Левушка усиленно морщил лоб в попытке припомнить что-нибудь выходящее за рамки обыденного.

  - Вроде бы ничего такого особенного не было... Разве что мне почудилось, что холодком откуда-то потянуло, да еще неприятное чувство, что кто-то недобрый смотрит тебе в затылок.

  Шеф покивал, как будто и сам предполагал нечто такое, а затем задумчиво начал:

  - Я все это время не переставал думать о том типе в белом костюме... Из всех трех вариантов событий, именно тот, где присутствует он является загадочным, остальные укладываются в рамки разумного. Вот я сейчас и подумал, а что если этот тип и является тем неучтенным серафимами фактором?

  - Да. Ведь это именно он растолкал зевак, чтобы девочка якобы увидела своего отца и позвала его. Если бы не он, то ничего бы и не было. К тому же мы с вами установили прямую связь между ним и злополучным автомобилем. И он единственный на кого у нас нет никаких сведений, - загнув три пальца Левушка.

  - Но ведь в мире нет таких живых существ, на которых бы не распространялось действие Т-скана! И кто, из тех кого мы знаем никак и нигде не отображается?! - подхватил эстафетную палочку шеф.

  - Никто. Хотя, постойте-постойте - начал догадываться Левушка, а затем добавил. - Кажется...

  - Таких живых существ в мире нет, - повторил историк еще раз, - кроме...

  - Кроме... - подняв глаза куда-то вверх, открыл рот Левушка.

  - Да. Либо его антипода, или если хочешь, то Его же, но только в другой своей ипостаси. Только об этом, т-с-с, - предостерегающе приложил свой палец к его губам учитель.

  Оба дружно кивнули той мысли, что одновременно пришла к ним в голову.

  - Да, - еще раз подтвердил невысказанную догадку ученика наставник. - И этот второй вариант, мне кажется наиболее убедительным со всех точек зрения.

  В глазах майора плескался неподдельный страх. На этот раз молчание затянулось особенно долго. Шеф опять первым нарушил тягостное молчание:

  - Посмотри, сынок, там не осталось в кувшине еще сколько-нибудь?

  "Сынок" тряхнул пятилитровую амфору. Там еще что-то плескалось.

  - Есть немного.

  - Наливай.

  Левушка разлил остатки вина по чашам. Выпили. Крякнули с досады. Что больше ничего не осталось. Глядя в окошко, где уже порядком стемнело, хоть в Раю, как и у нас в Ленинграде майские ночи никогда не бывают слишком темными, Левушка засобирался домой. Петрович не стал притворно уговаривать остаться, он и сам порядком устал за этот бесконечно долгий вечер:

  - Ты оставишь мне копию своих экзерциций?

  - Да. Я еще с самого начала скачал ее вам. Папка на рабочем столе, - ответил он, вытаскивая флешку из компьютера.

  - Ты вот что сынок, - стал наставлять Петрович своего помощника, - ты непременно поговори с Захарией еще раз. Чую, что он является ключом к разгадке этой тайны.

  - Да, Гер-рард Петрович, завтра и п-поговорю, - слегка заплетающимся языком ответил он наставнику.

  - Надеюсь, что ты будешь держать меня в курсе.

  - Р-разумеется.

  На крутой лестнице, непривычный к таким возлияниям как сегодня, Левушка оступился и чуть было не съехал по лестнице вперед до самого низа, но Петрович вовремя его поддержал.

  - Да, брат, питух из тебя еще тот, как я посмотрю. Эх, молодежь-молодежь... Ладно давай я тебя хоть провожу до телепорта.

  С этими словами он обхватил своего верного помощника за талию, и они в обнимку вышли во двор. Выйдя на улицу, остановились, потом переглянулись, и не сговариваясь дружно во весь голос затянули:

  Видно, нечего нам больше терять,

  Всё нам вспомнится на Страшном суде.

  Эта ночь легла, как тот перева-а-ал,

  За которым исполненье надежд.

  Так в обнимку, как влюбленные они вышли со двора, и пошли вдоль улицы.

  Бабка Лукерья, засидевшаяся у открытого окна, в ожидании "проклятого супостата", который по ее сведениям вот-вот должен был вернуться из Города, услыхав песню, доносившуюся со двора ее соседа, очень удивилась. Сосед по участку справа, который регулярно покупал у нее молоко и брынзу, слыл мужчиной солидным, тихим и благообразным, ни в чем таком не замеченным, а уж тем более в пьянках. Прислушалась, выпростав одно ухо из-под платка:

  - Ишь ты, как выводят шельмы, - довольно прошептала она себе под нос. А с улицы тем временем продолжало доноситься:

  Пусть Луна взойдет оплывшей свечой,

  Ставни скрипнут на ветру, на ветру.

  Ах, как я тебя люблю горячо-о-о!

  Годы это не сотрут, не сотрут.

  XI

   Проводив бабу Лушу, Захария вернулся на кухню, убрал нетронутое со стола в холодильник. Остатки от пиршества скинул в дезинтегратор, который тут же заурчал как сытый кот, принимая в себя отходы. Природная совестливость не позволила Захарии отправлять назад немытую посуду, поэтому перед отправкой он тщательно ее вымыл и вытер насухо. Во время этой не слишком приятной процедуры вспомнил слова бабки об ее желании видеть его обремененным брачными узами. Парадокс, но даже закоренелые холостяки всерьез задумываются об этом именно во время приготовления еды, мытья посуды и уборки в доме. Задумывался периодически об этом и наш герой. "А почему бы и нет? - вопросил он сам себя, ставя в "шкаф" для отправки посуду. - Чем я хуже других? Ничем. Вроде бы не урод и не дурак. Свой дом, солидный счет в банке, званием и наградами не обойден, авторитет у коллег по службе тоже имеется, и не малый. Да и все кругом, начиная от начальства и кончая бабой Лушей, уже в открытую говорят, что пора завязывать с холостяцкой жизнью. Ладно. Вот закончу это дело с обеспечением безопасности Инессы, и тогда всерьез можно будет подумать об обустройстве личной жизни". Конечно, на первый взгляд, положение Захарии выглядело странновато. Просуществовав более трех тысяч лет, имея довольно импозантную внешность, он так и не смог обзавестись семьей. Нет, мимолетные любовные интрижки в период между командировками, конечно, имели место, многие представительницы "слабого" пола млели и строили глазки при виде его хорошо скроенной фигуры и магнетического очарования серо-стальных глаз, но до серьезных отношений они не доходили. Все любовные интрижки быстро заканчивались, стоило какой-либо из девушек узнать, кем он работает. Это вовсе не значит, что профессия "полевого" агента было презренна в райанском обществе. Напротив, "полевые" агенты пользовались заслуженной славой и авторитетом. Такой же славой и авторитетом пользовались только представители еще одной ангельской службы - спецназовцы. Их обожание среди населения вообще не имело никаких границ. Но служить там могли только больные на всю голову, ибо это было единственное подразделение ангельской службы, которое действительно несло потери в прямом смысле слова. Ангелы, несшие там службу, иногда погибали при выполнении заданий, связанных с командировками на Землю. И если люди, погибая, там у себя на Земле, могли рассчитывать на дополнительную жизнь здесь - в Раю, то смерть ангела была всегда окончательной. И тем не менее желающих служить в частях специального назначения было, как говорится, хоть отбавляй. Портреты таких "передовиков" как Захария и "спецназовцы" не сходили со страниц местных газет, их приглашали в школы рассказов о совершенных ими подвигах, в их честь называли улицы и корабли, на любом празднике такой вот агент тут же становился центром восхищенного внимания. И все это без учета того, что денежное содержание "полевых" было самым высоким среди райанцев во всех секторах Рая. Однако у каждой медали, как известно, имеется две стороны. И чем громче звучали фанфары в честь героев с передовой по борьбе за души братьев-землян, тем громче звучал и реквием их личной жизни. Никакая слава и никакие деньги не могли заставить райанок отдать свою руку и сердце такому вот молодцу, ибо какой женщине, будь она земная или райская, может понравиться то обстоятельство, что муж в любой момент может сорваться в очередную командировку лет этак на тридцать, если повезет, а то и на шестьдесят-семьдесят. Вот и жди его. Вроде и жена, а все равно как вдова. А уж связать свою судьбу со "спецназовцем" это уже выходило даже за рамки помешательства. Подавляющее большинство ангелов такое положение удручало. Не все могли выдержать подобный психологический прессинг. Многие из них писали рапорты и переходили на менее престижные должности с поражением в окладе, либо вовсе увольнялись со службы, будучи уже в немалых чинах, ради семейного счастья. И чем более становилось таких случаев, тем ценнее были оставшиеся кадры. Захария на своем карьерном пути, избежал множества соблазнов, бытового дискомфорта и душевных травм, связанных с особенностями своей профессии и теперь был в полном своем праве рассчитывать на компенсацию за все прошлые неудобства. Ценз "полевого" агента выслужен им сполна, без единого нарекания со стороны вышестоящих органов. Шутка ли, девяносто девять "обращенных" и не просто абы каких, а тех, кто сам в свою очередь стал "полевым"?! Считай, целая рота. А если принять в расчет то, что каждый из них, в свою очередь тоже по многу раз отличился на данном поприще, и те в свою очередь тоже, и так на протяжении более чем в две тысячи лет. Если все досконально с калькулятором на руках подсчитать, то он за свою продолжительную карьеру стал родоначальником, чуть ли не целого ангельского воинства в несколько десятков тысяч. Было, отчего закружиться голове.