Долгое прощание с близким незнакомцем

И тут я прервал себя. Неужели я готов был переспать с Инкой за то, что Сашка отказался от романтических глупостей, которым, казалось, он будет верен всю жизнь? Что такого необычного, в конце концов, он сделал? Повзрослел и избавился от благоглупостей. Только и всего. И за это считать себя вправе наставлять ему рога? Не здорово это получалось, не здорово. Так что делать, если при новой встрече Инка возьмет инициативу в свои умелые руки? Что мне тогда — уклоняться и отступать? И вообще получается, бывший друг в беззащитном положении просто откровенно взывал к моему товарищескому великодушию, наперед зная, что сам ничего поделать не сможет ни с Инкой, ни со мной, что тут ни предпринимай.

Угревшись, я думал и думал об этом, пока не заснул.

Проснулся я от холода. Надо мною по-прежнему были ясная черная ночь и звезды. Я прикинул, что они сместились по азимуту градусов на сорок пять. Значит, прошло три часа. Вытаскивать из спальника руку, чтобы свериться с часами не хотелось. Зачем мне вообще проверять, верный я сделал расчет или нет? На кой-черт это посреди ночи! И тут над кромками деревьев небо озарилось ярким, но рассеянным светом. В удивлении я приподнялся на локте. Ночь была безоблачной, поэтому заревом, отражающим свет, идущий с земли, этот свет быть не мог. Тем более, что никаких населенных пунктов в той стороне — примерно к северу от нас — на карте не значилось. К тому же я мог биться об заклад, что небо над лесом было темным еще несколько секунд назад. Пожар не смог бы заняться так быстро. Да и сам свет казался холодным, даже ледяным. Я взглянул на часы: три сорок семь. Вытащив жидкостной компас, с которым никогда не расставался в лесу, я определил направление. Двадцать градусов к востоку. Еще сколько-то времени я продолжал смотреть на свет, как вдруг он погас. Я снова посмотрел на часы. Было три часа пятьдесят минут. Новых вспышек в небе не последовало. На всякий случай я достал полевую книжку и записал в ней время наблюдения и азимут объекта.

Что же это могло быть? Самолет? Вертолет? На свет обычной лампы-фары, какими освещают землю самолеты, он не походил: он был гораздо более широким и при этом такой силы, какую без концентрации лучей в узкий параллельный пучок известные мне световые приборы не дают. Но теперь он погас. Стоило ли в таком случае будить Андрея? Решил, что не стоит: лучше не доспать одному, чем двоим.

Над моей головой снова были только звезды, а перед глазами по-прежнему стоял конус света. Нет, светил не вертолет! А кроме него, кто мог висеть на одном месте? Дирижабль или НЛО. Дирижаблей уже давно нет. Стало быть, я видел свет от НЛО, внутри которого, надо надеяться, есть все, что может быть на дирижабле, и еще кое-что, о чем мы даже не мечтаем. И, конечно, светильники необыкновенной мощности, работу одного из которых я наблюдал в течение трех минут. Что они делали, эти пришельцы, светя с высоты? Ведь источник света явно не снижался. Смотрели — и больше ничего? А зачем смотреть целых три минуты на одно место, особенно ночью? Днем-то виднее… С этим я и заснул.

Проснуться меня заставил голос Ивана:

— Николай! Не замерз? Вставать пора!

— Нет, не замерз, — ответил я. — Иван, скажи, в том направлении есть какой-нибудь аэродром или посадочная площадка для вертолетов?

Иван посмотрел сначала в указанном мною направлении, потом на меня. В глазах его было удивление.

— С чего ты взял? Нет там ничего такого.

— Точно?

— Точно. А что?

— Да вот в четвертом часу там горел яркий свет.

— Не знаю, — ответил он. — Там тайга. Километрах в шести отсюда холм. Больше ничего. Хочешь туда сходить?

— Видимо, придется. Надо Андрею сказать.

Андрей выслушал меня не перебивая. Вопросов по моему сообщению он тоже не задавал. Достал карту:

— Иван, где мы сейчас?

Немного подумав, Иван указал точку на берегу реки.

— Ты уверен? — спросил Андрей.

— Да, вот тут приток недалеко, метров триста ниже по течению. И река только здесь не идет с запада на восток.

Я поставил азимутальный круг компаса на двадцать градусов плюс склонение и прочертил карандашом линию от точки, указанной Иваном. Линия действительно прошла недалеко от точки с отметкой высоты 458,6 м над уровнем моря, в шести километрах от нашей избушки. Судя по горизонталям, пологий холм возвышался метров на сорок над подножьем.

— На вершине лес? — спросил я.

— Да, — ответил Иван.

— Густой?

— Нет, не очень.

— А вершина обширная, плоская?

— В общем, да.

— Что скажешь, командир? — спросил я Андрея.

— Надо сходить, — согласился он. — А раньше ничего такого тут не видели?

— Я не видел, — сказал Иван. — Ночью-то сплю. Выхожу редко.

— Понятно, — сказал Андрей. — Завтракаем и идем.

— Палатки и спальники берем?

— Все надо взять. Туда-сюда не набегаешься. Тропа туда есть, Иван?

— Есть. Не прямо, правда, но подойдем.