Лилия

Глава 44

Заметив врача, вышедшего из реанимационного отделения, Теймур быстрым шагом направился навстречу.

– Что с ним? – поравнявшись с доктором, сразу спросил он. Ожидание, неопределённость и неизвестность вымотали его, добавляя ещё больше вопросов. Ведь хорошо помнит тот день, когда отец попал в больницу, после долгого запоя. Сын тогда приехал навестить родителя и точно так же застал в бессознательном состоянии, точно так же – с пустой бутылкой, валяющейся на полу. Вот и на этот раз всё повторилось: Хаджарат напился и, как итог, ему стало плохо... – Ахырзаман Заурович, не молчите, – недосказанность выводит из себя. – Говорите, как есть. У него инфаркт?

– Нет… – врач отрицательно помотал головой. Затем продолжил: – На удивление, инфаркт не случился, хотя, алкоголь тоже повлиял на работу сердца, но в данный момент это вызывает меньше всего опасений. Справимся: прокапаем и стабилизируем состояние Хаджарата.

– Как-то не утешающе прозвучали ваши слова, – Теймур нахмурился.

– Мы ещё сделали томографию… – вздохнул тот.

– Ну и? – он пока никак не сообразит, к чему клонит доктор.

– В общем, обнаружили опухоль мозга – и довольно большую.

– Как так? Отец каждый год обследуется, недавно проходил курс лечения. Почему эта проблема всплыла лишь сейчас?

– Хаджарата вели и наблюдали как кардиологического больного. На онкологию его не проверяли, да и жалоб с симптомами у него не было. А то, что не выявили раньше, это указывает на скорость, с которой опухоль растёт.

– И какие прогнозы? К чему готовиться? – Теймур, как реалист, понимая всю серьёзность ситуации, что жизнь отца в опасности, иллюзий на этот счёт не строит, но, какими бы напряжёнными отношения между ними ни были, смерти ему никогда не желал.

– Рано делать окончательные выводы. Для начала надо собрать полную картину, иметь представление о течение болезни и уже потом думать о лечении – этим займёмся, как только твой отец придёт в себя. Кое-какие анализы взяли, конечно, но из-за наличия алкоголя в крови результат будет недостоверным. Ну и проблемы с сердцем нельзя исключать, – подытожил врач. – Лучше ответь: изменилось ли поведение Хаджарата за последнее время? Резкие перепады настроения, странные поступки или решения, не свойственные ему? Возможно, раздражительность, агрессия или даже жестокость, сменяющиеся апатией и безразличием?

– Да, было… – «если причины кроются в этом, то тогда всё произошедшее объясняется просто – он не отдавал отчёт своим действиям» – подумал Теймур.

– Психоэмоциональное состояние таких больных нестабильно, часто меняется, причём сами они ничего не замечают за собой, – подтвердил его мысли доктор. – Всё это тоже следствие прогрессирующего заболевания. Опухоли мозга, до поры до времени, могут вообще не проявляться, зато потом стремительно ухудшают самочувствие…

– Операция или другое лечение поможет?

– После обследования определимся, как дальше быть. Проблема в том, что сердце может не выдержать нагрузку. Но, преждевременные прогнозы я давать не буду, как и обнадёживать зря.

– Разрешите увидеть его?

– Хаджарат не раньше утра очнётся. Лучше завтра приезжай, в обед.

– Ненадолго, хотя бы минут десять. Выговориться хочу…

– Ладно. Пойдём, – согласился Ахырзаман Заурович. Он-то знает, как иногда подобные разговоры бывают полезны – как минимум, когда один человек молчит, у второго есть возможность подумать и сказать то, что в глаза озвучить не осмелится. – Накинь на себя это, – на посте медсестры он взял халат и протянул Теймуру.

Они зашли в реанимационное отделение. Врач довёл его до нужного места, быстро проверил состояние пациента и оставил сына с отцом наедине. А перед тем, как выйти, сунул ему в руку записку, случайно найденную в кармане брюк Хаджарата.

Теймур торопливо развернул листок и начал читать:

«Прости меня, сын… прости за всё… правда, я не хотел вот так… стыдно… вина жрёт изнутри червём и травит, травит, травит своим ядом… капает на мозг как кислота… облегчение никак не наступает, пока лишь глубже погружаюсь в персональное безумие – и этому нет конца… устал от всего… надоело…

Пожалуй, лучшего исхода нет, чем уснуть и не проснуться... Не могу жить с таким грузом на душе, даже если сжалишься надо мной и простишь, сам себя никогда не прощу – в первую очередь за смерть твоей матери и брата. Паршиво и тошно без них, плохо, плохо настолько… Я запутался и уже не отличаю реальность от подкинутого воображением иллюзорного мира, где у меня, как прежде, есть любимая женщина. Гармонии нет. Сознание словно затуманено… какой-то опьяняющий дурман, как будто в голове посторонний голос постоянно шепчет, что делать и руководит моей волей… и пусть понимаю это, совладать с собой не получается… помешательство в чистом виде…

Смотреть на вас с Лилией тоже не в состоянии… Честно, я пытался разобраться и определиться, как быть дальше, и это оказалось выше всяких сил, хотя шансов на взаимность изначально не было, но глупая надежда воскресила во мне давно забытые чувства и эмоции…

Ты только не думай о плохом, мешать не буду – обещаю. Никому не буду мешать… Береги ЕЁ, цени и люби! Она необыкновенная. Я искренне желаю вам счастья! И, наконец-то, у Беллы появилась настоящая семья и родители, а, главное, теперь всё будет хорошо. На тебе лежит огромная ответственность, не подведи.

Ну а я больше не нужен… Мечтаю о покое, и я не сомневаюсь – где-то там есть лучший мир, где-то там когда-нибудь встречусь с Изабеллой.

Что добавить-то… не знаю даже…

Буду закругляться.

Прости ещё раз. Хотя, наверное, сколько бы не извинялся, ты не скоро забудешь обо всём… впрочем, повторюсь – прости… не держи на меня зла… прости и прощай… Я горжусь тобой! Ты поступил как настоящий мужчина!»

– Какого… – сын в шоке от отцовского послания-признаний. Он нахмурился, выругавшись мысленно. – Что же ты натворил… – «значит, специально напился, рассчитывая… умереть?».

А такой вариант нельзя исключать, как говорил лечащий врач. В этом случае, не опухоль убьёт Хаджарата, а сердце остановится раньше, чем произойдёт другой, не менее печальный финал… Никто не выносит преждевременный вердикт, хотя надо быть реалистами – если что-то и поможет, то только чудо.

Но в чудеса Теймур давно не верит… Уже не в том возрасте, чтобы как в детстве загадать желание на новый год или день рождения и, скрестив пальцы, с нетерпением ждать исполнения. Ведь жизнь всегда сложнее, а порой ещё несправедлива и жестока, что он знает не понаслышке, в чём неоднократно убеждался опытным путём, на собственной шкуре.

И есть существенная разница: одно дело просто рассуждать на эту тему, другое – непосредственно столкнуться с этим. Поэтому настраивать себя и подготовить ко всему не получается – так это не работает. В данный момент речь идёт о родном человеке, тем более из старшего поколения в их семье ближе по крови никого не осталось. Осознание чего ещё глубже вгоняет в состояние гнилой безысходности, и ощущение неизбежности давит, а в груди болезненно ноет и колет...

Больше всего ему хочется сейчас повернуть время вспять, замедлить ход или остановить, хотя бы на мгновение…

Теймур не ожидал такого… Придя в палату, он собирался лишь выговориться, сказать отцу, что простил его, и всё наладится, раз одинаково стремятся к миру. Но, в итоге, прочитал предсмертную исповедь, после которой многое стало понятно. Взглянул на ситуацию в новом ракурсе. А слова доктора добавили разъяснений относительно психического здоровья родителя.

Скомкав листок, Теймур с силой сжал тот в кулаке. Записка и так была изрядно мятой. Видимо, Хаджарат, в порыве отчаяния и пьяного бреда изливал душу, судя по тому, каким нервным размашистым почерком написаны предложения, по принципу «бумага стерпит всё», видимо, в последний момент передумал отдавать сыну своё послание, поэтому засунул в карман брюк, и, видимо, умирать в его планы всё-таки не входило.

– Вместе мы справимся, – он прикоснулся к руке отца, на ощупь та была прохладной и сухой, отчего снова пролетела пугающая мысль, что таким образом жизнь постепенно покидает тело…