Полуночный ковбой

6

Джой огляделся вокруг в поисках того, что можно было бы украсть. На полочке в туалете лежала электрическая бритва, но она слишком выпирала бы из кармана. Кроме того, когда ты сидишь как голый под пальмой, куда ты ее засунешь? Ничего стоящего не было и в аптечке. Но он снова обильно использовал одеколон, стащив для этой цели обувь и распахнув воротник рубашки, куда обильно залил пахучую жидкость.

Затем он прислушался к тому, что делалось за дверью. Не было никаких признаков, что оживленная беседа по телефону близится к завершению. Джой снова повернулся к зеркалу, начав репетицию:

— Слушайте, мистер, м-м-м… то есть, Тауни. Слушай, Тауни, я говорил тебе, что мой приятель жутко болен? Так оно и есть, и я должен как можно скорее отвезти его на юг. Ага. Ну, я, в общем-то, толком не знаю, чем он болен. Мальчишкой он перенес полиомиелит, а сейчас у него течет из носа, его колотит, он все время потеет, ну и нога у него подворачивается и все такое. Так что вот я и подумал, Тауни, что лучше всего было бы как можно скорее отвезти его на юг. А теперь слушай. Слушай меня, черт побери! — приструнил он сам себя и продолжал подготовку к разговору уже шепотом.

— А теперь тебе придется послушать меня, Тауни. Ох, да тебя я уж наслушался, ты же способен болтать сорок восемь часов без остановки. Да, конечно, мне это жутко нравится, прямо вне себя от счастья каждую засранную секунду. А теперь тебе придется послушать. Мне нужны деньги. И побыстрее, так что, если ты хочешь получить то, что тебе надо, заткнись и приступай к делу!

В гостиной Таунсенд П.Локк сидел на краю постели, положив одну руку на телефонную трубку, которая уже лежала на рычагах аппарата, а другой прикрывая себе рот. У него были вытаращенные от волнения глаза.

— Ох, Джой, — сказал он, когда его гость вернулся в комнату. — Я вел себя, как сущий ребенок. Я орал. Я был просто омерзителен. И бесстыден. Перезвонить ей и извиниться? Она терпеть не может лишних трат. Роскошь обожает, а расточительность нет. Она просто удивительно видит разницу между ними. Ладно, не стоит волноваться, не так ли? Не хлопнуть ли нам по маленькой? — Он ткнул пальцем на бутылку с джином на столике.

— Дай-ка я налью тебе, Тауни, — сказал Джой.

— Спасибо, это очень любезно с твоей стороны.

Джой наполнил стакан до половины чистым джином и вложил его в протянувшуюся к нему красную пухлую руку.

Он остался стоять перед Локком, и низ живота находился как раз на уровне его лица. Наступило долгое молчание. Постепенно Локк мысленно вернулся из Чикаго в Нью-Йорк, но молчание продолжалось. Хозяина явно волновало лицезрение нависшего над ним тела Джоя, и выражение лица его явно показывало возбуждение, в котором он находился.

Джой изобразил на лице улыбку и посмотрел на Локка. Подняв глаза, тот встретил взгляд Джоя и хихикнул. Джой кивнул и, помолчав, сказал:

— Так что же тебе нужно, Тауни?

Локк вскинул черные брови:

— Что?

Согнув ладонь, Джой позволил руке сползти в район паха.

— Так чего ж ты тащил меня сюда наверх?

— О! — вскрикнул Локк, прижимая ладони к сердцу. На лице его выразилось искреннее страдание. — Это так трудно. Так трудно. Невозможно. Вы, молодые люди, вы не знаете, как поступать. У вас… у вас такая убийственная красота. Я знаю, что ты прекрасный, просто обаятельный человек, Джой. Я сразу же это понял. Я сказал тебе это еще на улице. А теперь ты так ведешь себя, ты делаешь эти омерзительные жесты, и так все смешалось — и невинность, и распущенность — и такая в этом убийственная прелесть, что я просто не могу ее вынести.

— Я ни за что не должен был приглашать тебя к себе. Я хотел, чтобы у нас с тобой была такая милая прогулка, и я так старался, чтобы она доставила нам радость. Я надеялся, я предполагал, что в беседе между нами появится нечто общее, и я как старший мог бы поделиться с тобой некоторыми соображениями о мире. Я предполагал, что мы сможем выйти с тобой на более высокий уровень общения. Ну, разве не смешно? — Он сделал большой глоток джина и когда тот оказал на него воздействие, снова заговорил, на этот раз со сдавленной страстью: — Я ненавижу жизнь, я ненавижу каждую секунду ее. — Он попытался сопроводить эти слова некоторым подобием смеха, но тут же подавился. — А теперь, пожалуйста, уходи, прошу тебя. Не доставляй мне больше трудностей. Просто уходи, пока еще у меня остались силы разговаривать с тобой.

— Ты говоришь, чтобы я ушел? — переспросил Джой. — Ты хочешь, чтобы я выметался?

— Пойми меня, пожалуйста, я хочу, то есть я не то, что хочу… ну да, да — я хочу. Я хочу, я хочу, чтобы ты ушел, прошу тебя, я хочу чтобы ты оставил меня!

Взяв руку Джоя, Локк сжал ее между своими ладонями.

— Прошу тебя, помоги мне оставаться хорошим, — взмолился он. — Я не хочу быть таким, каким был в июле.

Джой кивнул. Он испытывал огромное разочарование, но мог понять, о чем его просят. Он двинулся было уходить, но Локк задержал его, взяв за руку.

— Джой, слушай, ты придешь завтра повидаться со мной? Ты обещаешь?

— А сегодня вечером, — сказал Джой, — нельзя ли заняться тем, что будет завтра?

— Завтра я буду другим. Я изменюсь. Я не буду так нервничать. Не могу даже передать тебе, как мне не по себе, словно мне на голову свалится бомба. И, понимаешь, мне жутко хочется, чтобы на меня что-то свалилось! И я вне себя от этого ожидания — Он снова попытался засмеяться и тут же осекся. — Видишь, я прямо не могу совладать с собой. Послушай, ты только послушай мое сердце! — Он засунул руку Джоя себе под жилетку. — Все смешалось в кучу — и этот жуткий шум за окном, и эта обслуга, которая принесла что-то совершенно несъедобное, когда мне хотелось чего-то очень вкусного, и этот ужасный телефонный звонок от Эстелл. Но пообещай, пожалуйста, что ты придешь завтра!

Джой выдернул руку и направился к дверям.

— Я отправляюсь во Флориду, — сказал он. — Мне нужно ехать во Флориду.

— О, это просто ужасно. — Встав, Локк проводил Джоя до дверей. — Едва только я встретил человека, который понимает меня, как никто другой, и ему уже надо исчезать… Слушай! Подожди! Я хотел бы сделать тебе подарок! Для твоего путешествия! Ведь ты не будешь возражать, не так ли? — Он торопливо скрылся в спальне.

Джой был удивлен таким неожиданным поворотом событий. Он расслабился в приятном ожидании, прикидывая, как велик может быть подарок от человека, дом которого башней высится над озером и который может нанимать оркестр на день рождения своей матери.

В соседней комнате было слышно, как открылся и снова закрылся ящик стола.

Вернулся Локк. Он улыбался. Подойдя к Джою, он протянул ему сжатый кулак.

— Считаю за честь, что могу вручить тебе вот это.

Еще не видя, что скрывается в руке, Джой попытался найти слова благодарности.

Поднеся руку к глазам Джоя, Локк медленно разжал пальцы, продемонстрировав лежащую на ладони медаль святого Кристофера.

— Пожалуйста, возьми ее.

Джой уставился на медаль.

— Не смущайся! Для этого не обязательно быть католиком или кем-то в этом роде. Он покровитель всех путешествующих.

Джой покачал головой.

— Но я хочу, чтобы она у тебя была, — сказал Локк. — Ибо этот дар поможет мне сохранить уважение к себе.

Джой позволил засунуть медаль ему в карман. Он продолжал трясти головой даже после того, как человек из Чикаго спросил у него, в чем дело.