Боксёров бывших не бывает!

Мне подвели коня. Душа ушла в пятки, спрятавшись где-то в ступне. Почему там? Да потому что мои ноги приросли к земле, не желая двигаться, сильно покалывая и вызывая дрожь. От чего больше: от страха или от созерцания этой грациозной лошадиной особи гнедой масти с белой продольной полосой на морде и необыкновенными, отливающими синим, глазами?

— Да как же можно на ней кататься? — Я пришла в себя от звука недовольного ржания. — На такой красоте? С ней можно только под ручку прогуливаться и цветы дарить на завтрак, обед и ужин.

— Ну, во-первых, не кататься, а учиться ездить верхом. Во-вторых, знакомиться только спереди. И, в-третьих, уж если падать, то с хорошей лошади. Согласны? — Сергей Иванович, большой любитель путешествий и конноспортивных развлечений, улыбался, явно довольный моим приездом.

Он давно проявлял знаки внимания, привозя из разных стран сувениры и подарочки и завлекая в кафе и рестораны, по-дружески. Вот и сейчас пообещал экзотический обед на берегу озера. Но сначала знакомство, первое свидание с представителем лошадиного племени, так сказать, и первые шаги в вольере.

— Прямо сейчас? Вы нас даже не представили!

— Боюсь я за Ису. Вы его уже очаровали.

— Как, его? Лошадь — мальчик?

— Представьте себе, только не заходите сзади, никогда. А мужское достоинство можно рассмотреть и отсюда. Оно у него заслуженное, двенадцать породистых жеребят на его счету, как папаши. Искандер у нас — потомок арабской породы, заслуженный скаковой жеребец. На сегодняшний день — молодой пенсионер с хорошими повадками и мирным, я бы даже сказал, мудрым, нравом.

Искандер, Иса, Исаев… Как занимательно… Но в первого и второго я точно уже была влюблена, а вот в третьего… И что самое интересное, когда мы познакомились поближе, посредством морковки и яблочка, я уже не боялась этого замечательного мальчика. Он развернулся, услужливо подставив мне спину, я кое-как угнездилась в седле, и мы поскакали тихим аллюром. Сергей Иванович так и не поверил, что я делала это первый раз…

Впечатлений — море, хороший собеседник рядом, тихий снежок за окном застеклённой веранды маленького ресторанчика на озере. Хорошо-то, как… День близился к концу. Я узнала за последний час столько интересного из жизни лошадей, что воспылала любовью к ним ещё больше. Сергей Иванович рассказывал и о Буцефале Александра Македонского, единственном коне великого завоевателя, и о Бурушке Ильи Муромца, и о нашем Искандере. Но больше всего меня поразила история об Инцитате, любимом коне императора Калигулы. Он так любил своего питомца, что сделал его гражданином Рима, а позже присвоил титул сенатора. У коня был личный дворец, где его обслуживал большой штат прислуги. Инцитат стал символом сумасшествия и произвола власти и правителей, не подходящих для этой роли. Что и подтверждает своим примером сам Калигула, чьё правление вошло в историю нескончаемыми оргиями и развлечениями.

— Как я вам благодарна, Сергей Иванович. Чем могу отплатить, возможности мои невелики.

— Во-первых, нам давно пора перейти на ты. Во-вторых, и я в этом абсолютно уверен, ты не раз ещё навестишь нашего пенсионера. Милости просим, в любое время. И, в-третьих, можно мне пригласить тебя с собой в поездку по Алтаю на новогодние праздники. Этот вояж ни к чему не обязывает. Просто очень интересные люди, места и обычаи. И очень увлекательно организованный отдых. Я давно мечтал.

Мечтал о поездке или поехать со мной? Я растерялась. Неожиданно…

— Дело в том, что на Новый год приедут мои родители, мы не виделись два года. Они проездом, на несколько дней. Так что, вряд ли. Но за предложение спасибо.

— Эта поездка может состояться и после праздников. Например, с числа второго-третьего.

— Я подумаю, Сергей Ив…

— Просто, Сергей.

Домой я приехала уже часов в десять. Вернее, меня привёз шофёр директора конного клуба, молодой весёлый парень, смешивший свою пассажирку всю дорогу. Он галантно помогал вылезти из джипа, спортивного, высокого, когда я угодила в его руки, зацепившись за подножку. В следующий миг меня нещадно выдернули и повалили в один сугроб, а в другом торчал ничего не понимающий водитель. Заграбастав своими лапищами все мои части тела одним махом, Исаев в два прыжка оказался в подъезде.

— Вытаскивай ключи, быстрей. А то я сейчас взорвусь. Почему не отвечала на звонки? И где ты была?

За эти несколько секунд в моей душе произошли три смены декораций. Первая — удивление и боль в задней точке, вторая — злость и желание врезать по самонадеянной морде, и третья — ни фига не волнует, спокойствие, только спокойствие. Всё-таки общение с животными — самый лучший успокоитель, а не сильные мужские объятия.

— Моя сумка валяется, видимо, в снегу. Ты ж прёшь, как Буцефал, никого не спрашиваешь, надо — не надо. Отпусти меня, я схожу за ней, заодно и извинюсь перед парнем.

— А кто он? И какого рожна он держал тебя на руках?

— Наверное, такого же, как и ты, когда таскал Алину на своей шее. — Вот дура, проболталась, досадно. — У меня даже фотографии есть, и видео. Или я их стёрла? — Попыталась выправить положение моя «фантастическая» смекалка.

— Ты была во Дворце, я чувствовал.

— Как хочешь, так и думай. Мне всё равно. — И стала спускаться вниз.

Навстречу шёл пострадавший водила, нёс мою сумку. Под глазом растекался синяк.

— Господи, извини, ради бога. Вот бугай, надо его в полицию сдать, распоясался, боксёр фигов. Или на опыты, в лабораторию «Сила есть, ума не надо». Я свидетелем пойду.

— Ой, нет-нет. Связываться с Исаевым, себе дороже. Да и престижно это, подраться с ним. Не каждому дано.

Да, шиза косит наши ряды. Вот как понять мужиков? Ему престижно сиять синяком имени Исаева. Парадоксально.

Из подъезда вышел Сам. Подошёл к парню, что-то ему сунул, похоже, деньги, что-то пробормотал и пожал руку. Инцидент был исчерпан. Я быстренько заскочила в подъезд и помчалась наверх. Но фокус не удался, меня поймали уже на полпути.

— А ты куда, Исаев? Тебя разве не тянет провести время с более приятными людьми? Я тебе зачем? Со мной хлопотно, неинтересно, опять же, без секса. Или ты хочешь помочь мне подготовиться к панели? Повысить мой уровень? А ещё лучше — продать девственность. За неё много дают, я узнавала. Ну, хоть не так обидно будет, винить же некого, сама продамся. И деньги не лишние, помогут смыться отсюда, подальше от тебя.

— Я готов, во сколько себя оцениваешь? Или объявим аукцион?

Звонкий удар по щеке взорвал и так накалившуюся атмосферу.

— Да пошёл ты! — Всё, я не выдержала, из меня попёрло что-то чёрное, низкое, совсем не моё. — Отвали, оставь меня в покое! Что ты привязался? Список баб закончился? Не может быть, проштудируй внимательнее. Главное, в этом деле, не передарить подаренное, придётся припомнить, где и когда, зачем и с кем! Дай пройти, нет никакого желания лицезреть тебя, сильный мира сего!

Я молотила по живому шкафу, отбивая руки и подворачивая пальцы. В ход пошли и ноги. Но все посылы не достигали цели, он даже не пошевелился. Ей богу, если бы на месте Исаева стоял шкаф обыкновенный, он бы точно сдвинулся с места. А этот… Я уже туго соображала, меня начало покачивать, как бы не свалиться с лестницы, но обойти этого носорога не получалось. И тогда я зарычала, и рванула назад, на улицу, в мороз. Но сил уже совсем не осталось, и я привалилась к какой-то машине, которая тут же завопила, замигала, прям, заголосила, спасите, помогите, помилуйте. Или это я выла, неудачно отскочив и шлёпнувшись несчастной пятой точкой на лёд, по которому благополучно и отъехала куда подальше. Так что, когда к машине подскочил Исаев, меня он не увидел. Мишка, видимо, сначала помчался к шоссе, в другую сторону, дав мне фору и возможность проделать сложные манипуляции со своим телом. Отключив сигнализацию, боксёр уселся за руль и был таков. Ну, вот и всё, финита ля комедия. Я кое-как дотащила свою попу до квартиры, приняла ванну и улеглась. Причём, делала всё это в темноте. Почему? Не знаю, не хотелось иллюминаций. Или…

Сна не было, ладонь горела, ныло внизу спины, захотелось плакать. Я, вообще-то, не рёва, что не всегда хорошо. Не приучена жизнью выплёскивать эмоции наружу, переживаю их внутри. Тогда как мои подружки, чуть что, рыдали, чем облегчали себе душу. Ну, так они говорили. Попробовать, что ли? И я заревела, причём в голос. В дверь позвонили, я уткнулась носом в подушку, всхлипывая и зажимая рот рукой. Неужели слышно на лестнице?

— Лиза, открой, я знаю, что ты дома. Тебя видела мама. Открывай, говорю. — Орал Ник.

Вот только его и не хватало. А он не уйдёт, ещё и поднимет всех и вся на спасательную операцию. Пришлось выполнять приказ, чтоб его.

— Ты что, с дуба рухнул? Я сплю уже. Чего приволокся?

— Так ты не отвечаешь никому, твои родители с ума сходят. Они завтра к обеду прибудут, встретят Новый год и умотают. Созвонись уже с ними, успокой. — И продёрнул в горницу.

Ну да, я же отключила телефон, когда с незнакомого номера обзвонились, раз двадцать. Я была уверена, что такой наглостью обладает только Алёна Сергеева. Обычно анонимному номеру хватает пару раз, я не отвечаю на неизвестные вызовы. Все, кто нужен, знают мой телефон. А на работе мы пользуемся корпоративным, иначе покоя не было бы ни днём, ни ночью.

— Давай обсудим, за полдня надо многое успеть. Кое-что мама уже приготовила.

Да, надо брать себя в руки. Хорошо ещё, что Колька не понял, что я подружилась с мокрой подушкой. Или сделал вид.

Три дня пролетели, закрутив новогодней круговертью, мамочкиными ручками и папиным плечом. Как я соскучилась, а они и того больше. К моей большой радости, родители обещали к лету вернуться, и надолго. У них накопилось много работы и на родной земле. Проводив их, я немного погоревала и собралась в дорогу. Николай Николаевич, узнав об Алтае, оформил мне командировку, и я улетела с Сергеем в неизвестность. Совмещая приятное с полезным, пролетела неделя. Вечером последнего дня нас провожали в уютном ресторанчике, много шутили, меня затанцевали и завалили комплиментами с ног до головы. Среди семи мужиков женщин было две: я и жена директора этого ресторана, весёлая толстуха, танцующая только со своим мужем. Ну, вот так повелось у них. А я стала уставать от излишнего внимания, повышающегося параллельно выпитому алкоголю. И решила отступать. Извинилась, и, сославшись на усталость, отправилась в номер. Немного задержавшись перед зеркалом, услышала знакомый голос и очень-очень удивилась. Сергей разговаривал с одним из своих друзей и бил себя в грудь, доказывая тому, что я готова и никуда от него не денусь. Странно, за всё это время он проявил себя исключительно джентльменом. И вдруг такой вульгарный тон и самонадеянность. Пройти мимо них не представлялось возможным, и я вернулась назад, вроде чайку попить. Перепившаяся компания загомонила, предлагая мне все имеющиеся в их распоряжении местные блага: кто сауну, кто люкс, а кое-кто и тройку с бубенцами. Осталось ещё вызвать цыган с медведем, и участь бесприданницы мне обеспечена. За кого они меня принимают? Я не подавала никакого повода. Более того, за ресторан платила наравне со всеми. В последнее время среди выскочек и нуворишей стало бытовать мнение, что, если девушка пошла по приглашению парня на какое-нибудь увеселительное денежное мероприятие, она должна отработать. Куда делась романтика с появлением заметного расслоения общества на бедных и богатых, непонятно. Но это всё лирика, а мне что делать? В зал вошёл «уверенный в моём согласии» ухажёр, он был пьян. Поймав затуманенными окулярами Лизоньку, подковылял и упал на стул рядом. Надо действовать.